У САШИ на полке в пыльном книжном шкафу прятались, маскируясь под обычные книги, несколько альбомов с фотографиями. Один из них маскировался особенно тщательно и стоял не в первом - во втором ряду, прижатый "Снами и сновидениями" Фрейда и свежим детективом Марининой. Этот альбом в потертой зеленой обложке Саша доставала лишь изредка. В нем, страница за страницей, хранилась летопись ее личной жизни. Короче говоря, это был альбом ее бывших.
В отличие от девушек, которые суют в кляссеры для фотографий все карточки подряд, Саша не выставляла своих мужчин напоказ. Это случилось после ее первого, Мити.
Митя был белокур - то есть светел и кудряв волосом, веснушчат, широк в плечах и почти показательно красив. Мог бы даже моделью работать, но вместо этого служил секьюрити у одного толстого неповоротливого лица кавказской национальности, чем весьма освежал его имидж.
С Митей все хотели дружить: девушки смотрелись в его небесно-голубые глаза и тихо вздыхали, юноши крепко жали его мускулистую руку и норовили сразиться в реслинг, зная, что все равно Митю им не одолеть. Былинный богатырь был хорош как для распития огненной воды, так и для интеллектуально-доверительной беседы. Он стискивал Сашу в объятиях до мелодичного хруста позвоночника. Когда она болела, доброе лицо Мити выражало вселенское сочувствие: он заваривал ей чай с лимоном и мазал булку малиновым вареньем. Но Сашу все точил какой-то червячок: нет, не то что ей чего-то не хватало, напротив, ей было слишком много Мити! Иногда, когда простуда драла наждаком горло, ей хотелось просто забраться под одеяло - и чтобы никто не сдергивал его, звеня о чашку ложечкой...
Когда они шикарно выехали на модный греческий остров, Митя потряс весь пляж своими красными шортами-плавками. "Спасатель Малибу!" - томно шептали русские модели, вывезенные на розовый песочек отечественными олигархами, и приподнимали солнечные очки от Диора и Шанели, чтобы получше рассмотреть накачанные бедра и квадратики пресса.
Поскольку Саша, как подорванная, знакомилась с культурой древнего государства, посещая все экскурсии, она как-то упустила момент, когда модели дорвались-таки до Митиных бедер, кубиков и прочих активных мышц. Когда она вернулась домой и проявила пленку из своей отпускной идиллической жизни, то задумалась. Модели, маячащие на заднем плане, ее не волновали, но былинный богатырь, оказавшийся наконец бабником... Так Митя торжественно занял шесть первых страниц альбома: загорелый, красивый и бывший. Странно, но Саша ощутила какое-то иррациональное облегчение...
Вторым был Андрон. Андрон был взрослым и совсем некрасивым. У него редели волосы, глаза отличались водянистой прозрачностью, а подбородок оказался скошен почти под самую тонкую нижнюю губу. С Митей его объединял разве что рост, но новый Сашин мужчина отличался завидной "мосластостью", а задница у него была такая тощая, что порой Саше казалось, что ее никогда не было вообще. Тогда она смущалась и отворачивалась, даже если вокруг никого не было.
Поначалу Андрон Сашу вожделел так, что у него тряслись руки, и Сашу это немного примиряло с Андроновой тощей задницей. К тому же Андрон был холеный, как породистая китайская хохлатая собака. Он носил костюмы от Валентино небрежно и естественно, небрежно и естественно заказывал в ресторанах вино Сашиного года рождения, имел шофера и домработницу, которая сразу так принялась сюсюкать с новой хозяйской пассией, что Саша очень нервничала и все время ждала подвоха.
Одним существенным минусом оказалось то, что Андрон был ранее женат, но, несмотря на шофера, домработницу и Валентино, его законная красавица покинула дом в ближайшем Подмосковье и свалила на вольные хлеба. Наверное, не потянула жизни с мужчиной без подбородка и ягодиц. Для Саши проблема заключалась в невысказанной печали в водянистых глазах Андрона по ликвидированному штампу в паспорте. Этот мужчина вообще никогда не мог сказать "Я скучаю" или "Мне тебя не хватает". Зато он умел говорить: "Поехали поедим суши" - и запихивал их в Сашу в таком количестве, в котором она никогда бы сама себе не позволила - тем более по цене 20 у.е. за пару.
Невысказанная же печаль вылилась в то, что по всему дому Андрона висели, стояли и облокачивались на мебель и стены снимки, картины, наброски и даже выпиленный лобзиком барельеф с портретами ушедшей супруги. В первый раз Саша не упала замертво только потому, что находилась под сильнейшей анестезией из клюквенной настойки. Ее они пили в караоке-баре под собственный дуэт а-ля Крутой энд Аллегрова. С утра волоокая супруга строго посмотрела на Сашу из серебряной оправы прямо с прикроватной тумбочки.
Попросить Андрона снять портреты от первого брака Саша постеснялась, но мучилась страшно. Через две недели кошмара "жизни втроем" она поняла, что Андрон относится к репродукциям исключительно как к предмету интерьера. Но было уже поздно: в зеленом альбоме Саши снимки тощезадого Андрона уже заняли свое почетное место.
Снимки Ивана Сергеевича у Саши появились еще раньше, чем она с ним познакомилась. После стрессовых отношений с Андроном ей срочно требовалась реабилитация, и она выехала в Таиланд.
Иван Сергеевич оказался в той же группе и вообще активно группировался: радостно позировал на общих снимках у статуй местных Будд, сконцентрировал вокруг себя любителей профилактического приема джина и виски, а стулья за его столиком в ресторане были всегда безнадежно заняты. Но Иван Сергеевич не мог бросить на произвол судьбы хорошенькую девушку с фигурой, куда более влекущей, чем у местных жительниц. Каждое утро он будил ее на завтрак, потом так же ответственно вел на пляж, в бассейн, в бар (профилактика превыше всего), привлекал к шопингу ювелирных изделий для трех своих "дочечек", конвоировал на ужин, на дискотеку, а потом - до двери номера. Саша находилась в неком безвольно-распаренном состоянии души, а потому была покорна и безропотна. Единственное, чего она не понимала, - это какой Ивану Сергеевичу, монументальному (впрочем, симпатичному) 45-летнему отцу семейства, пиковый интерес так заботиться о незнакомой девице? Ни одной попытки овладеть ее завидными формами Иван Сергеевич не совершал, и в конце концов Саша пришла к выводу, что ему просто необходимо было кого-то опекать. Каково же было ее удивление, когда в последний вечер чинный Иван Сергеевич не только проводил ее до комнаты, но и попросился на минуточку войти. "Неужели будет подтыкать мне одеяло?!" - ужаснулась Саша, но пересечь границу номера позволила.
Иван Сергеевич аккуратно снял с носа солидные очки, положил их на туалетный столик, а потом снес Сашу с ног, как тайфун рыбацкие лачуги на первой линии.
К утру он признался ей, что разведен, а подарки дочечкам - всего лишь компенсация за некачественно исполняемый отеческий долг.
Иван Сергеевич оказался надежным мужиком, за которым, как за каменной стеной, желала бы спрятаться любая дама бальзаковского возраста. Даже его машина - джип размером с паровоз - внушала доверие и говорила об основательности и серьезности намерений. Иван Сергеевич много работал, но и отдыхать тоже умел и любил: раз в месяц он сваливал с друзьями, чтобы предаться занятию, полному тестостерона, - охоте. Каждую неделю возил Сашу на дачу - безразмерный кирпичный монстр в три этажа с камином и террасой, на которой жарили шашлыки. Дрова для шашлыков Иван Сергеевич добывал при помощи бензопилы, и если бы не дальнозоркие очки на носу, в джинсах, майке и дутом жилете он вполне сошел бы за Терминатора.
К шашлыку полагалась водочка, чистая, как слеза ребенка, для городского вечера больше подходило виски, для встречи в ресторане с друзьями - коньячок... Саше приходилось поддерживать компанию (Иван Сергеевич вообще говорил, что это в жизни главное - поддерживать компанию), но по утрам ее мутило, и целый день ей чудилось, что на работе все слышат сладковатый запах перегара, которым пропиталось даже ее нижнее белье...
"Ваня, - сказала Саша, пряча за спиной фирменный кодаковский конверт со свежеотпечатанной пленкой, - я тебя очень люблю, но с тобой я сопьюсь". Иван Сергеевич поправил очки на носу и ответил, что это очень кстати, - он и не знал, как намекнуть юной нимфе, что вовсе не собирается жениться...
После Ивана Сергеевича Саша вышла на международный уровень. Своего нового бойфренда она подцепила, имея вид самый, как ей казалось, непрезентабельный: волосы, всклокоченные и жирные от крема, ни грамма косметики и сердитая физиономия оттого, что никак не удавалось послать SMS-ку маме из жаркого итальянского городка в Россию. Кто знает, какой тут код набирать?! Но импозантный коротко стриженный мужчина с соседнего лежака, скрываясь за книжкой размером с дамский кошелек, пристально следил за ней. Едва Саша вздумала уйти поспать в номер, он бросился ей наперерез и твердо спросил: "Вы говорите по-английски?"
Сам Шон по-английски говорил прекрасно, ибо родом был из Лондона и проводил лето на Итальянской Ривьере. Саша тоже говорила - хуже Шона, но вполне сносно, чтобы уяснить, что тот свободен, как птица, и страшно желает познать секрет загадочной русской души.
Секрет души дался Шону не без боя - часам этак к пяти утра, когда Саша устала сопротивляться атаке Джеймса Бонда. "Сегодня не вылезем из постели", - пообещал Шон Саше, и та блаженно потянулась на чужих простынях. Море, солнце, классный любовник, завтраки в номер! Особенно Саша взбодрилась, узнав, что Шон не пьет - вообще. Ну разве только на Новый год может позволить себе бокал "ДомПериньона"... А Новый год они встретят в Санкт-Петербурге: Шон хочет катиться в тройке мимо Зимнего дворца с бокалом шампанского в одной руке и Сашиной талией в другой...
...Через три дня блаженства в гостиницу нагрянули Шоновы родственники: мама, сестра с мужем, племянники и племянницы в количестве трех штук. Саша приосанилась и второй раз за день вымыла голову: не ровен час ее представят за ужином маман, а она - с крысиным хвостиком. Но тревога была ложной: Шон переместился за столик к родне и ласково подмигивал Саше из дальнего угла. Остальные дни они виделись только ночью, когда Саша мышкой проскальзывала в его номер, а в последний вечер Шону пришлось возить родственников на взятой напрокат машине в соседнее Монте-Карло, так что на Сашу у него уже не хватило никаких английских сил... Утром он постарался загладить свою вину и даже отвез "свою русскую" в аэропорт на рентованном авто, с достоинством пообещав, что 31 декабря они снова будут вместе.
Время тянулось долго и скучно: Саша затворничала, перебирая жалкие 4 фотографии, доставшиеся ей от Шона, курила сигаретки и запивала их жидким зеленым чаем.
Но на Новый год у Шона приехать не получилось. 31 декабря Саша поехала к родителям, с которыми не слушала бой курантов уже несколько лет, и 12 часов подряд делала вид, что ей очень весело.
Правда, Шон продолжал звонить - часто, раз в месяц. Он предложил Саше встретиться "на том же месте, в тот же час", и она уговорила подругу поехать на майские каникулы в Италию - не было денег переплачивать за сингл. Подруга согласилась только потому, что была сильно заинтригована образом безупречного Шона.
Англичанин должен был приехать на день позже, и первый вечер Саша со второй красоткой коротали в лобби-баре, наливаясь дешевым белым вином. Вдруг перед ними возникли два изящных бокала на длинных ножках. "Мы не заказывали шампанское!" - возмутилась подруга. "Это от английского мужчины", - интимно подмигнул бармен. "Он здесь!" - взвизгнула Саша и опрокинула на соседку недопитое вино. Они стали судорожно оглядываться, но тут Шон, еще более безупречный, чем год назад, опустился на соседний стул: "Дамы..."
Вечер покатился как по маслу. Лилось шампанское, потом виски с колой, потом снова вино. Шон тоже что-то прихлебывал, но Саша даже не особенно задумывалась что. Подруга активно дружила с англичанином: перечисляла ему все британские футбольные клубы наизусть и пила на брудершафт. Когда она слезла с высокого барного табурета, чтобы отлучиться в сортир, у нее высоко задралась юбка, но все только захохотали, ничуть не смутившись.
Потом бар закрыли, и Шон предложил продолжить у него в номере. Девицы еле стояли на ногах, да и англичанин явно перевыполнил свою норму года на три вперед. "А теперь, - произнес Шон, возложив руки на хрупкие девичьи плечи, - давайте расслабимся. Все втроем". Саша сделала скидку на алкоголь и ласково заметила, что подруга сейчас уйдет спать. "Тогда уходите обе!" - категорично заявил Джеймс Бонд и вытолкал Сашу за дверь.
...Она поклялась по крайней мере год не пить виски, а фотографии Шона даже в альбом не вставила - не достоин!
Сейчас Саша встречается с парнем, которого она нашла в Интернете. Правда, живет он в Вене, так что видятся они только раз в квартал. Зато он звонит ей каждый день в 10 вечера, и они болтают по три часа. Саша категорически отказывается брать фотоаппарат, когда в очередной раз едет в Австрию. А те снимки, которые Ханс-Петер прислал ей по электронной почте, ее очень устраивают: как ни крути, их нельзя вставить в зеленый фотоальбом.
"АиФ. Дочки-матери" продолжает конкурс рассказа. Победители получат ценные призы, а авторы всех опубликованных историй - гонорар 3500 руб. (без вычета налогов). Текст должен быть неожиданным и занимать не более 5 стандартных машинописных страниц. Не забудьте оставить свои координаты: точный почтовый адрес, паспортные данные и ИНН (бухгалтерия у нас строгая). Редакция категорически не вступает в переговоры и переписку с авторами. E-mail: selena@aif.ru
С Галкой на гальке, или Почему курортные романы всегда заканчиваются плохо