ИНОГДА мне кажется: все, что осталось мне от моих мужчин, - это диски, диски, много дисков. Теперь, когда я прихожу домой, то не включаю ни радио, ни телевизор. Сижу в тишине. Тишина - это то, чего мне всегда не хватало, когда я была не одна.
Тяжелое наследие школьных лет - фортепиано. Сколько вальсов, концертов, этюдов и мазурок на нем переиграно! А каждые выходные начинались походом на "детский сеанс" в Гнесинку или консерваторию. Нельзя сказать, что теперь я ненавижу Моцарта и Гайдна, но по доброй воле слушать не стану их ни за что.
Не слишком любила я и "мелодии и ритмы зарубежной эстрады", но все же это было каким-то вызовом фугам Баха. Поэтому я с энтузиазмом космонавта обменивалась с одноклассниками кассетами с "Сикрет Сервис", "Бананарамой", Крисом Де Бургом, Сандрой и Джорджем Майклом. В какой-то момент возникали "Металлика", "Аэросмит" и "Ганз-н-Роузес". Наверное, мне действительно было все равно, что слушать.
Мой первый парень Сашка обожал русский рок. Попсу он запретил окончательно и бесповоротно, зато я наизусть знала репертуар "Машины времени", "Бригады С", "Кино", "Алисы", "Звуков Му" и прочих гениев советского андеграунда. Мама дорогая! Помню, как в декабрьскую пургу мы с Саньком пилили от не помню какого метро до "Горбушки", где случился концерт - кого? Сейчас и не скажу. Но мы месили зимнюю грязь с твердой уверенностью, что мы крутые и продвинутые меломаны. На мне были единственные (а потому парадные) джинсы и кожаная куртка, как того требовали законы жанра. Под куртку я хоть и надела два свитера, а все равно пробирало до костей. Когда в самой "Горбушке" я обернулась к зеркалу, то увидела, что мой прекрасный макияж больше всего напоминает маску одного из участников "Кiss"... После этого культпохода я слегла с жесточайшим бронхитом. Ведь у меня был главный недостаток, так и не позволивший мне органично влиться в тусовку рокофилов, - я совсем не могла пить водку. Так мы и расстались с Санечкой: довольные музыкой и недовольные друг другом.
Моя вторая любовь с большой буквы Л тоже предпочитала рок. Но классический, зарубежный. Сначала я было заикнулась, что не прочь посетить концерт заглянувших в Москву "Моdern Talking", но была подвержена жесточайшей обструкции. Леня был для меня большим авторитетом - ему 35, мне - 20. Он - бизнесмен-кооператор, я - студентка. У него - настоящий джип "Чероки" с магнитолой "Пионер", а у меня - кудри почти до попы, наивный взгляд и дырка в кармане пальто, которую я никак не соберусь заштопать.
Насилие западным роком было расплатой за мое представление о красивой жизни. Два клубничных коктейля в "Макдоналдсе", лазанья с пивом в "Пицце-хат", привезенная из Италии дубленка сумасшедшего голубого цвета, так шедшая к моим глазам... И потом - "Deep Purple": что, Лёлечка, не помнишь, какого года эта композиция? 1975-го. Ах, тебя тогда еще и на свете не было? Ну иди, поцелую...
От умелых поцелуев оставались отметины на шее, на груди - да на мне тогда живого места не было. Зато я подпевала "Pink Floyd", отличала "Slade" от "Sweet" и даже перестала гримасничать от аккордов "Led Zeppelin". Питер Гэбриэл, Фил Коллинз и Джо Коккер так и вовсе стали моими тайными друзьями - их музыка была похожа на музыку. Со Стингом я тайно играла в "Угадай мелодию". К какому разрешению прийдут его аккорды, я никак не могла понять, а ведь сольфеджио всегда было моим коньком... Особого респекта я добилась, когда исполнила Лене "No woman no cry" на плохо настроенном рояле, каким-то чудом попавшем на уродливо-кирпичную дачу кооператора.
С Леней я познала не только все тайны секса, но и все преимущества новорусского быта: он свозил меня на две недели в Турцию и подарил подержанный "Гольф-2". Очень любил меня, должно быть. Тем более что ученицей я была прилежной и имена его любимых исполнителей отскакивали у меня от зубов. В принципе мне начали нравиться даже "Led Zeppelin", пока я не совершила одну роковую ошибку. Желая пошиковать перед Леней и продемонстрировать свои навыки вождения по прямой, я посадила любимого в свой "гольфик" и поставила ему... "Ace of Base".
До сих пор не знаю, то ли Леню укачало от моих лихих виражей, то ли от последнего хита шведов. Короче говоря, пришлось делать полную химчистку салона моего любимого авто, но уже за свои деньги...
Как переходящее Красное знамя или вымпел с профилем Владимира Ильича, я перешла по наследству Ленькиному партнеру Виталику. Он давно вожделел мои хрупкие плечи под густыми кудрями, а уж когда представился случай...
Виталик был крут: он рулил небольшим заводиком по производству тазиков, полочек, леечек и прочих изделий из пластмассы. Он знал жизнь и действовал грамотно: во-первых, сразу презентовал мне неслабую побрякушку в виде кольца из белого золота с голубым сапфиром (очень подходит к глазам - я вам уже говорила?), а во-вторых, подпоил. И вот я, девочка из приличной семьи, выпускница филфака, в первый же вечер оказываюсь в чужой спальне из испанской вишни, на ортопедическом матрасе ценой в пять тысяч баксов. Но что, что услышала я первым, когда на следующий день продрала голубые глаза и оторвала голову от подушки на финском лебяжьем пуху? "Манит, манит, манит карусель!" - напела мне Люба Успенская на стерео-квадро! Худшего начала дня и вообразить было нельзя.
Я попыталась вскочить и дать деру из "нехорошей квартиры", но тут пришла Виталикова домработница Тома и притащила мне прямо в постель целый поднос дымящихся сырников с какао.
Сырники - лучшее средство при борьбе с похмельем.
Виталик почитал шансон важнейшим из искусств. Едучи на его безразмерном "Мерседесе", управляемом водителем размером с небольшой шкаф-купе, мы вдумчиво слушали Михаила Круга и Вилли Токарева. Вечером я встречала своего нового любовника в пеньюаре, с бокалом шампанского под "Утку осенью в большой цене".
Когда мы приходили в ресторан с караоке, девушки-официантки кланялись моему спутнику почти что в пол и спрашивали: "Вашу любимую поставить, Виталий Андреевич?" Любимым было произведение Гарика Кричевского под символичным названием "Давай быстрее, брат, налей". В первый раз она показалась мне такой ужасной, что я не нашла ничего лучше, как быстренько напиться клюквенной настойки (она действовала раза в три быстрее шампанского). После этого российская эстрада показалась мне не такой уж безнадежной, и я даже исполнила дуэтом с Виталиком некую балладу про то, что "Ты нашел моложе, чем я. У тебя другая семья. Что же это было, скажи? Миражи!"
На другой день, похмелившись сырниками с какао, я позвонила своей подруге с "вопросом по тексту":
- Что же это было, скажи?
Подруга, давно завидовавшая моей богемно-шансонной жизни, а также обилию аксессуаров от Гуччи и Москино (спасибо пластмассовым тазикам), язвительно отвечала:
- Ну ты и неуч! Это же Игорь Крутой и Ирина Аллегрова! Абсолютный хит! И как только Виталий тебя, такую темную, терпит?
Надо сказать, что за три года нашей совместной жизни с Виталием я так прониклась духом "Радио Шансон", что уже абсолютно добровольно отправилась на концерт Гарика Кричевского и даже взяла у него автограф. Но это было, когда мы с пластмассовым королем уже расстались. Зато на работе (да, я устроилась на работу!) на каждой корпоративной вечеринке с караоке я на бис исполняла "Давай быстрее, брат, налей!" и даже получала от этого некоторое извращенное удовольствие.
Потом меня послали вместе с шефом на переговоры в Англию. Шефа - как шефа, меня - как переводчика. Наш партнер с британской стороны сэр Джонатан Рили совсем не смотрел в сторону главы российской делегации, но завороженно ловил каждое мое слово и, кажется, был готов подписать все что угодно.
Мой дорогой начальник это дело просек и велел на следующий день не делать никакого строгого пучка, а распустить кудри и поярче намалевать глаза и губы. Отказываться я не стала, поскольку сэр Джонатан и мне показался вполне импозантным красавцем, пусть даже раннего пенсионного возраста.
Вечером того же дня, пока мой шеф надирался с другими англичанами водкой в гостинице, сэр Джонатан лично повез меня в своем открытом "Роллс-Ройсе" к себе в поместье. Подразумевалось, что мы осмотрим парк и пруды, а затем поужинаем перед камином. Но ветер нахально побросал мои кудри (теперь лишь чуть ниже лопаток, но сыну Туманного Альбиона и этого хватило) на лицо, и сэр Джонатан с трудом справлялся с управлением. В "Роллс-Ройсе" звучала музыка из "Эвиты". Я даже немного подпела, потому что только что смотрела фильм с Бандерасом и Мадонной. Сэр Джонатан хрипел о том, что я не только "бьютифул", но и "вери интелледжент", с чем я скромно соглашалась.
Парк мы так и не осмотрели, пруды - тоже, зато перед камином, под "Кошек" и "Бульвар Сансет", мы три с половиной часа предавались интернациональной страсти...
Сэр Джонатан потом еще полтора года ездил в Москву, обогатив нашу фирму на такую сумму, что меня сделали вице-президентом. Собственно, я ничего особенного не делала - в основном переводила. Но зарплата была очень приличной, а мои знания творчества Эндрю Ллойда Уэббера поражали всех окружающих. Я могла напеть любую арию из "Иисуса Христа - суперзвезды" и пересказать фабулу "Отверженных" или "Шахмат". Хрупкое равновесие в этой игре нарушил сам сэр Джонатан: он так настойчиво предлагал мне принять сан виконтессы и сменить фамилию на Рили, что мне пришлось завязать не только с мюзиклами, но и с работой. Все-таки остаться счастливой вдовой в 40 лет не входило в мои планы.
Но без дела я не осталась и пристроилась в звукозаписывающую фирму с очень известным именем. Поскольку продавали мы у нас только лицензионные пластинки, то мне в обязанности вменялись все переговоры с американским офисом. Так я подружилась с исполнительным директором из Сан-Франциско, который просто обожал "Limp Biscuit". Я тоже стала ее обожать, хотя мне и казалось, что это не совсем по возрасту. Директор выписал меня в Штаты (в качестве поощрения) на концерт любимой нами команды, где мы с ним и вовсе прониклись друг к другу теплыми чувствами. Брэдд сказал, что песня "Behind Blue Eyes" так и вовсе написана обо мне. По крайней мере, лично он ее мне посвящает. Кажется, я даже всплакнула от избытка чувств...
С тех пор "Сухой бисквит" я слушала в машине, дома и даже на работе, вставив наушники в компьютер, вспоминая Брэддовы поцелуи в области нижних конечностей. Но во время очередной поощрительной поездки Брэдд нашел, что я слишком вспыльчивая особа, а по их американским законам это карается почти смертной казнью. Я уехала, действительно разгневанная (пришлось поменять билет за свои деньги), и в самолете, когда стюардесса предложила мне наушники, покачала головой так бурно, что она едва не оторвалась.
Я вернулась домой и вот уже месяц наслаждаюсь абсолютной тишиной. Кто не пробовал, тот не поймет...
"АиФ. Дочки-матери" продолжает конкурс рассказа. Победители получат ценные призы, а авторы всех опубликованных историй - гонорар 3000 руб. (без вычета налогов). Рассказ должен быть неожиданным и занимать не более 5 стандартных машинописных страниц. Второй вариант - малый жанр. Этот рассказ занимает не более 27 строк (то есть 1 страница) и будет по достоинству оценен в 500 рублей. Не забудьте оставить свои координаты: точный почтовый адрес, паспортные данные, ИНН и номер пенсионного удостоверения (это обязательно, бухгалтерия у нас строгая). Редакция категорически не вступает в переговоры и переписку с авторами. E-mail: selena@aif.ru
Лена Воробей: "У меня отсутствует чувство юмора"