Никогда не думал, что московские кладбища могут стать объектом туризма. Какой же склад характера надо иметь, чтобы ходить и рассматривать надгробия?..
ЕДИНСТВЕННОЕ, что меня извиняло, - задание редакции. Но то меня, сжимающего окоченевшими пальцами ручку для фиксации московских эпитафий. А парочки, бесцельно бродящие в поисках мест для поцелуев?
СТРАННОЕ чувство посетило меня сразу, как только я вошел на территорию Новодевичьего некрополя. Промелькнуло нечто воландовское. С той только разницей, что он для изучения москвичей выбрал живое общение в театре-варьете, а я вот - эпитафии и кладбища. Однако величие момента тут же было смазано сгорбленным старикашкой, который, опираясь на клюку, радостно заковылял навстречу. "Что, покойниками интересуетесь, молодой человек? Все, все покажу! - Он достал платок и протер очки. - Все знаменитые покойники, я здесь каждого знаю! Вам кого?" Это профессионально-секретарское "вам кого" впечатлило до дрожи в коленках, но услуги самозваного Вергилия мне не требовались. Впрочем, тот оказался весьма настойчив и увлекся следом, бормоча что-то про знаменитых писателей, поросский мрамор и норвежский гранит. Но я отказал в резкой форме. Самозваный Вергилий тут же потерял ко мне всякий интерес - в воротах показалась парочка в обнимку...
Новодевичье кладбище - старое, торжественное.
ИНТЕРЕСНАЯ штука - эпитафии. Не погуляв по кладбищу, этого не поймешь. Но, когда идешь вдоль рядов с одинаковыми памятниками и стандартными - имя-отчество-даты - надписями, внезапно понимаешь, что внимание привлекают только они. Эпитафии! Рифмованные и не очень, духовные и светские, на русском и на старославянском... Как щеголь в толпе. Есть в этом что-то искусственное и эгоистическое: эпитафия так или иначе заставляет себя прочесть, а прочитав - подумать, а дума всегда о чем-то. И хорошо, если это что-то будет хоть как-то соответствовать величественному и скорбному состоянию души, какое, по идее, только и приличествует посетителю кладбища.
В этом плане Новодевичье - почти идеальный вариант. Кладбище старое, торжественное, несуетное. Среди эпитафий очень много духовных. Пусть и стандартных, вроде "Господи, в руци Твои предаю дух мой", "Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему с миром" или "Господи Иисусе Христе, на земле он имел печали и скорби, дай на небе отраду". Быть может, оно и к лучшему - все-таки не самый плохой стандарт. Во всяком случае наводит на мысли о вечном - погуляв среди таких надгробий несколько часов, поневоле приобретаешь философский склад ума. Несколько мрачноватый, конечно, но зато спокойный, мол, все там будем...
Наверное, так и должно быть. Есть такая закономерность - бинарная оппозиция: "правое - левое", "верх - низ", "добро - зло"... Но к кладбищу подходит не очевидное, казалось бы, "жизнь - смерть", а скорее "покой - суетность". Однако такая простая вещь почему-то понятна не всем. С духовными эпитафиями спокойно соседствуют скромные надписи: "Пылкому большевику" или неуместно оптимистические: "Россия вольная, / земля прекрасная, / Советский край - / страна моя!" Причем если в первом случае еще ощущается горечь утраты, то во втором вместо нее чувствуется какая-то кощунственная провокация: кого, собственно, похоронили? Советский край?
Жизненная суета проникла на кладбище и все перевернула с ног на голову.
ЭТО еще цветочки. Все-таки Новодевичье. Но вот, скажем, Бутовское кладбище. Мне там довелось увидеть эпитафию, место которой не на могильной плите, а в сборнике мещанской трактирной поэзии: "Подкралась злая смерть ко мне, / Ушел от вас я навсегда. / О, как хотелось бы мне жить, / Но такова моя судьба". Или "Ушел ты рано, не простившись / И не сказавши слова нам. / Как жить нам дальше, убедившись, / Что больше не вернешься ты!" И если бы не сохранившееся еще уважение к смерти, на памятниках запросто могли бы появиться персонажи жестоких романсов - юная креолка, знойный испанец, туз червей и все остальное, что обычно сопутствует рифме "кровь - любовь".
Смирение и мысли о вечном? Как бы не так! Жизненная суета каким-то образом проникла на кладбище и все перевернула с ног на голову. Считается, что такие вот шедевры появляются в результате острого переживания, когда не философ и не поэт начинает философствовать и мыслить стихами. Но, по-моему, это издержки школьной программы: сызмальства вколоченное понятие о том, что поэзия по-любому выше и убедительнее, чем проза. Добро бы еще поэзия была действительно высокой. Но поскольку сейчас вместо стихов в ходу эрзац-поэзия наследников жестоких романсов - "красивых" блатных попевок, то получается какая-то кощунственная нелепица. Или явная заумь, поскольку в почете все темное и непонятное. На том же Бутовском кладбище нашел такую эпитафию: "Как линь желает к потокам воды, / Так желает душа моя к тебе!" (Вариация на тему "Жду ответа, как соловей лета"?)
* * *
ГОВОРЯТ, что изменилось отношение к смерти, потому и эпитафии стали такими. Мол, раньше все, от мужика до царя, знали, что от курносой не отвертеться, и воспринимали это спокойно. К тому же были более религиозными и твердо верили в "жизнь будущего века". Вряд ли. Маловеров и атеистов хватало и тогда и сейчас. А эпитафия все-таки литературное произведение, и рассматривать ее без связи с общей культурой и этикой нельзя. Так вот и выходит, что не к смерти изменилось отношение и не к жизни, а к культуре. И тем более прискорбно, что не где-нибудь, а в столице...
Смотрите также:
РОК-ГЕРОИ. "Все мы немножко с прибабахом"