- Я поступила в театральное училище совсем юной - в четырнадцать лет. Папе пришлось везти меня на "Запорожце" в Саратов: в Москве таких маленьких не брали... Я поступила и стала жить одна, в общежитии. По утрам мы, как водится у молоденьких актрис, по часу рисовали себе лицо: сумасшедшие ресницы, тени... Прошло года два. И вдруг - я помню этот момент - я смыла с себя всю краску, подняла волосы наверх (у меня тогда была еще короткая стрижка), посмотрела в зеркало - и увидела вместо себя нечто странное и необычное. Бледные щеки, некрашеные глаза, забранные наверх волосы - вот этот мой, всем теперь надоевший, высокий лоб с залысинами... Это была абсолютно новая, интересная и непознанная я.
Я помню, как с этим ощущением странной новизны я вышла в коридор. У окна стоял сокурсник. Посмотрев на меня, он сказал: "Галя, ну ты страшна..." И я на всю жизнь запомнила эту фразу. Потому что...
- ... у вас внутри все перевернулось.
- Нет. Потому что в тот момент во мне ничто не дрогнуло.
Счастье понимания
Лица ее героинь неизменно прекрасные. Типаж называют роковым. И только последняя тюнинская работа - жена Бунина из выдвинутого на "Оскар" фильма Алексея Учителя "Дневник его жены" - разрушила этот стереотип, приблизив героиню к...
- Галя, вот скажите - вы как женщина понимаете жену гения, терпеливо существовавшую под одной крышей с любовницей мужа?
- А как же это можно не понять? Я не думаю, что эта ситуация единственная в мировом масштабе. Она просто одна из огромного количества запутанных взаимоотношений людей, которые имеются сплошь и рядом. Мне трудно представить подобную ситуацию в своей жизни. Но я погрешу против правды, если назову ее абсолютно невозможной. Потому что жизнь совершенно непредсказуема.
- Однако каждый человек определяет для себя некий предел допустимого унижения.
- Только тогда надо оговорить, что такое предел унижения для любящей женщины. Мне немножечко странно, когда все удивляются: ах, бедная Вера, какая ситуация ужасная, как же она могла!.. Но ведь она любит того мужчину, которого она избрала любить, - это ее собственный свободный выбор, который никем не навязан, и никто ее в этом выборе не ущемляет...
- Нет, речь не о существовании с двумя женщинами одновременно, которая в данном случае отличалась исключительно откровенностью поступка. Меня покоробила его жалкость. Или, может быть, я Бунина так люблю, что все хочу его внутренне оправдать...
- Я понимаю ваши чувства. Но мне кажется, что вы после этого должны его любить еще больше.
Потому что, мне кажется, великий человек именно тем велик, что позволяет себе быть раздавленным и побежденным. Только существо глубоко низменное боится быть сброшенным с пьедестала. Постоянное желание быть как бы больше, чем ты есть на самом деле, рождает гордыню, ханжество и страх. А величина человека в том, что он не боится быть сброшенным. Он позволяет себе опуститься в самые глубины человеческого непонимания потому, что величина его вовсе не в том, что о нем думают. Она глубоко внутри, принадлежит лично ему. И с ней никому ничего нельзя сделать: ни отнять, ни раздавить, ни растоптать. Только он сам может себе это позволить. Потому что любое страдание, которое человек переживает, - это его свободный выбор. Он вправе оставаться с ним или пытаться что-то изменить.
- Вы максималистски считаете, что человек - полный хозяин своей судьбы, а не ее заложник...
- Человек - заложник самого себя, может быть, так. Но никак не заложник судьбы. Судьба, быть может, предопределена. Но поведение человека в этой судьбе абсолютно свободно и зависит только от его собственных взглядов на себя, на людей вокруг, на взаимоотношения... В конце концов ты все равно приходишь к тому, что можешь жить так, как ты хочешь.
Счастье свободы
- Знаете, Галя, странно слушать от актрисы слова о свободе. Вы же сами знаете, что нет более зависимой профессии, чем актер...
- Неправда. Никто и ничто не может заставить актера делать то, чего он не чувствует. Никто. Кроме него самого. Поэтому над актером, над душой его (а актер все равно работает душой) никто не властен. Только сам актер может позволить себе себя топтать, себя воспеть - позволить своей душе исчезнуть или принять что-то. Я попытаюсь это объяснить. Понимаете, в театре актер - главный человек. Потому что, какой бы ни был великий режиссер, мне, как зрителю, в театре требуется только одно: личное присутствие живой души на сцене. Это самый завораживающий момент в актерской профессии: душа, которая живет перед твоими глазами, находит через роль какой-то выход - и ты вдруг видишь ее непосредственное перед твоими глазами путешествие... Это абсолютно магическое действо. Потому что то, что увидел сейчас ты, уже не увидит никто и никогда.
- Вы, кстати, не объяснили, почему тогда, увидев в зеркале свое новое лицо, не испугались слов однокурсника...
-...Потому что я очень благодарна жизни, которая вот так - в десятку, открыто - прозвучала тогда. Потому что, если бы я в тот момент испугалась, я бы уже никогда не узнала саму себя. Я существовала бы по трафарету: какой я должна быть, чтобы нравиться окружающим... А тогда я поняла - вот она, та сторона меня, которую не нужно скрывать. Иначе я всегда буду ее бояться. Нужно было в себе это открыть и перестать приманивать людей той частью, которая состояла из краски и обмана. И я это сделала. Просто поняла, что должна быть собой...
Счастье молчания
- Вот я сейчас вам скажу. Я очень счастлива. Такая фраза. Что вы в этот момент представляете?
- Я, знаете, испытываю такое, почти реальное, физическое ощущение счастья, слушая Баха. Или гуляя в осеннем лесу. Когда деревья полуголые, осыпавшиеся, желто-красные, моя собака на поводочке - такая маленькая, беленькая с рыжим... Беспородная. Подобрана на улице. Она живет со мной уже тринадцать лет. Более преданное человеческое существо вообще трудно найти... Или, допустим, позавчера я посмотрела - впервые в жизни - фильм Петра Фоменко "Почти смешная история". И испытала абсолютное счастье... Счастье - его, как правило, испытываешь от соприкосновения с чем-то непривычным. Новым... Я думаю, это может дариться ребенком - только не знаю, как долго, потому что у меня нет детей...
- А вы боитесь одиночества?
- Одиночества? Нет. Я его очень люблю. Я на самом деле совершенно не человек компаний. Мое имя переводится как "тишина", "спокойствие". Наверное, есть что-то магическое в этом.
- Неужели вас не пугает перспектива...
-...что стакан воды некому будет подать? У меня по этому поводу есть анекдот. Еврея уговаривали жениться: "Будешь умирать - кто стакан воды принесет". Ну он женился. Прожил всю жизнь. Лежит на смертном одре и вздыхает: "Елки, воды-то вообще не хочется..." Но если серьезно по этому поводу рассуждать, то я где-то замечательную вещь услышала. Зеркало - это творение дьявола, потому что оно не дает человеку остаться наедине с собой. Вы ведь знаете: только когда человек находится наедине с собой, он может услышать Бога...
Недостижимая греза Ирины Апексимовой