...Этот режиссер назначил мне встречу в некоем неизвестном баре, где должны были состояться мои "пробы". Четыре ступеньки вниз, дверь направо. Что меня сюда привело? Скорее всего, тщеславие. Не заканчивая никаких театральных институтов, я мог попасть на СЦЕНУ, творить якобы искусство.
"ПРОБА" вылилась в трехминутный разговор. Через неделю режиссер перезвонил и пригласил на репетицию: "Только ты учти, после репетиции через час - сам спектакль". И вот те же четыре ступеньки вниз, но дверь налево. Режиссер с ходу протягивает скрепленные листочки: "Ознакомься пока со сценарием". Читаю заголовок, который уже не помню, и подзаголовок "Секс-драма в двух действиях". Только сейчас доходит, к чему такая садомазоафишка у входа. Ну и ну... Уйти или остаться? С одной стороны, когда тебе семнадцать, то "эротический театр" представляется стадом озабоченных маньяков. С другой - это какая-никакая, но сцена. Какой-никакой театр. "Страшно концептуальный".
Приходит Оля, за ней Надя и Ленка. Это главные актрисы. Потом еще смешной старикан лет семидесяти. Как мне потом рассказали, его режиссер нашел на выставке боди-арта. Несколько обнаженных разрисованных девушек стояли в клетках, а восхищенных экскурсантов водили среди них по два часа четыре раза в день. А сей почтенный старик ходил в течение нескольких дней на каждую экскурсию (8 часов в день!)...
...Они читают сценарий как-то очень быстро. Несмелым голосом заявляю: "А по-моему, нельзя выучить роль за двадцать минут". - "Ничего, - утешает режиссер, - вся фишка нашего театра в том, что он предоставляет огромные возможности для экспромта. Что-нибудь забыл - не беда. Мысль и чувства тебе подскажут".
Начинается репетиция. Влажными от пота руками обнимаю Олю за талию и говорю первые свои слова. Режиссер одобрительно кивает. На удивление удачно проходит первое действие. "Так, а теперь ты играешь роль собачки", - говорит мне худрук. Роль собачки получается у меня даже лучше, чем роль "мальчика". Я очень резво прыгаю по полу в сторону Ленкиной туфли, пытаясь поцеловать "королеве" ногу. И так же резво прыгаю на куб отдыхать. На меня надевают поводок. Но азарт уже захватил, и поводок на шее так же естественен, как и носки, например.
Дальше начинается прогон ключевой сцены - Ольгиного стриптиза. Но режиссер смотрит на часы: "Оля, ты, я думаю, сумеешь красиво раздеться. Поехали дальше, а то уже не успеваем". Мы с Ольгой выходим с разных краев сцены в противогазах. Она - полностью обнаженная, я - в широких шортах. Тут нужно оговориться. В планы режиссера не входили обнаженные молодые люди, поэтому все представление я дефилировал в шортах разных размеров и фасонов.
Все, репетиция окончена. Двадцать минут до спектакля. Билеты стоят 70 руб., что для подобного действа многовато (дело было до кризиса). Сердце бьется, успевая за ритмом музыки. Подходит помощник режиссера и спрашивает, кого я пригласил на свой дебют. Спасибо, никого. Если друзья или родители узнают, где я временно зарабатываю... Лучше об этом не думать. Идем в гримерку переодеваться к спектаклю. На столике стоит бутылка "Монастырской избы". Долго ищем штопор, не находим и в итоге открываем ее ключами. Отпиваем, девчонки облачаются в шикарные средневековые наряды. Все же изначальный автор пьесы - Бернард Шоу!
Режиссер торопит. Я безумно нервничаю. Ольга спокойна, как удав. Ей 25 лет, закончила институт, работает в театре только ради денег. Вот Надя - да, работает ради искусства. Но у нее театральное образование - закончила ВГИК. Публика уже заходит в зал, рассаживается. Началось!
Первое время все идет более-менее гладко. Трудности начинаются, когда настает время исполнить роль собачки. Лежу на клумбе, отдыхаю. Но лежу прямо желудком на остром углу. Боль все усиливается. Оля на сцене начинает стриптиз. Две, три, четыре минуты. Ну наконец-то она скинула последний предмет своего туалета! Сейчас она должна уводить мужика из зала (не подставного, замечу, так как в основу спектакля положена именно такая игра со зрителями), а я должен с лаем кинуться за ними в боковые двери и заскочить в гримерку. Последняя находится как раз в общем коридоре с лестницей, на которую Оля уводит "жертв".
Прыгаю за ними с лаем, и... тут мужик разворачивается в дверях и хочет явно засветить мне по физиономии. "Пустите, - шепчу я, - мне в гримерку..." Через полчаса ситуация повторяется, но все же мне оба раза удалось добраться до гримерки, где я глотал стакан вина, переодевался и вновь выскакивал на сцену. Тем временем публику развлекал наш "сэр", старикан, одетый только в какую-то авоську, с которой народ ходит за картошкой. Он бегал по сцене с букетом надутых презервативов. Режиссером тут был заложен особый "симфаллизм".
Продолжаю "играть", но при этом ни одного взгляда в зал. Атрофируются все чувства. Только просчитываешь в уме, сколько сцен еще осталось. Девушки занимаются чем-то своим. Я их даже не вижу.
Спускаюсь в зал. Здесь надо обязательно пригласить девушку на танец. Падаю на колени перед первой. Какая удача! Она соглашается сразу. Пытаемся танцевать, но друг друга явно не понимаем. Я ее кручу, а она не крутится. Мне еще надо было ее раздевать, по идее, но я уже видел, как режиссер показывает: "Возвращайся на сцену". С трудом усаживаю партнершу. Для формы падаю еще пару раз на колени перед двумя другими, те, естественно, не соглашаются, и я возвращаюсь на сцену.
...Ну все, последнее явление. "Сэр" и "королева" разбрасывают презервативы в зал. Точка! Все кончено. Возвращаемся в гримерку. Недовольные зрители уходят... Медленно одеваюсь и получаю честно заработанные двести рублей. Ленка, Надя и Оля в совершенно бесстыдных позах сидят голые на софе и решают, пить им водку или нет...
Последняя пуля для первого поэта