В 60-70 годы самые большие абитуриентские толпы выстраивались у технических вузов, поскольку все рвались в модные тогда инженеры или косматые геологи. В 80-е с ума сходили по МГИМО и "международке" журфака МГУ - лакомыми казались профессии дипломата и журналиста-международника. 90-е подняли на небывалую высоту популярность юристов и экономистов, а сейчас, кажется, снова растут акции технарей. И все же есть вузы, в которые одинаково трудно было поступить в любую эпоху, - театральные училища. (Что, девчонки, забилось сердечко? Неудивительно: штурмовать эти вузы вас всегда приходит вдвое-втрое больше против парней. Не верите? Ничего - еще неделька, и сами убедитесь.)
КОЛИЧЕСТВО народа на предварительных прослушиваниях не поддается никаким сравнениям. На курс из 30-35 человек каждый год пытаются прорваться несколько тысяч кандидатов в звезды. Чего только не увидишь в коридорах ГИТИСа, Щуки, Щепки, МХАТа и ВГИКа в период отборочных туров (так называются экзамены): и смех, и слезы (и то и другое - истерические), и сосредоточенный бубнеж текста, и развязное нахальство. И сколько же человек теряют вдруг уверенность в себе, когда оказывается, что их фамилий нет в списках лиц, допущенных к следующему этапу. Очень часто это происходит оттого, что они не знают, куда и на что идут.
Скажу сразу: учиться в театральном так же нелегко, как и поступить туда. И даже после выпуска жизнь в сказку не превращается. Звездами становятся единицы, а актеров - тысячи и тысячи. Труд актера - адский, а зарплата такая, что впору брать само это слово в жирные кавычки. По насыщенности графика занятий театральную кузницу кадров можно сравнить разве что с военным училищем. Студенты учатся с 9.30 утра до 10-11 вечера. Да-да, 12 часов в сутки. Есть, разумеется, "окна", свободные часы, но все они тратятся на репетиции и подготовку к занятиям. Пожрать некогда! (Приятного вам гастрита.) Таким образом проходит шесть дней, а в день седьмой, когда Господь Бог отдыхал, представители бесовской профессии, лицедеи, недостойные быть похороненными в пределах церковной ограды, опять-таки репетируют. Не все, конечно. И не всегда. Но такие звездами не становятся. Актер - это не профессия, это диагноз. Академик Павлов в свое время собирался изучать: 1 - собак, 2 - обезьян, 3 - сумасшедших, 4 - актеров. Актер - это сила воли и одержимость. Несогласных с этим ждет отчисление или переплавка.
Дисциплина тоже мягкостью не отличается. За пьянку, драку - выговор или отчисление. За академическую неуспеваемость - соответственно. Ректором РАТИ (ГИТИСа) утверждено пять дисциплин, неудовлетворительные оценки по которым автоматически избавляют студента от необходимости дальше тянуть учебную лямку. Мастерство актера, сценическая речь, танец, сценическое движение и вокал - это святое! Впрочем, это еще что! Раньше в театральных вузах запрещали сниматься в кино и "играть на стороне", вплоть до получения диплома. Теперь на это смотрят чуть мягче - кушать-то надо. Студентов РАТИ, кстати, кормят в родной alma-mater бесплатной кашей два раза в день - надбавка, так сказать, за вредность.
Хотя что я вас все стращаю-то. Нет худа без добра, тем более для студента. Так веселиться и колбаситься, как представители творческих профессий, не умеет никто. И если к вам на улице вдруг подойдет молодой человек и ни с того ни с сего заявит что-нибудь вроде: "Запомни, это не твоя страна!", или если, стоя на эскалаторе, некая девушка истошно завопит голосом кастрированного Тарзана, или кто-то пройдется по вагону метро на руках, можете не сомневаться: в кармане у каждого из них или справка из психоневрологического диспансера, или заветная корочка, где в графе "специальность" написано: "актер театра и кино".
Ежели благодаря всему сказанному ранее кто-то уже представляет себе театральный институт как какую-нибудь казарму, спешу разуверить. Стоит зайти в холл того же ГИТИСа (давайте уж на его примере), тут же возникает ощущение, что вы попали на карнавал. Карнавал в бежаро-гринауэевском стиле. Из-под платьев XVIII века выглядывают "мартенсы", купец в цветастой рубахе и жилетке вынимает из уха серьгу, угрюмый человек достоевско-ибсеновского вида в сюртуке и с тростью слушает плеер и меланхолично обмахивается банданой с черепами. Нервных просим удалиться и документы не подавать. Встаньте в очередь за чувством юмора. Гвалт кругом стоит неописуемый - дисциплина осталась в аудиториях. Но со всеми педагогами - своими, чужими ли, знакомыми или нет - здороваются. Что делать, закон театра! В кафе - столпотворение и подпольный алкоголизм. На черной лестнице - толпа судорожно затягивающихся сигаретами девушек. Не дай Бог кто увидит - курить девушкам нельзя вообще, иначе отчисление. Не фига Джульеттам и Офелиям связки сажать! Относительная тишина царит в коридорах только во время зачетов по речи, вокалу и мастерству, и то ее систематически нарушают своими воплями абитуриенты, которым студенты в изысканно вежливой форме (кто поверил, пусть тоже бежит и становится в конец очереди за чувством юмора) рекомендуют погалдеть в скверике во избежание непоступления. В общем, традиционная студенческая веселуха с профессиональным уклоном.
Ну что, не страшно? Так вперед! Дерзайте, юноши (и девушки), цель близка! Страна истосковалась по новым Станиславским и Михаилам Чеховым (кстати, именно ему обязана своим существованием актерская школа Голливуда)! Готовьте прозу, стихи, басни, все это обязательно и не по одному кусочку, танцуйте, пойте, а главное - не бойтесь. Будьте отважнее! Отборочные туры начинаются во всех театральных вузах в мае. Поступайте сразу везде: до решающего экзамена никто у вас аттестата не потребует. Кто еще не закончил школу или не решил до конца, стоит ли поступать именно сюда, походите на консультации, наберитесь опыта - вы же ничего не теряете. И не отчаивайтесь. Нельзя научить быть актером, зато можно научиться.
Студент без запятых