Ребята из "Лакмуса" стали известными благодаря горячей любви к Леонардо Ди Каприо и лейблу "Coca-Cola". Сейчас лакмусовцы пребывают в кипучей музыкальной деятельности. Несмотря на это, МОЛОДОЙ все же выловил солистку Иру Акимцеву и басиста Макса Андрющенко и мило пообщался.
- Вроде бы вы рок-н-ролльщики, но то, что вас крутят в музыкальных киосках, - признак некоего "опопсения".
Ира: Вообще, я уже не могу определить, кто мы есть такие. Мы не попадаем ни в формат "поп", ни в формат "рок", потому что, когда приносили свои песни на какое-нибудь сугубо рок-радио, нам говорили: "Нет, не пойдет, это поп", приносили на поп-радио - говорили: "Идите обратно". То есть это уже какая-то третья категория, я думаю, дальше такой музыки будет больше.
- Слышала, вы домой в Новосибирск собираетесь?
Ира: Да, едем на домашнюю студию записывать два сингла. А что касается нового альбома, я думаю, он будет готов либо к середине года, либо ближе к осени. Он будет более электронным, изменится звучание барабанов.
Макс: Кстати, в дебютный альбом вошли песни, собранные с разных периодов жизни нашей группы. Первая песня "Автоответчик", например, была написана еще до прихода Иры, в другой группе, то есть это разброс примерно в пятнадцать лет.
- Множество слухов вокруг вас бродит. Давайте по порядку: у вас правда все так случайно получилось, к славе не рвались?
Ира: Даже больше, чем случайно. Это совершенно фантастическая история. Обычно группа, которая хочет чего-то добиться, свои записи рассылает продюсерам, засовывает в карманы, участвует во всех конкурсах... Просто наш гитарист поехал на Алтай, хотел отдать две кассеты нашим барнаульским друзьям, а получилось, что они попали на "Снегири".
- "Лакмус" - действительно школьный коллектив?
Ира: Ничуть. Это просто утка, ребята не учились в одной школе. Просто нам сначала понравилась эта байка, но потом мы поняли, что она не дает ничего хорошего. Все участники группы - серьезные музыканты, занимающиеся музыкой много лет.
- Вычитала я где-то, что особого значения вы текстам не придаете, вам просто нравится играть.
Макс: Чушь полная. Просто мы расставляем приоритеты. Если есть хорошая музыка с ужасными словами - это полное дерьмо; хорошая мелодия и хороший текст - такого, к сожалению, в России вообще нет; либо то, либо другое. Судить о том, насколько у нас лирика росла, очень сложно. В первом альбоме концепции как таковой нет. Сейчас мы, наверное, будем писать какие-то более концептуальные альбомы, придумывать какие-то идеи... В то же время у нас нет ни одного пошлого слова.
Ира: Слово "музыкант" происходит от слова "музыка", а не от слова "поэзия". Это говорит о том, что музыка должна доминировать. А вообще я думаю, скоро придумают какой-нибудь абракадабрский язык типа эсперанто - слова, которые хорошо поются и ничего не значат.
- А на какой язык он был бы похож?
Макс: Он есть в принципе, это английский. Русский язык - самый непоющийся, второй такой - немецкий.
Ира: Это была бы помесь английского с японским.
Макс: ...и чуть-чуть украинского.
- Еще один слух о вас: очень "Формулой-1" увлекаетесь. За кого болеете?
Макс: Да, любим мы это дело, всех участников гонок знаем, историю каждого. Ведь люди понятия не имеют на самом деле, что такое "Королевские гонки": как можно управлять болидами на скорости 360 км в час! Я за Шумахера болею.
Ира: А я раньше за него болела, теперь за Мику Хаккинена.
Макс: Вот запишем 13 альбомов и сами кататься начнем лет эдак через пять, ну максимум через тринадцать.
Страх и ненависть в тараканнике