В НАЧАЛЕ пятидесятых каждый фильм с его участием становился не только событием, но немедленно пополнял собой историю советского кинематографа. "Овод", "Сорок первый", "Капитанская дочка", "Пиковая дама"... Его не любили - его боготворили, им не восхищались - ему поклонялись. Слава Олега СТРИЖЕНОВА была поистине всенародной.
- Я НЕ БЫЛ поточным актером, который все строгает и строгает. Нет, извините. Я считал, что если один фильм в год сделан для славы, а я привык к успеху, к громким премьерам, то это шикарная жизнь, творческая. И когда мне какой-нибудь актер заявляет: "У меня 120 ролей", то я, как говорят в Одессе, "смеюсь вам в лицо". Для меня это не артист. Да и вообще никаких артистов кино нет. Есть просто АРТИСТ. Я - АРТИСТ, есть на мне какая-то печать, и никуда от этого не денешься. А искусство ли кино? Только когда материал в руках великого человека и настоящего режиссера. Все остальное - это пошлятина, серятина, ремесленничество, склейка целлулоида. Где вы найдете 120, я не говорю великих, просто приличных грамотных режиссеров? В основном это темные люди. Для меня настоящий режиссер - это педагог, Учитель, философ, умница, эрудит. Плюс талант от Бога. Но таких же нет. Исключение - Иван Пырьев и Сергей Герасимов.
- Вам сейчас много предлагают сниматься?
- А в чем сейчас сниматься? Про что? Вы знаете, какая у нас страна? Вы знаете, какой у нас строй? Я не знаю. Ну и про что я должен тогда играть? Классику не могут снимать. Денег не достать. А то звонят (дребезжащим противным голосом): "Вот сценарий у нас есть, только денег очень мало". Я говорю: "Ну, нет денег, так не снимайте".
- Но ведь хочется же...
- Мало ли чего мне хочется...
- А чего вам хочется?
- Мне-то ничего не хочется. Мне отдохнуть хочется. Я терпеть не могу процесс кино. Это же очень скучно. Люди добрые отдыхают или делают что-то полезное, а ты загримированный сидишь и часами ждешь, пока там свет поставят или декорацию до ума доведут...
- Как же при такой нелюбви к кино вы все-таки стали актером?
- В актеры-то я шел драматические, я не вгиковец. Я тринадцать лет вел репертуар МХАТа. Это было событие: МХАТ пригласил провинциального актера (я тогда работал в Таллине). Представляете, на "Без вины виноватые" с Тарасовой, Грибовым, Массальским народ не ходил! Тогда Павел Марков сказал Тарасовой, что он видел Незнамова - Стриженова в Таллине: "Аллочка, Кручинина - твоя коронная роль до конца жизни, пригласи его, и будут аншлаги". Пригласили.
- И не страшно было? Ведь на сцене великие старики.
- Я сам великий. Но только у меня преимущество - я молодой. Для меня никогда не было никаких авторитетов и трепетов ни перед кем. Ни-ког-да. Я сразу сказал: я пришел в ваш театр. И ничего проходного - польские декады, болгарские - играть не буду, только то, что сам отберу в репертуаре. Репетировать тоже не буду, потому что тогда я не смогу сниматься в кино. Выбирайте, мне-то все равно, я без вас проживу, а вы, оказывается, без меня не можете.
- Это вы с кем же так разговаривали?
- Со всеми. С худсоветом. С директором. Я не их ученик, я пришел с именем на персональную ставку. Некоторые артистики даже бегали к Фурцевой жаловаться. Она отвечала: "Он столько получает, потому что он этого достоин".
- Любила вас Екатерина Алексеевна.
- Думаю, что все-таки любила, хотя были у меня с ней неприятные разговоры.
- Чем огорчали министра культуры?
- Я неподчинимый человек. Они, например, хотели, чтобы я играл Болконского. А я сказал: "Не буду. Вот вы хотите, а я не буду". Я специально сделал пробу, чтобы доказать всем, что больше Болконского у них нет. И сказал им, что на вашем месте закрыл бы фильм.
- Но почему вы отказались? От такой-то роли!
- Да не хочу! Потому что плохая режиссура, плохие артисты вокруг. Да и фильм плохой. Вспомните "Войну и мир" Кинга Видора с Одри Хепберн, Витторио Гасманом, Генри Фонда - вот это картина! И потом, я не люблю: "Мы решили. Есть такое мнение. Приказали". Мне нельзя приказать. Повысить голос на меня - это смертельно. Попроси, я, может быть, соглашусь. Что такое начальство в искусстве? Начальник моего творчества - я.
- Получается, что ваше непослушание вам прощали за вашу гениальность.
- Считаю - да. Я прожил легкую жизнь. Меня всю жизнь любили... с ненавистью. Понимаете, такого гада нельзя не любить. Гад, он все наоборот делает, но здорово. Как его не любить... а еще, не дай бог, жена режиссера влюблена, это совсем плохо.
- Олег Александрович, а по сравнению с 50-60-ми гг. атмосфера кинематографическая сильно поменялась?
- Конечно. Актеры старшего поколения были люди иного калибра, с ними можно было говорить о творчестве. Сейчас актеры говорят: "Отстрелялся!" Я спрашиваю: "Ты, что, гад, в тире? Или отступаешь в бою? Отстреливаешься! Здесь надо душу отдать! Душу!"
- Чем вы сейчас заняты?
- В данный момент я ничего не делаю. Сорвалась пара фильмов. Но вы знаете, я так много играл, что у меня нет "тоски по труду", как у барона Тузенбаха. Я знаю, что такое занятый артист - это когда пашешь 60 часов в сутки. И если учесть мой возраст, я даже переборщил, быть может.
Александр Белявский: по "Иронии судьбы", чуть не споил весь персонал