Известная поговорка: "Чай - не водка, много не выпьешь" могла родиться где угодно, но только не в Москве. Потому что для нормального москвича "усидеть ведёрный самовар" когда-то было в порядке вещей.
Бурда какая-то...
КОНЕЧНО, страсть к чаю зародилась у москвичей не сразу. Может быть, виной тому казачьи атаманы Иван Петров и Бурнаш Ялышев, отправленные Иваном Грозным с полувоенной экспедицией в Китай. Царских послов в Поднебесной угостили чаем, но те его толком не распробовали и, вернувшись в Москву в 1567 г., рассказали, что, мол, узкоглазые пьют какую-то бурду. Царь, выслушав отчёт, вернулся к традиционным напиткам - сбитню и кипрейнику. Последний, кстати, приготовляемый из листьев иван-чая, весьма напоминал по вкусу жёлтые и зелёные чаи Китая, так что непонятно, почему казаки воротили нос.
Вторая попытка наладить чайный бизнес оказалась куда более успешной. В 1638 г. монгольский хан Алтын через послов Старкова и Неверова передал царю Михаилу Романову аж три пуда чая. Послы ханский подарок распаковывали в ужасе, зная о его вкусовых качествах. Вот как отозвался о напитке Старков: "Листья какого-то дерева варят в воде, приливая несколько капель молока, получается мутный горький отвар". Царь же, отведав чайку, согласно преданию, утёр бороду и сказал: "Ещё!" Лучшего знака качества придумать тогда было нельзя. Так что от "горького отвара" чай быстренько и верноподданнически эволюционировал в "питьё доброе и, когда привыкаешь, гораздо укусное". Неудивительно, что уже к середине столетия чай шёл в Москве по 30 коп. за фунт (около 400 г). Удовольствие считалось дорогим - на копейку можно было худо-бедно прожить день.
Впереди Европы всей
СПУСТЯ сто лет Москва могла обставить по чаепитию и по качеству чая любую европейскую столицу, включая спесивый Лондон. С качеством дело ясное - чай очень плохо переносит морские перевозки, как его ни упаковывай, поэтому англичанам доставалась мерзкая просоленная труха. В Москву же чай, уложенный в специальные герметичные ящики "цибики", везли сухим путём, через забайкальскую Кяхту, где находилось русское торгпредство. Объём перевозок впечатлял - более 30 тыс. пудов (почти 500 тонн!) ежегодно, и это не считая контрабанды. Рекомендации пить чай дважды в день "для освежения и очищения крови" при таких объёмах продаж уже не работали, и янтарную влагу москвичи принялись дудонить постоянно. Европейцы испытывали от московского чаепития шок и трепет: "Обхождение русских купцов было б приятнее, если б не так чрезвычайно докучали чаем, ибо каждый приезжему гостю ставит пробовать чай ото всех сортов, сколько окажется". Сортов было множество, но в Москве особой популярностью пользовались следующие: кирпичный с солью, маслом и молоком, ароматный ма-ю-кон, букетный лян-син, златовидный ханский. В целом же до 60% чая, привозимого в Россию, потреблялось в Москве.
Отцы-основатели
ТОГДА-ТО и начала свой путь знаменитая в будущем чайная империя Перловых, оставившая нам в наследство красивейший дом на Мясницкой, ныне снова торгующий элитным чаем. Но бизнес не ограничивался только чайной торговлей. В ход активно шли сопутствующие товары. Например, щипчики для сахара, ложечки, стаканы и, разумеется, "посудины", в которых заваривали чай. Именно "посудины", поскольку словом "чайник" тогда называли не привычный нам предмет обихода, а человека, охочего до чаепития. Самовар был изобретён позднее, чуть ли не к концу XVIII столетия. Его тут же включили в орбиту чаеторговли. Туда же были вовлечены лимоны, сливки и сахар. Слава богу, тогда Москву ещё не накрыл иноземный обычай вбухивать в чай эти продукты. На поводу у англичан, маскирующих присущий некачественному чаю тошнотворный привкус веника сливками и сахаром, москвичи пошли потом, а покамест пили чай вприкуску. Вот как говорил о московской традиции бытописатель Иван Кокорев: "Мы знаем, что всякая примесь портит чай, что он, как шампанское, должен быть цельным. Мы пьём чай вприкуску, понимая, что сахар употребляется для подслащивания, а не рассиропливания чая".
Бизнес на китайской траве считался одним из самых надёжных. Благо спрос был гигантский. Москвичи, даже самые неимущие, действительно могли отказать себе во всём, но только не в том, чтобы хоть раз в день от души напиться чаю. Те же, кто ввиду исключительной нищеты не имел своего самовара, отправлялись в трактир. Чай процветал и там - достаточно отметить, что только за 1846 г. в трактирных заведениях Москвы было выпито около 200 тыс. фунтов (почти 100 тонн!) чаю, к которому взяли до 650 тонн сахару. Другое дело, что чистого чаепития почти не бывало - завсегдатаи частенько устраивали себе "чай с водоворотом", то есть брали к самовару штоф казённой водки.
Популярность чая дошла до того, что название напитка прочно вошло в идиомы русского языка. До середины XIX столетия извозчики, официанты и швейцары обычно просили: "Барин, добавь на водку!" А спустя всего десяток лет просили уже на чай, откуда и пошло понятие чаевых, которое нами употребляется уже на автомате.
Фирмы - лидеры московской чаеторговли сто лет назад
"Пётр Боткин и сыновья"
"В. Высоцкий: развеска чая"
"С. Перлов"
"Братья К. и С. Поповы"
"Василий Перлов"
Чай фирмы Алексея Губкина, будучи абсолютным лидером по Российской империи в целом, в число московских лидеров не входил. А вот чай Высоцкого занял своё второе место не совсем заслуженно. Скверный, а иной раз и фальсифицированный, он брал только своей удивительно низкой ценой.
Сахар портит кофе