Ингеборга Дапкунайте родилась в Литве, жила в России, сейчас работает и живет в Англии. Своим фантастическим обаянием и талантом актриса покорила зрителей и режиссеров множества стран.
- ИНГЕБОРГА, многим зрителям вы очень запомнились по проекту "Звезды на льду", как если бы это был какой-то суперуспешный фильм. А вам на память об этом шоу много синяков и шишек осталось?
- Ой, их было так много, что и не сосчитать. Но надо сказать, я с детства постоянно хожу с синяками. По отметинам на мне можно сказать, на каком уровне у меня дома стоят кровать, столы, стулья. Ударяюсь очень часто обо все подряд. Ну а то, что во время тренировок приходилось больно падать, - это ерунда. Синяки приходят и уходят, а опыт и навыки остаются. За те два месяца, что я училась кататься на льду, даже двигаться стала по-другому.
- У вас были колебания, когда принимали решение об участии в этом ледовом шоу?
- Конечно, я сомневалась, поскольку очень плохо на тот момент стояла на коньках. Не знаю, откуда появилась легенда, что я долго занималась фигурным катанием. Да, в шесть лет мама отдала меня в кружок фигуристов. Но тогда в Вильнюсе искусственного льда не было, и мы весь год занимались физподготовкой и, только когда ударял мороз, вставали на коньки. Мои детские воспоминания о катке - это собачий холод, деревянная строительная будка, где мы переодевались, и мокрая в дни оттепели одежда. Какой-то опыт стояния на коньках, конечно же, тогда зафиксировался, поскольку то, что ты делаешь до определенного возраста, обязательно оседает в подсознании. Для меня проект "Звезды на льду" стал, пожалуй, одним из самых ярких событий за последние годы.
- А что в нем хорошего? По-моему, обычная телевизионная развлекуха...
- Что вы! Это очень интересно, хотя отнимает много времени и сил. Понимаете, я работаю в основном на Западе, а там за актером ухаживают так, что ему не надо ни о чем думать, кроме роли. Его привозят и увозят, как посылку, за ним ходят ассистенты, подносят чай, еду. Получается некая теплица. А на льду ты оказываешься один на один с коньками, своими способностями и партнером. Если на съемочной площадке я могу импровизировать, то на льду остается полагаться только на технику, на навыки, полученные на тренировках. В фигурном катании ты должен точно знать каждый свой шаг, иначе упадешь вместе с партнером. Если бы в театре актеры так же держались друг за друга, спектакли звучали бы совершенно иначе.
- Но с кем-то из партнеров по сцене возникало ощущение "парного скольжения"?
- У меня было много отличных, даже шикарных партнеров, но нечто схожее с фигурным катанием было, пожалуй, с Джоном Малковичем. Мы семь месяцев подряд играли один и тот же спектакль, и уже так же, как фигуристы, чувствовали пульс друг друга. Мне Джон однажды сказал потрясающую вещь о партнерстве на сцене: "Ты настолько хороша, насколько хорош твой партнер!" Я это запомнила на всю жизнь.
- Ингеборга, наблюдая из Англии за современным российским кино, какие ощущения оно у вас вызывает?
- Положительные. Дела в русском кино явно пошли в гору. Недавно посмотрела "Эйфорию", "Изображая жертву", "9 роту" - впечатления весьма приятные. Порадовалась, увидев на экране Лешу Чадова, ведь я снималась с ним в его дебютной картине "Война".
- Извините, но что-то я не сразу могу вас вспомнить в этом фильме...
- Ну как же! А кто там голый в ледяной речке купался? О-о, это были очень тяжелые съемки! Съемочный день 12-14 часов, а по сюжету нам приходилось сидеть в глубокой яме - грязным, замерзшим. Кроме того, по сценарию на нас то и дело лил дождь. Помню, сидим мы в этой яме, и Сережа Бодров, светлая ему память, говорит Леше: "Чадов, запомни, это твой звездный час!"
Ну а свое купание в реке я не забуду никогда. Вода плюс четыре. Меня буквально парализовало от холода. Я начала захлебываться, визжу, а съемочная группа думает, что это я так играю. В тот момент казалось, что сейчас помру. Меня после дубля сунули в теплую ванну, но, честно говоря, это не очень помогло. Меня колотило до вечера. Температура была высокая. С другой стороны, я же сама на это согласилась, никто под дулом пистолета меня туда не гнал.
- Относительно гонораров актеров в России и в Англии - где вы являетесь более высокооплачиваемой актрисой?
- Все относительно. Я не знаю, сколько стоят актрисы в России. Последней русской работой была роль в фильме "По этапу" опять же с Джоном Малковичем и Евгением Мироновым. У Дапкунайте определенной цены нет. Если меня очень хотят, естественно, я стою дороже. Позиция сильного в любых переговорах всегда на стороне того, кто может отказаться. Моя стоимость зависит исключительно от бюджета фильма.
А если говорить о заработках в английском театре, то там бешеных денег не заработаешь. Ведь актеры субсидированного театра работают за профсоюзный минимум (а я, естественно, член профсоюза), то есть за 265 фунтов в неделю (примерно 13 тысяч рублей). Если вы посмотрите на уровень цен в Англии, то поймете, что это совсем немного. Только минимальный проезд на такси стоит 20 фунтов (около тысячи рублей). Театр - это не деньги, театр - это любовь. А заработать актеру можно в мюзиклах или в блокбастерах.
- Общаясь на Западе, вам часто приходится развенчивать мифы о дремучести России? Может, доводилось Тома Круза или Брэда Питта убеждать, что медведи в лаптях по Москве не ходят...
- Насчет Тома и Брэда я ничего такого не припомню. А вообще с годами все реже сталкиваешься с подобными заблуждениями. Самый шикарный случай у меня был 10 лет назад. Я летела из Лондона в Москву. Тогда стояла небывалая жара, асфальт на посадочной полосе начал плавиться, поэтому мы долго не могли приземлиться. Пока кружили, я разговорилась с англичанином, который впервые летел в Россию. И вот мы сели, готовимся к выходу, и вдруг я вижу, как он натягивает на себя дубленку. Я в шоке. Спрашиваю его: "Зачем?!" А он так удивленно: "А что, разве в России не всегда холодно?!"
- На ваш взгляд, понятие "мода" в театре и кино присутствует?
- Может быть... Про моду рассуждать очень трудно. Я не уверена, что могу определить пульс современного кинематографа. Да, был период моды на восточное кино. Что сейчас является последним писком, не знаю. Если говорить о театре, то я хочу надеяться, что в моде сегодня новая драма. Я большая поклонница и сторонница современной драматургии. В начале октября мне посчастливилось взять интервью для одного журнала у Тома Стоппарда. Я млею перед этим писателем. В Англии очень много современных драматургов, и, наверное, во многом благодаря им английский театр так востребован. Если в Лондоне будет премьера, скажем, по классике и одновременно выйдет спектакль, например, по новой пьесе Стоппарда, я точно знаю, куда пойду и куда будет трудно достать билеты. Мне интереснее живой театр, а не музей. Я очень рада, что в России последние годы новая драма вызывает все больший интерес. У вас полно талантов, просто их надо искать. Пьесы братьев Пресняковых, Василия Сигарева идут во многих театрах мира.
- Вы создали целую галерею образов проституток. А знакомые, занимающиеся этой профессией, у вас есть?
- Естественно, есть. Если играю психиатра - знакомлюсь с психиатром. Если проститутку - понятно, мне надо пообщаться с девушками, которые занимаются этим профессионально. Не скажу, что кто-то из них стал моей подругой. С кем я подружилась, так это со своей учительницей стриптиза в Лондоне. Я занималась с ней для спектакля, который играла с Кевином Спейси.
- Когда Винсена Касселя спросили, считает ли он себя красивым, он ответил: "Как животное я себе очень нравлюсь". А вы находите себя красивой?
- (Задумывается.) Во-первых, я себя не ищу, поскольку знаю, где я (хохочет). Если серьезно, то я даже никогда об этом особо не задумывалась. Я не стою с утра перед зеркалом и не спрашиваю себя: "Дапкунайте, ты сегодня красивая?" Я в темпе делаю зарядку и лечу на работу.
Смотрите также:
Е. Миронов в поисках потрясений