Когда вспоминают о декабристах, речь заходит о питерской Сенатской площади, потом о бунте Черниговского полка, а потом сразу о Сибири. Москве отводится скромная роль "одного из многих центров движения". Но события, произошедшие ровно 180 лет назад, могли бы и не случиться, кабы Москва отсиделась в стороне.
СЧИТАЕТСЯ, что история тайных декабристских обществ началась 9 февраля 1816 г. в Петербурге, в казармах лейб-гвардии Семеновского полка, когда был организован "Союз спасения". Между тем генерал-майор Михаил Орлов делал ставку на Москву. В 1815 г. он попытался здесь создать тайное общество "Орден русских рыцарей", но не повезло. Пользуясь столичным статусом, инициативу перехватили питерцы. Правда, кроме бюрократических прений и формалистики, от них ждать ничего не стоило. И Москва быстро взяла реванш - в августе 1817 г., к закладке храма Христа Спасителя (тогда еще на Воробьевых горах) и к открытию памятника Минину и Пожарскому, в Москву переехал императорский двор и большая часть гвардии. Волей-неволей питерцы из "Союза спасения" оказались в Москве и были вынуждены играть по здешним правилам. И "Московский заговор 1817 г.", состоявшийся на квартире Александра Муравьева в Шефском доме Хамовнических казарм (см. фото), оказался первым реальным делом декабристов.
Мода на тайные общества
"КСТАТИ, на том совещании в Москве декабристы меньше всего пеклись об освобождении крепостных, - говорит Вера Волкова, главный научный сотрудник отдела Государственного исторического музея. - Какая там земля-свобода крестьянам? Обойдутся! Прошел слух, что полякам, сражавшимся за Наполеона, царь собирается оказать милости - и Конституцию им, и участие шляхты в управлении. А русским крестьянам царь-де обещает свободу, чтобы, пока крестьяне жгут барские усадьбы и режут дворян, отдать Польше под шумок Украину и Белоруссию. С чего бы такие неслыханные привилегии? Дело здесь, как считали декабристы, не обошлось без тайных польско-масонских обществ... Так что ликвидировать собирались не крепостное право, а "охмуренного" императора. И быть бы Александру убитым, согласно плану, в Кремле у Успенского собора, если бы не истеричность собравшихся. Никак они не могли решить, кому достанется честь цареубийства... А когда выяснилось, что слух наполовину неправда, дело и вовсе сошло на нет".
"Союз спасения" приказал долго жить. Он уступил "Союзу благоденствия", зародившемуся в Москве. Правда, питерцы после отъезда царского двора опять перехватили инициативу. А в Москве появилась новая мода - на тайные общества. Прогрессивные молодые люди, то есть преимущественно военные, фрондировали в полный рост. Тайных обществ и союзов в Москве было столько, что невозможно сосчитать, они возникали и распадались. Кто-то играл в масонов, кто-то пробовал, как "Тайное общество Хейрут", заниматься пропагандой иудаизма и каббалистикой... Но большей части этих "рыцарей" и "спасителей" на политику было наплевать - внешние проявления вольнодумия были куда важнее. Без фразы вроде: "Я люблю тебя и ненавижу самодержавие" не обходилось почти ни одно письмо, но вряд ли кто-либо из отправителей питал к монархии действительно сильные чувства. Конспирация бунта осуществлялась так: первый тост на любой пирушке произносили за "НЕЕ", то есть за революцию, второй - за "НИХ", то есть за европейских революционеров... Строгую военную форму корежили так, что куда там нынешним дембелям. Гусарам разрешалось носить усы - они брили их "назло самодержавию" и отпускали бакенбарды, тяжелой кавалерии разрешали только бакенбарды, они нарочно отпускали пышные усы. А спрос на запрещенные военным кружевные воротники поднялся в несколько раз. "В заговорщики" шли от несчастной любви и карточных долгов. Но всех переплюнул москвич Иван Анненков. Он убил приятеля на дуэли, возникшей по пустячному поводу, и то ли с горя, то ли назло деспотичной маменьке подался к "вольтерьянцам".
С декабристами спутали гомиков
ИДЕЙНЫХ оппозиционеров вряд ли было больше полутора десятков. Мрачные люди, они, видя такую лихую и пьяную жизнь московских тайных обществ, съехались в Москву для чистки своих рядов под предлогом празднования Рождества 1820 г. На съезде выяснилось, что кто-то донес о массовых заговорах и тайных обществах. Разбирательство, кто же именно оказался иудой, потонуло в дикой неразберихе. Да и сами декабристы путались в своих филиалах и в сочувствующих организациях. К тому же возник конфликт между москвичами и питерцами. Александр Муравьев, например, открыто заявлял: "Ваши петербургские хитрят, потому я общество оставляю и советую всем, мною туда принятым, сделать то же самое". Самороспуск московского "Союза благоденствия" пришелся кстати. Вскоре на тайные общества началась охота. Правительство, полагая, что вся вольнодумная зараза идет из-за границы, особое внимание обращало на иностранцев. В результате худосочных идейных декабристов (всего-навсего 50 чел.) и пьяных молодых офицеров не заметили, накрыв взамен довольно крупное и действительно тайное "Общество свиней". На поверку члены этого общества оказались гомосексуалистами. К чести наших, русский там был только один...
Последняя попытка москвичей как-то повлиять на ход событий произошла спустя несколько часов после восстания на Сенатской. Взбунтовать московский гарнизон должен был тот самый Михаил Орлов. Но к тому времени он едва выкрутился из одного неприятного судебного разбирательства, успел приобрести стекольный заводик в Подмосковье, и революцией его уже было не соблазнить. Так что, по воспоминаниям Александра Кошелева из "Общества архивных юношей", самое крутое проявление вольномыслия в Москве заключалось в том, что его товарищ по обществу шепотом пропел "Марсельезу" при присяге императору Николаю I.
Кругом одни масоны!