Признаюсь, такая формулировка демографической проблемы меня несколько обескуражила. Разве инстинкт продолжения рода может исчезнуть? Оказывается, может. Так считает Анатолий Антонов - доктор философских наук, заведующий кафедрой "Социология семьи" Московского государственного университета. На определенном этапе своего развития Человек отобрал у Природы бразды правления этим самым инстинктом и уровнял его с другими удовольствиями, которые получает от жизни. Началась самая главная перестройка в масштабе Человечества - изменение системы жизненных ценностей, в которой детям остается все меньше и меньше места. И именно она является причиной серьезнейших изменений демографии, захлестнувших и нашу страну.
- Мало кто знает, ценностный кризис семьи - причина убыли населения - наблюдается в нашей стране и на Западе уже целый век. Люди перестали жить большими семьями, теперь практикуют походно-туристический брак: быстренько собрали-разобрали палатку и, оставив одиночку-матриархатку у потухшего костра семейной страсти, двигаются дальше, к следующей переночевке.
- В чем же основная причина кризиса?
- Она в том, что система ценностей рыночного капитализма не включает в себя богатство детьми и благополучие семьи с детьми. Спорить об этом уже бессмысленно - мы имеем то, что имеем: в обществе снижается и сходит на нет ценность нескольких детей в семье, ценность детей и ребенка вообще, ценность самой семьи и брака. Мы сейчас столкнулись с чрезвычайной ситуацией, когда ценность семьи с детьми находится на самом последнем месте. Дети перестали быть необходимыми семье. Вот страшный вывод, к которому приходит наука.
- Это, действительно, звучит страшно...
- ... и как бы кощунственно. Меня очень часто упрекают за то, что я говорю об этом. Но я, как социолог, хочу знать, что происходит. И я вижу, что в преобладающих типах семьи отсутствие детей говорит о том, что люди действительно не хотят их иметь. Это и является трагедией нашей жизни. Мы пришли к тому, что в развитом обществе существование индивида - физическое и социальное - никоим образом не зависит от наличия нескольких детей, тем более - одного ребенка. Так с какой стати озабоченному своей свободой и карьерой ЭГО в мире ожесточенного эгоцентризма могут потребоваться какие-то существа, требующие постоянного внимания и заботы, многолетней поддержки и опеки? Для того чтобы ощутить бескорыстную и неподдельную любовь к себе? Но для этого достаточно собачки или кошечки. Кстати сказать, одно из наших исследований показало, что при равной потребности семьи в детях, там, где есть домашние животные число детей меньше.
- Но ведь мы еще продолжаем говорить о семье положительно, еще продолжаем надеяться на то, что семья будет существовать и в следующем, в ХХII-м веке...
- То, что происходит сейчас, в значительной степени - инерционное действие нравственного потенциала наших предков, который просуществовал многие столетия. Но надо понимать, что это действие социокультурных норм, поощряющих семейную жизнь, многодетную семью - кончается. А спонтанное развитие капитализма не обнаружило никаких проблесков семейной самоорганизации. Можно понять Адама Смита, который надеялся на то, что это произойдет. Но мы живем много лет спустя и видим, что вера Адама Смита в эти спонтанные механизмы не увенчалась успехом. Более того, вся история развития капиталистического государства наглядно свидетельствует о том, что государство постепенно и планомерно разрушает семью, перехватывая у нее все функции воспитания, образования, заботы о детях, и высвобождая всех членов семьи для труда на рынке. Результат - налицо. Государство и личность. Один на один.
- Вы рисуете портрет монстра, злодея...
- Нет, я просто пытаюсь понять, как строй нашей жизни оказался антисемейным. Ведь что получается? Семья, которая создала семейную мануфактуру и которая была заинтересована в укреплении аграрной семьи, сама же породила индустриальный капитализм, который ее разрушил. Семейное производство нуждалось в детях, как в помощниках по домашнему хозяйству и работниках в семье. Но система ценностей и норм, которая превратила рождение детей в высшую нравственную ценность, маскировала, прикрывала то, что в доиндустриальную, капиталистическую эпоху, дети все-таки являлись и средством реализации родительских и семейных потребностей. Но эта инструментальная функция детей была как бы отстранена и на виду всегда оставалась вот эта нравственная, религиозная ценность детей и семьи.
- Так что же теперь делать?
- Вначале надо определиться - а чего мы вообще-то хотим. Хотим бороться за многодетную семью или нет. Ведь возможна блестящая экономическая система, настроенная на однодетность и даже бездетность. Вот, например, Америка - страна, в которой вообще не нужна никакая рождаемость. Вы приезжаете, и вам сразу говорят: "Мы - страна эмигрантов. Мы создали образ жизни, который притягивает всех". Сейчас в Америке уже 300 миллионов жителей. Больше, чем в бывшем Советском Союзе.
- Но разве приток эмигрантов бесконечен?
- Конечно, нет. Но ведь он иссякнет не завтра и не послезавтра. А правительства, принимающие конкретные решения, правят страной всего лишь несколько лет. Они не хотят в убыток своей популярности принимать затратные решения, от которых нужно ждать отдачи не один десяток лет.
- Но все же - что можно предпринять, чтобы сохранить институт Семьи?
- Выход один: нужно коренным образом пересмотреть отношения Семьи и Государства, отрегулировать их по рыночным законам. Семья - отрасль промышленности, производящая то, без чего невозможна деятельность других отраслей. И за это ей нужно платить деньги, учитывая все затраты на производство.
Самое первое - выдать молодой семье кредит. Сразу 100.000 долларов на обзаведение своим домом и хозяйством. Не нищенское пособие - несколько тысяч рублей, как сейчас, а крупную сумму. Эти кредиты должны погашаться детьми. Система такая - рожают троих детей за 10 лет - ни копейки государству не платят, рожают двоих - возвращают 1/4 часть кредита.
- Звучит как-то очень непривычно - погашение кредитов детьми...
- Да, детьми. Семья вступает в товарно-денежные отношения с Государством. Она поставляет ему детей - и оно ей за это платит. Часть этих выплат - ставки налогов. Чем больше детей, тем налогов меньше. Но, самое важное и самое трудное для восприятия - собственно доходы. Помимо денег, которую каждый из работающих членов семьи получает у себя на предприятии, семья должна получать от государства семейную зарплату. За свой домашний труд, за то, что они - учителя, воспитатели, няни, просто уборщики. Этот труд нужен обществу, государству. И семья сама должна решать, что делать на эти деньги - самим убираться дома или пригласить няню. Но зарплата должна быть такой, чтобы стимулировать домашний труд. И она не должна облагаться налогом, в отличие от зарплат на предприятиях, где работают члены семьи.
Кроме того, нужно возродить совместную деятельность родителей и детей, соединить место работы и семью в рамках малого бизнеса. Требуется расширение видов работы, выполняемых на дому всей семьей, с помощью электронного оборудования.
Обзаведение детьми должно стать экономически выгодным и не стоит страшиться того, что какая-то часть семей предпочтет репродуктивную специализацию любой другой специализации труда.
- Кто же будет оплачивать производство этой "детородной" отрасли?
- В этом-то - самая главная проблема. Источник один - та самая прибыль, прибавочная стоимость, которая составляет суть капиталистического производства. Нужны соответствующие отчисления для инвестирования "детородной отрасли". Это должна быть продуманная государственная политика принципиально иного распределения денег в обществе с учетом его стратегических интересов. Именно стратегических, а не сиюминутных.
- Но для этого нужно изменить существующий не одно десятилетие порядок вещей...
- Да, конечно. И для этого нужна политическая воля. Но тут уже проблемы другие... Многие западные экономисты говорят, что современная теория рыночной экономики на самом деле - социологическая теория, которая обслуживает власть. Богатство - это способ нахождения у власти. Не власть ради денег, а деньги, как прикрытие власти. Поэтому власть предержащие так влюблены вот в эту экономическую теорию, которая говорит о том, что на рынке все получается само собой.
- Пересмотреть законодательство не так-то просто!
- Разумеется, расставаться с прибылью никто не хочет, ее яростно защищают. И вот тут-то и появляются на свет Божий многочисленные "теории" о невозможности буквального понимания рынка и вульгарного приложения экономического подхода к Семье. И возражение, как всегда, одно - семья, дескать, наделена от природы "инстинктом" продолжения рода и поэтому только уровень образования и уровень дохода способны влиять на ограничение рождаемости. Появление детей в семье заранее объявляется совершенно исключительным видом жизнедеятельности, принципиально не поддающимся интерпретации в терминах детопроизводства на рынке, рыночного обмена между институтами Семьи и Государства. Целая армия ученых обслуживает эту выгодную иллюзию, доказывая, будто мифический "инстинкт размножения" вечен и проблема якобы лишь в том, чтобы заставить некультурных супругов ограничить рождаемость.
- Что же нас ждет, если не произойдет коренного пересмотра отношения к Семье?
- Первое, что грозит - принудительная государственная политика. По крайней мере, в России я ожидаю, что лет через 10-15 обязательно придет правительство, которое поставит своей задачей увеличение численности населения. И оно пойдет на непопулярные запретительные меры, в том числе введет налоги на семью - за бездетность, за однодетность и т.д.
Вторая опасность, которая постепенно становится реальностью нашей жизни, - это клонирование. Репродуктивная функция будет реализована вне семьи, рождение детей превратится в механизированный процесс, который далек от всего того, что мы привыкли связывать с человеком и человеческой культурой. И это уже становится реальностью нашего времени. Но это будет уже цивилизация других существ, и я не хочу говорить о таком будущем.
Чем помочь талантливым ?..