Я всю жизнь мечтала поучаствовать в процессе съемок настоящего фильма... или хотя бы просто постоять рядом, посмотреть одним глазком... Но все что-то никак не случалось. И тут шла я, как обычно, не торопясь, на работу и, переплывая очередную лужу на родной Мясницкой, краем глаза заметила какое-то шевеление в районе Чистых прудов: люди, звери, машины слились в одну творческую массу, кипящую рядом с мосфильмовским автобусом. "Не иначе как кино снимают", - мелькнула шальная мысль. И вот уже я, подталкиваемая врожденной журналистской напористостью (читай - нахальностью), рванула в самую гущу событий.
BХОЖУ внутрь обнаруженного транспортного средства, докладываю по полной форме, мол, я корреспондент "Молодого" и хочу поучаствовать. "Смело", - отвечают мне и дают добро, коль я это серьезно. Уж куда же серьезнее?! Чтобы окончательно убедить их (и себя) в своей решимости, достаю диктофон и открываю рот, готовясь спросить что-нибудь умное. "Коньяк, виски, бренди?" - получаю вопросом в лоб от солидного вида женщины. "Что вы?! - в лучших чувствах возмущаюсь я, подозревая, что это проверка на профпригодность. - Я же на работе!" "А мы, что, на отдыхе?!" - резонно возражает атаманша с явным конфликтом в голосе. "Тогда виски", - капитулирую я и отправляюсь на поиски режиссера. Им оказывается милая девушка Лена, в шапке-ушанке и штанах-галифе (как выяснится позже - от Армани). Не выпуская изо рта грозно дымящуюся сигарету, Лена рассказала мне о своем фильме следующее: "Картина называется "Синоптик". Это добрый и светлый фильм о маленькой девочке Коте, решившей отравить свою учительницу по музыке из-за сильной любви к ее мужу, трепачу и дураку. В фильме рассказывается о неких взрослых людях, которые берутся учить молодежь, не имея при этом в голове ни одной умной мысли. А есть люди, которые реально что-то делают для них и в ответ получают лишь черную неблагодарность, - как та самая учительница по музыке. Она просто учила девочку - слов красивых не говорила, зато требовала разные диезы с бемолями. Муж ее был известным дирижером и музыкантом и замечательно умел рассказывать девочке всякие истории, поэтому девочка в силу своего юного возраста делает вывод, что его жена - крайне плохой человек и сильно мучает не только ее, но и его тоже. Все так перепутывается в ее детской голове, что она пытается убить свою учительницу при помощи большой дозы "Колдрекса". Все просто". Да, куда уж проще...
Заслуженная артистка Людмила Аринина, которая играет в "Синоптике" роль криминальной старушки, была поймана мной при попытке незаметно покинуть съемочную площадку с серым пуделем за пазухой. Когда я спросила ее, о чем, собственно, фильм, в который она ввязалась, Аринина загадочно улыбнулась и ответила, что никто ничего толком не знает: "Фильм - загадка. Все знает только Лена, но она вам ничего не скажет. Ждите премьеры".
Голливудские и московские съемки - это две большие разницы. Причем явно не в нашу пользу. Оказывается, кран, на котором восседает человек с камерой, устроен наподобие весов, т. е. с противоположной стороны в качестве противовеса оператору висит другой мужчина, который килограммами собственного тела не дает ему грохнуться о землю. Увидев, что жизнь бородатого оператора в частности и всего съемочного процесса в целом зависит от сознательности и упитанности страхующего дяденьки, я приготовилась к худшему. Но обошлось - никто не упал и не разбился, а операторский подвиг ради 30 секунд отснятого материала (Котя задумчиво делает 4,5 шага по тротуару) начал казаться вполне оправданным.
Далее был обед. Все причастные к свершающемуся действу люди набились в автобус, дабы принять пищу из рук приехавших с "Мосфильма" бабушек. Могу поспорить, в Голливуде таких героических кормилиц днем с огнем не сыщешь. Кормили сытно: фасолевым супом, тефтелями с рисом, курицей с картошкой и винегретом, а на третье даже компот дали. Видать, чтобы люди курицу вискарем не запивали. Все уплетали так, словно до этого не высоким искусством занимались, а дрова рубили. Режиссер Лена (которой так же, как и нам, смертным, было не чуждо чувство голода) сидела рядом со мной, поэтому, когда она ни с того ни с сего вдруг закричала, именно у меня, а не у кого-то другого, посыпались на пол тефтели. Лена срочным порядком вылезла по пояс в окно автобуса и, на ходу дожевывая картошку, крикнула: "Держите верблюда! За любые деньги - он должен быть в кадре!" Я, грешным делом, было уж подумала на коктейль из виски с коньяком, но потом и сама увидела ничего не подозревающего верблюда, мирно прогуливающегося вдоль по тротуару. Пока одни (стыжусь - в том числе и я) доедали, другие - более сознательные - принялись за работу: оператор и его противовес в слаженном тандеме снова зависли на кране; Котя, исполнительница главной роли, влезла в свою мохнатую зеленую шубку и отправилась в кадр к верблюду.
К концу съемочного дня я поняла, что быть режиссером - это своего рода гражданский подвиг. Он должен быть готов к геройствам 24 часа в сутки, регулярно останавливать на скаку самых строптивых верблюдов, уметь запивать курицу стаканом виски и рисковать драгоценными жизнями малознакомых людей.
Рельсы для камеры тем временем были уже уложены. Насмотревшись, как буржуйские Спилберги разъезжают на автоматизированных подъемниках и в фирменные мегафоны эффектно кричат: "Мотор! Камера! Снимаем!", я была в полной уверенности, что у наших киношников дела обстоят приблизительно так же. Разочарование от увиденного мною было сродни тому, что я испытала в детстве, застав маму за подкладыванием новогодних подарков под искусственную елку.
ИГОРЬ БОЧКИН насытился голыми задницами