ВСЕ началось с увольнения. Признаться, я и раньше выпивал, но сходило, а здесь, как на грех, День рыбака совпал с приездом французской делегации. Наш завод какие-то дела с ними крутил. Ну, я и выпил за тех, кто в море, да и завалился спать в инструменталке. Только дремать начал, слышу, что кто-то меня тормошит.
Открываю глаза, а вокруг меня - толпа костюмов от Кардена. Лопочут и на меня показывают, а директор наш воротник мне треплет. Понял я, что на этот раз погорел окончательно, потому что опозорил не только родной завод, но и всю нашу Державу. Поэтому сразу пошел в отдел кадров заявление писать.
Все лето я ходил на шабашки, а в октябре устроился в котельную детского дома. Работа, конечно, не престижная, но мне она очень подходила. После развода я два года жил в заводском общежитии, из которого меня, естественно, выперли после увольнения. А здесь дали комнату, поставили на довольствие. Опять же - баня, прачечная. В январе дали мне еще и десять часов слесарного дела.
Сам не знал, что во мне учитель умирал, что так быстро найду общий язык с детворой, что в тридцать пять можно начать новую жизнь. С питием я, разумеется, завязал, и все начало входить в нормальную, размеренную колею... Но один случай перевернул всю мою новую, спокойную жизнь...
СИДЕЛ я однажды у себя на дежурстве,
вдруг скрипнула дверь, и в котельную
вошел Сергей Иванович, учитель физкультуры нашего детского дома.
- Привет. Прохлаждаешься?
- Разве можно прохлаждаться возле котла? - усмехнулся я. - Вот, лежу, газетки читаю.
- И что пишут?
- Да вот, об одном хормейстере. Девушек из младшей группы хора развращал. Посадили. А я бы таких вешал. И как таким детей доверяют?
- Да кто же их поймет, - вздохнул Сергей Иванович.
- Обязаны понимать. Неужели нельзя придумать тесты, выявляющие всяких извращенцев?
- А ты подкинь идею, - усмехнулся физрук.
- Смеешься. Молодой ты еще. Если бы с моей дочерью такое... Сам убил бы гада.
- Не заводись, Палыч, скажи лучше, что мне делать - никак не могу найти общий язык с шестым классом.
Сегодня опять отличились: выломали дверь в подсобке, взяли клюшки и пошли играть на дорогу. Спрашиваю, кто ломал - молчат.
- А ты, что сам не знаешь? Без Оверченко и Чижонка не обошлось.
- Догадываюсь, но не пойман, не вор. А играл весь класс, даже девчонки. Невзлюбили они меня, эти двое, и класс на пакости подбивают.
- Так ты же гоняешь их на уроках, бегать заставляешь. А зарядки? Это же истязания!
- Но мальчишек ведь армия ждет, им выносливость нужна. Да и что я, только шестой класс гоняю?
- Может, ты и прав, - согласился я. - Не знаю, что тебе и посоветовать, у меня с ними проблем нет. Завтра с утра пришлю их к тебе. Как ломали, так пусть и чинят.
УТРОМ я пришел в школу раньше обычного. Увидев меня, Чижонок отвернулся и зашептал что-то Оверченко, Пашко съежился, Переверзев вызывающе приосанился.
- Зачем вы сломали дверь в спортзале?
- Это не мы! - сейчас же отозвался Пашко.
- Значит, какой-то дядя выбил дверь и раздал вам клюшки?
Кто-то пытался хихикнуть. Разговор не получался. И тогда я решил поговорить откровенно.
- Почему вы не любите Сергея Ивановича?
Класс насупился, теперь уже никто не смотрел на меня. Плохой признак.
- Пашко, скажи, чем тебе не нравится учитель физкультуры?
Мальчишка тяжело встал и засопел, глядя на пол.
- Сергей Иванович хочет из вас людей сделать, а вы кочевряжитесь. Вот ты, Пашко, физкультуру прогуливаешь, а у тебя вместо мускулов - кисель.
Обычно на такие сравнения мальчишки живо откликались, а тут - ни смешка, ни улыбки.
- Остановимся вот на чем. Сейчас Оверченко, Стахов и Чижонок возьмут инструменты и пойдут чинить дверь. Сергей Иванович уже ждет.
Но никто не сдвинулся с места.
И вдруг как выстрел: Мы не пойдем!
Ого! Это уже открытое неповиновение.
- Тогда всем по двойке.
- Ну и ладно, лучше уж двойка, чем... . буркнул Чижонок.
- Ну-ну, продолжай. Чем что?
- Физрук нас фотографирует.
- И что с того?
- Он нас голыми фотографирует, - отозвался Оверченко. Только вы ему не говорите, а то он нас угрохает.
В моей голове что-то не уложилось.
- Ну-ка, расскажите подробнее.
Оверченко посмотрел на Чижонка. Тот качнул головой.
- Сергей Иванович заставляет нас раздеваться и фотографирует.
- Ну зачем? - я все еще не решался верить ушам и догадкам.
Оверченко густо покраснел.
- Просто выстраивает и фотографирует?
Я догадывался, что "не просто", но хотел это услышать от детей.
- И стоя, и лежа, и как будто мы друг с другом... это... целуемся, - прогнусавил Чижонок.
Мальчишки сидели опустив стриженые головы и только Чижонок смотрел мне прямо в глаза.
Я САМ не заметил, как закурил, хотя в пору было напиться. Что же это делается? Хормейстера осуждал, а сам! Сволочь!
В это время я услышал громкие всхлипывания. Плакал Кваша. Всхлипывания переросли в рыдания, мальчишка уронил голову и забарабанил по верстаку худыми руками. Его плач вывел меня из оцепенения.
- Из мастерской не выходить, на кнопки не нажимать. Ждать меня, - сказал я и выбежал из мастерской.
В спортзале его не было, и это спасло нас обоих. Его от смерти, меня от тюрьмы. Пока дошел до общежития, немного поостыл. Дверь в его комнату оказалась приоткрытой, и я распахнул ее ногой. Физрук сидел за столом и что-то паял на шнуре фотовспышки. От одного ее вида во мне все закипело с новой силой.
- Сейчас, гаденыш, я тебе фотовспышку буду чинить, - рыкнул я пересохшим горлом и двинул его в челюсть. Он свалился со стула, и я с удовольствием и отвращением добавил еще и сапогами.
- Ты что? - прохрипел он, силясь встать.
Я позволил ему это. Приподнял за волосы и толкнул на кровать.
- Значит, мальчиками интересуешься? Порнушку снимаешь?
- Сдурел?
- Мне пацаны рассказали! И как ты их нагишом фотографировал, и в какие позы ставил...
- Кто? - спросил он.
- Все. Оверченко, Кваша, Пашко. Но если ты их тронешь хоть пальцем, я тебя посажу. А теперь собирайся и уезжай отсюда. Заявление на расчет пришлешь по почте. Жду тебя на выходе.
Собрался он довольно быстро, хотя в такой ситуации это и не удивительно. На крыльце он зачерпнул горсть снега, приложил его к распухшей щеке и направился к воротам. Я не поленился проследить, как он сел в автобус.
ТОГДА мне казалось, что все позади. Почему я не обратился в милицию? Не хотел, чтобы мальчишек допрашивали, не хотел всей этой возни, сплетен. Не известно, как на это отреагировали бы другие дети. И еще. Не хотелось расширять круг пострадавших, ведь получи эта история огласку, не поздоровилось бы всему коллективу с директором во главе. А шестиклассники оказались на высоте, без моих намеков поняли, что надо держать языки за зубами. Вера Павловна, директор, была крайне удивлена исчезновением учителя, но присланное заявление подписала и документы отослала.
А вскоре заболел Игорь Кваша. Я видел, как он бегал по улице без куртки и ел снег. К вечеру у него поднялась температура, и воспитательница отвела его в нашу больницу. Утром детский дом проснулся от сирены "скорой помощи".
В изоляторе было полно народу. В палате над Игорем склонился врач, медсестра спешно собирала капельницу.
- Что случилось, Вера Павловна? - обратился я к директору.
- Что случилось! Всем на все наплевать! Вот эта... вертихвостка, - Вера Павловна взглядом указала на нашу медсестру, которая плакала у стены, - всю ночь проспала, а Игорь под утро забрался в шкаф с медикаментами и наглотался таблеток.
- Не замечал у него тяги к этому... - засомневался я.
- Хотел покончить с собой. А как пришел в сознание, начал вас звать.
- Понятно. Можно к нему?
- Если вы Пал Палыч, то войдите, - отозвался врач.
Я вошел в палату. Игорь лежал с открытыми глазами, дыхание было судорожным, по бледному лицу стекали капельки пота.
- Я здесь, Игорек, что ты хочешь сказать?
Мальчик нашел меня глазами, потом повернул голову.
- Пал Палыч, мы все очень виноваты, а Сергей Иванович совсем не виноват. Они все придумали. Не было никаких фотографий. Это местные Чижонку посоветовали. Чтобы от Сергея Ивановича избавиться. Я хотел признаться, а Стахов сказал, что изобьет меня. Но теперь я не боюсь. Теперь я умру. Жжет в животе. Очень... Ой, мама!
Врач жестом велел мне уйти.
Вот такая, значит, история приключилась...
ЧЕРЕЗ месяц Игоря выписали из больницы, а в августе у меня появилась новая семья: сын Игорь. Все учителя и воспитатели помогали мне в оформлении документов, даже, что греха таить, деньги для подношений кому следует собирали. На днях сын предложил завести еще и маму. Стоит подумать..
Одно только гложет: не могу собраться с духом и написать Сергею Ивановичу. Не находятся нужные слова для извинения...
А шестой класс уже стал седьмым...
Г.Л. Смоленская область, Вяземский район
Смотрите также:
- Перепугались! →
- Игра в друзей →
- Кража →
Дефицит человечности