Недавно на Чистых прудах появился памятник казахскому поэту Абаю Кунанбаеву. По какому принципу в столице появляются монументы поэтам, писателям и героям литературных произведений? Кто следит за "списком"?
С. Р о з а н о в
В ПОСЛЕДНЕЕ время в столице стало популярно украшать улицы и скверы монументами литераторов и героев их произведений. Например, в бронзе отлили "заклятых подружек" Ворону и Лисицу из басни Крылова, известного враля барона Мюнхгаузена и мудрого юмориста Ходжу Насреддина вместе с не менее знаменитым его ослом (помните, у этого животного был даже свой номер под хвостом: "Иш 4-2-1": ишак, четыре ноги, два уха, один хвост). При этом предложения по возведению памятников Мандельштаму и Дюма, Тургеневу, Бунину и Тютчеву почему-то остаются лишь на бумаге. Зато совсем скоро появятся в Москве памятники татарским поэтам Мусе Джалилю (на одноимённой улице вблизи ст. м. "Красногвардейская") и Габдулле Тукаю (будет установлен в Малом Татарском переулке).
Монументы в столице не возникают из ниоткуда - существует целый перечень предложений о возведении произведений монументально-декоративного искусства, который обсуждает и утверждает Мосгордума. Сегодня в этом перечне - более 150 предложений. Все претенденты на монументальность разложены на три "кучки". Практически без возражений устанавливаются памятники, которые финансируются заказчиками, а не горбюджетом (как это, например, случилось с Вороной и Лисицей и Насреддином), а также дары Москве, от которых некрасиво было бы отказаться. Это относится и к памятнику Кунанбаеву, который является даром правительства Казахстана (также уже стоящий в столице памятник Янку Купале - дар Белоруссии, а бронзовый Алишер Навои - подарок Узбекистана). Больше всех не везёт кандидатам "третьей категории". Жди, пока за них заплатят. "Ситуация с монументами в столице странная, - считает Сергей Петров, депутат МГД. - Памятники Ходже Насреддину и барону Мюнхгаузену, которые, несомненно, интересные персонажи, у нас ставят с лёгкостью, а до возведения памятника первому российскому историку Карамзину, о котором я лично говорю уже не первый год, руки по-прежнему не доходят..."
Часть II. АНАТОМИЯ КНИГИ (А-Г)