Давненько не случалось на российской рок-сцене более колоритного явления, чем дуэт 5.nizza. Харьковская компания из двух друзей и одной гитары, играющая музыку, близкую к регги, и производящая абсолютно фантастический вокал, дорвалась до Москвы в конце прошлого года. Апофеозом трансформации 5.nizza из новичков в "заслуженные и уважаемые" должен стать готовящийся дебютный альбом. В преддверии сего действа "ТК" не удержался от соблазна встретиться с новыми кумирами столичной публики - Андреем и Сергеем (в народе известными как Сан и Отец Родной).
- Вот с вами все о регги да о регги говорят. А к другим стилям вы как относитесь? Скажем, к панк-року?
Сан: К панк-року? Если я где-то слышал что-то подобное, то это могло мне понравиться. Не могу сказать, что я покупаю какие-то альбомы панк-роковых команд, хотя музыка по-своему вставляет. Вот я слышал недавно группу, которая очень мне понравилась, Subline вроде называется.
- А как вы относитесь к проблеме атипичной пневмонии?
С.: Ух, я, к счастью, к ней не отношусь. Слышал краем уха и надеюсь, что меня это не затронет.
- А вообще вы мнительные парни? Не боитесь чем-нибудь заразиться? Вот, говорят, Гоголь, ваш земляк кстати, бывало, запрещал на себя дышать.
С.: Серега точно не мнителен. Он парень такой, что не заморачивается никогда и ни на что. Я?.. Ну, я иногда могу поволноваться, но без фанатизма. То есть я попросту тоже иногда болею.
Отец Родной: Бывает, он раздувает. У меня вот палец начинает нарывать, так этот говорит мне: "Ты чего, да тебе его отрежут!"
С.: Да, я переживаю. Я ведь в мединституте учусь, а там такого наслушаться можно. Серегин палец же посинел, я подумал, что гангрена какая-то или еще чего...
О. Р.: Ага, и добавляет мне еще: "Быстрее давай в больницу! Можешь не успеть!" Я пришел к врачу, а он мне говорит: "Да это мелочь. Господи! Посыпем, помажем чем-нибудь, и все пройдет". Андрюха - это точно Гоголь.
- Какое животное вам нравится в Московском зоопарке?
С.: Ой, а в московском мы не были еще. Все хотим сходить. А вот в харьковском зоопарке я был лет 10 назад. Очень нравятся огромные животные типа слонов и кошки всякие.
О. Р.: Верблюды, жирафы.
- И в чьей шкуре хотели бы оказаться?
С. (Отцу Родному): Я думаю, ты заслуживаешь человеческого воплощения. Серег, ты не настолько ведь еще деградировал.
О. Р.: Я хотел бы быть лошадью. Конем. Быстрым и лихим.
- Секс и творчество у вас повязаны?
С.: Секс - это очень большая часть моей жизни. И очень вдохновляет в сочинении песен.
О. Р.: Секс? Секс - это хорошо... Хотя к нему спокойно отношусь.
С.: Ха. Да что ты? Он врет!
О. Р.: Спокойно. Спокойно. Ну а чего?.. Меня хотя бы не трясет, как тебя.
С.: Трясет! (Прим. - Изображает нечто вроде перевозбужденного суслика, показывая таким образом, как трясет порою Отца Родного). Хотя ладно, шучу, не трясет.
- Когда вы играете концерты и видите много публики, что бы вы хотели с ней сделать?
С.: Да что хотим, то и делаем.
- Расцеловать? Выгнать из зала? Пригласить на сцену, дать спеть? Расстрелять?
С.: В Питере был момент, когда девушка сидела прямо перед сценой и чего только ни делала, кроме прослушивания музыки. Нарочито громко разговаривала с кем-то по мобильному телефону. Честно говоря, какое-то раздражение было. Трудно не замечать подобного. Я сверлил ее глазами так, что она, видимо, почувствовала, хотя такое редко бывает. Вообще, к поведению публики спокойно надо относиться. Помню, в Харькове давали первые концерты в "мажорском" клубе, где не то чтобы внимания со стороны никакого нету, но все равно как-то бледно. Нет, там три-четыре человека слушают, с интересом наблюдают, а все остальные просто хотят дискотеку, колбасу какую-нибудь, транс, хаус, а тут чуваки с гитарами вышли. Сейчас уже отвыкли от такого. Благо встречают сейчас везде хорошо.
- А с кого бы вы хотели снять скальп?
С.: Ой, это ж ненависть. Ни с кого, мы спокойные парни.
О. Р.: С другой стороны, снять скальп можно и любя... Мы же добрые. Хотя лучше, конечно, этого не делать.
- Допустим, через 5 минут вашему директору позвонит Филипп Киркоров и скажет: "Хочу записать композицию с группой 5.nizza. Поем вместе, но еще Маша Распутина на бэк-вокале будет". Согласитесь?
С.: Нет. Однозначно. Ни за какие деньги. Потому что мне не нравится Филипп Киркоров. Не то чтобы хотел снять с него скальп... Но он мне несимпатичен.
О. Р.: Если сделать такую вещь, то это будет называться "пернуть в вечность". Еще Раневская так говорила о съемках в плохих фильмах.
- Когда вы заработаете миллион долларов, с нами поделитесь?
О. Р.: Если попросите, то да.
С.: Много не дадим, конечно. Но если мы увидим, что действительно надо, что вам тяжело, то, может, и поделимся.
- Случайно не знаете, что снится крейсеру "Аврора"?
О. Р.: Уверен, что ему снится океан. Снится, что он плывет где-нибудь в океане. Он мечтает поплавать, хотя бы чуть-чуть и недалеко. Жаль, что он стоял и стоять будет.
- Можете назвать три вещи, которые в себе не любите?
С.: Лень, несобранность и, пожалуй, нерешительность. Но в нужный момент могу собраться всегда.
- А несобранность как проявляется?
С.: Опаздываю часто. Кроме того, я никогда не обещаю ничего людям, потому что могу не выполнить, хотя последнее время понимаю, что выполнять все-таки надо. Могу забыть что-то. Вот как раз недавно, например, забыл паспорт дома в Харькове. Мы с Серегой и с моей мамой поехали в Москву на наш концерт. Обнаружил, что забыл паспорт, и вернулся домой. Перед дверями понял, что у меня ключей от квартиры нет, а без паспорта и денег никак нельзя было. В итоге я сломал обе двери. Причем сломать вторую было невозможно, поэтому я выбил ногой кусок двери и залез в дырку. И не закрыл. Соседей не было, и пришлось так и оставить квартиру открытой и ехать в Москву. Но, слава богу, не обокрали: мама, когда вернулась, сказала, что все в порядке.
- Кстати, о мамах. Что родители говорили и говорят относительно вашего творчества?
С.: Поначалу, когда не было никакого успеха и мы просто сидели и сочиняли песенки, мама упрекала: "Ты учишься в мединституте, тебе нужна профессия нормальная". Говорила, что сдохну под забором со своей музыкой в моменты особого негодования. Никогда не приветствовала. Сейчас она смирилась, даже рада.
О. Р.: У меня то же самое было. Я бегал репетировать к Андрюхе. "Что вы репетируете? Зачем это все? Все это без толку". Это, вообще говоря, плохо, когда родители не верят. Мне кажется, если родители видят, что у ребенка есть какое-то увлечение, то его надо всячески направлять. Не принимать за него решения, а именно направлять.
- Говорят, спектакль, в котором Отец Родной играет в харьковском театре, могут вскоре привезти в Москву.
О. Р.: Я бы хотел, чтобы так случилось. Это спектакль о жизни. Там дело все в том, что все ищут могилу какого-то человека, а потом оказывается, что ее на самом деле и нет. Мы пишем сейчас к нему музыку, и очень бы хотелось показать его московской публике. Возможно, что это произойдет уже осенью.
- После приезда в Москву проблемы со столичными стражами порядка возникали?
О. Р.: За все время приставали к нам только пару раз. Но все сложности удавалось решать с помощью денег, после чего мы мирно расходились. А сейчас сделали себе регистрацию, так что проблем быть не должно.
- Разделяете мнение, что лучший милиционер, простите, - мертвый милиционер?
С.: (со злорадной улыбкой): Ха! Ха! Ха! Скажем так: я не испытываю большой симпатии к милиционерам, если честно.
О. Р.: Да нет, зачем?! Милиционеры, они тоже не все такие плохие. По отдельным представителям толпы судить о ней в целом нельзя. Бывают и хорошие. Я встречал.
С.: А я нет.
О. Р.: Вот, ты всех под одну гребенку опять метешь. Профессия есть такая. А если не будет мусоров? Тебя грохнут сразу же. Будет царить полный абсурд и хаос.
- У Отца Родного есть любимая гитара. Если, не дай бог, в темной подворотне к вам с Саном подойдет парочка бугаев, разобьешь ее в целях самообороны?
О. Р.: Зачем гитарой? Ею отбиваться не будем, ведь есть же ноги и руки. Недавно у нас в Харькове праздники большие были, и возник, так сказать, конфликт с двумя ребятами в клубе. Они сначала к Сану пристали, потом подошел я. Пришлось вывести их на улицу и уже там надавать по морде.
- Почему воюют в Непале?
О. Р.: Сейчас обычно воюют за деньги. Это взрослые игры такие: платишь деньги и играешь краской такой. Пух! Пух!
- А как вам война в Ираке?
С.: Не могу сказать, что я сильно переживал. Конечно, это очень страшно, но от того, что один человек переживает, ситуация не изменится. Либо ты можешь помочь чем-то и ты это делаешь, тогда это имеет какой-то резонанс. А если нет, то вообще париться не следует.
О. Р.: Мне всегда жалко людей, которые к войне не имеют никакого отношения и страдают. Пусть простые люди отойдут в какое-нибудь глухое место, а те, кто хочет воевать, соберутся и стреляют себе на здоровье, а других не трогают! Обидно, что так не бывает.
Макс Покровский о мокром детстве