ИДЕЮ бомбить города, чтобы "привести к моральному упадку и быстрой капитуляции", немцы заимствовали у итальянского генерала Джулио Дуэ. Первой жертвой этой "передовой" методики стал Лондон, потом Минск, а затем и Москва.
СЧИТАЕТСЯ, что Москва была подготовлена к авианалетам не в пример лучше Лондона. Вспоминает председатель Краснопресненского райисполкома Нина Попова: "Вскоре после начала войны англичане приезжали к нам учиться организации противовоздушной обороны. Их больше всего поразила система наших местных формирований звеньев ПВО". Действительно, поразиться было чему. Как известно, сразу после "Приказа N 1 по МПВО Москвы и области" от 22 июня 1941 г. город погрузился во тьму светомаскировки, ощетинился зенитными орудиями, счетверенными пулеметами, сетью аэростатов и прожекторов. Регулярно объявлялись учебные воздушные тревоги, подходы к бомбоубежищам были обозначены путеводными стрелками. Замаскировали здания в историческом центре, большую часть памятников, заклеили окна бумажными крестами, построили макеты заводов и деревенских домов для дезориентации пилотов, на пустырях и площадях нарисовали здания "вид сверху". Все это, конечно, производило соответствующее впечатление.
Частые учебные тревоги имели негативные последствия.
И ТОЛЬКО первый налет в ночь с 21 на 22 июля показал, чего стоили все эти приготовления. Вот как вспоминает ту ночь москвич А. Цырков: "Частые учебные тревоги сыграли негативную роль. Народ перестал ходить на ночлег в метро, бежать при объявлении опасности налета в бомбоубежище... Вот тут-то и началось такое, что ни на что не было похоже. Страшно грохнуло, взвыло, рвануло. Наш шестиэтажный дом качнулся, как соломинка, по ту сторону Москвы-реки огромный дом запылал, как факел, бросая отблески на Киевский вокзал. Что-то адски рвануло в стороне Арбата. Внизу слышно было, как бежали люди, звали детей, мам, бабушек. Это было похоже на панику. Снова рвануло где-то рядом, на Плющихе, посыпались вниз стекла, шибанул воздух острой тротиловой вонью. Ярким пламенем вспыхнул в небе самолет. Но это был не фашист. Горел наш "ястребок"... Утром мы ходили смотреть на руины Проточного переулка, на разбомбленный Театр Вахтангова, что на Арбате... Это было дико".
Гораздо более дико было другое. То ли сказалась традиционная безалаберность русского характера, то ли что-то еще, но москвичи, немного попривыкнув к налетам, не то чтобы не стремились укрыться в бомбоубежищах, но, напротив, толпились на улицах, наблюдая за работой прожекторов и зениток, и даже вылезали на крыши, чтобы посмотреть "на самолетики", отчаянно мешая работникам МПВО. "Мы стоим у арки нашего двора и смотрим в небо. Воет сирена. Вдруг мужчина в белой гимнастерке и с каким-то плоским тазиком на голове объясняет на ломаном русском: "Господа, опыт Англии показал, что самое опасное - толпиться там, где толпитесь вы. Убежище за углом". Его никто не слушает. Тут подскочил какой-то наш в форме НКВД и всех нас, как стадо гусей, чуть ли не пинками погнал в подвал у выхода на Бобров переулок".
Взрывом одной тысячекилограммовой бомбы снесло 25 зданий на Овчинниковской набережной.
ПРАВДА, маскировка, и световая и макетная, срабатывала не всегда. Достаточно было пары осветительных бомб, чтобы пилот понял, какие объекты реальные, а какие нарисованы - вторые не отбрасывали тени. Другое дело, что летчиков, участвовавших в налетах на Лондон, среди немецких экипажей было немного. Менее опытные сбрасывали свои бомбы на ипподром, наивно принимая его за резиденцию Сталина. Но настоящим асам люфтваффе удалось прицельно отбомбиться по штабу Московского военного округа на ул. Осипенко, уничтожить Книжную палату на ул. Чайковского, снести взрывом одной (!) тысячекилограммовой бомбы 25 зданий на Овчинниковской набережной и сбросить на территорию Кремля 15 фугасных и почти три с половиной сотни зажигательных бомб - при этом погибло около 100 красноармейцев кремлевского гарнизона. Остальное - по мелочи. Трижды попали в Третьяковку, четырежды - в Музей им. Пушкина. На их счету снесенный и разбитый памятник Тимирязеву у Никитских ворот, точное попадание в редакцию "Известий" и "Правды", несколько попаданий в Большой театр и здание МГУ на Моховой...
Два самолета шли на бреющем полете от Кропоткинских ворот и вели плотный пулеметно-пушечный огонь по людям вдоль Малого Садового кольца.
НО САМОЕ страшное произошло после знаменитого парада на Красной площади, откуда наши войска отправлялись на фронт. Непосредственно 7 ноября 1941 г. налетов не было - небо заволокло низкими облаками и пошел крупный густой снег. По воспоминаниям секретаря МК ВКП(б) Черноусова, Сталин, поднимаясь на трибуну Мавзолея, сказал, указывая на небо: "Нам, большевикам, везет..." И, видимо, сглазил. Потому что спустя 4 дня звено бомбардировщиков нанесло прицельный удар именно по зданию ЦК ВКП(б) на Старой площади. К слову, там же располагалось и Совинформбюро. Начался пожар, который длился 8 дней. О точном количестве пострадавших судить трудно - факт такого прокола в ПВО предпочли не разглашать.
Хотя проколов у ПВО было немного. Действительно, в первом налете на Москву участвовало 220 бомбардировщиков, из которых к центру города пробилось только 9. Но те проколы, что все же случались, выглядят на этом фоне особенно нелепо. Например, появление истребителей-штурмовиков, обстреливающих людей в центре города, как на какой-нибудь грунтовой сельской дороге. "При подходе к кинотеатру "Художественный" нам довелось почувствовать близость гитлеровцев, - вспоминает генерал-лейтенант Лисов. - Два их самолета шли на бреющем полете от Кропоткинских ворот и вели плотный пулеметно-пушечный огонь по людям вдоль Малого Садового кольца. Мы переждали обстрел, прижимаясь к домам и подворотням..." Но это был еще октябрь 1941-го, когда бойцы ПВО страдали от того, что не всем им вовремя раздали сравнительные рисунки силуэтов наших и немецких самолетов. Но уже под конец проваленной немцами операции "Тайфун" 31 марта 1942 г. 8 немцев спокойно пристроились в хвост нашим бомбардировщикам, возвращавшимся с задания, и долетели до Москвы. Прорваться, правда, удалось только одному...
Впрочем, жертв и разрушений в Москве было все же немного. За 141 налет пилотам люфтваффе удалось разрушить и повредить 5,5 тыс. жилых домов, около 450 социально-бытовых учреждений и учреждений культуры, 169 промышленных предприятий. Пострадали 7046 чел., из них 1356 погибли. А в полной мере итальянскую доктрину воздушного террора воплотили союзники в 1945 г., за один февральский налет превратившие Дрезден в груду щебня и убившие 135 тыс. чел. - на 50 тыс. больше, чем в Хиросиме.
"Ночные ведьмы"