У ВЯЧЕСЛАВА Бутусова, лидера почившей банды "Наутилус Помпилиус", вписавшей целую страницу, нет, целую главу, и не последнюю по колоритности, в историю советско-русского рока, а нынче сольного деятеля, есть уникальное свойство: одним своим присутствием на сцене он, сам того не желая, наэлектризовывает атмосферу до предела.
МЫ СИДИМ с Бутусовым в одной из комнат империи "Останкино", и первым делом выясняется, что так-то оно, может, и так, но концерты он дает крайне редко, в свете чего фраза про "наэлектризованность" кажется не совсем удачной гиперболой.
Покуда тьма наших артистов влачит лихорадочное существование (я не оговорился, употребив слово "влачит" в диковинной для этого слова конструкции), ломая башку над проблемой частой "засветки", Бутусов намеренно избегает публичности.
Я спрашиваю почему, и Бутусов, глядя на меня укоризненным взором ("Ну это же риторический вопрос! Я так устроен просто"), говорит тихим голосом, что он "очень, очень, очень ленивый", что указывает на правдоподобность мифа, давно гуляющего по Москве и окрестностям, будто Бутусов после "Нау" выстроил, очень медленно, свой мирок и ему в этом мире единственно по себе.
По Бутусову, та жизнь, которую он вел с эпохальным "Наутилусом", едва не повредила его в уме. Он знает толк только в размеренной, неторопкой жизни, в жизни бешеной он - потерянный, он не понимает ее и не принимает.
Со стороны кажется, что Бутусов пишет по одной песне в световой цикл. Я об этом подумал, когда услышал "Гибралтар - Лабрадор", меланхолическую пьесу, где иносказание вырвало победу у поползновения расшифровать смысл послания.
О чем эта пьеса, мы выясним в другой жизни, главное здесь - и всегда было константой - голос Бутусова, про который мне один таксист, любитель побалясничать о смысле жизни, сказал, что он, бутусовский голос, берет в плен своей едва хрипловатой отстраненностью (повезло мне с таксистом, правда?).
Бутусов сидит напротив меня, я разогреваю его для записи программы "Планетарий" на "Европе Плюс" и замечаю, что он не уходит от ответов, даже на самые незлобивые вопросы отвечая обстоятельно, тихо и с улыбкой.
Выясняется, что Бутусов - человек вдохновения. Если не пишется - изводить себя не будет, какой смысл.
Да, ленивый донельзя, и понимание того, что он ленивый, время от времени убивает его, потому что он понимает: кабы не лень, столько бы всего сделал; с ленью бороться архисложно, но, с другой стороны, всегда есть возможность все поменять, все в одночасье взорвать и что-нибудь отчебучить, и мысль эта Бутусова забавляет и греет.
Разделяет ли он мнение, что является воплощением депрессивности? О, еще как разделяет! Он, собственно, из этого состояния и не выходит никогда. Эти всегдашнии депрессии одна от другой отличаются только крепостью, так сказать, консистенцией и степенью шизофреничности.
Нравится ли ему мини-кино, которое снято и снимается на его песни? Нет, не нравится, нет ни одной удачной работы, и после каждой он сам себе задает выволочку. Потому что в этих работах нет настроения. Претензия есть, а настроения нет. Настроение есть, например, в "Что такое осень?", где он снимался с Шевчуком, понятное дело, и с Кинчевым, вот там есть настроение, есть стиль.
В последнее время у Бутусова появился менеджмент, призванный "активизировать деятельность". Но если менеджмент будет слишком усердствовать со Славой, он может пулей вылететь из этого сообщества: потому что организм его не признает императивов, плановости. Голос - тем более.
"ГЛАВНЫЙ УРОК ИСТОРИИ В ТОМ, ЧТО НИКТО НЕ ИЗВЛЕКАЕТ УРОКОВ ИЗ УРОКОВ ИСТОРИИ". Сатира не делается с "холодным носом"