Слова акушерки прозвучали как приговор: "Сама не родишь. Надо кесарить". Судя по УЗИ, ребенок крупный, а я до сих пор покупаю себе джинсы и брюки в отделах для подростков - взрослые модели неизбежно висят на моих узких бедрах. Страшно? Конечно! Моя первая операция. Но еще страшнее мысль о том, что моего маленького будут выдавливать, вытягивать, извлекать щипцами или присоской. Только родовых травм нам не хватало. Пусть уж лучше оперируют.
Причины и следствия
СТАТИСТИКА такова: сегодня каждый десятый ребенок в нашей стране появляется на свет посредством кесарева сечения. В то время как еще в прошлом веке эту операцию считали сложной и рискованной, проводя лишь в крайних случаях.
Показания к кесареву сечению делятся на абсолютные, когда операция неизбежна, и относительные, когда все-таки возможны естественные роды.
К абсолютным показаниям относятся: поперечное положение плода, неправильное прикрепление плаценты, преэклампсия, повышенное кровяное давление, резкая прибавка в весе, белок в моче, судороги, генитальный герпес и беременность после искусственного оплодотворения.
"Мягких" или относительных показаний к кесареву сечению значительно больше. Это и многоплодная беременность, и тазовое предлежание плода, и слабая родовая деятельность, и несоответствие размера плода и таза матери, и вторые роды после кесарева сечения, грозящие расхождением швов. К тому же операционное вмешательство возможно при таких заболеваниях рожающей женщины, как: гипертония, гнойничковая сыпь, слабые сердце или почки, сильная близорукость.
Бывает и так, что к операции кесарева сечения приходится прибегать уже во время родов, если возникают какие-нибудь непредвиденные осложнения: преждевременная отслойка плаценты, ухудшение состояния плода, выпадение пуповины, при котором ребенок перестает получать кислород, обнаружена опухоль матки, блокирующая родовой канал.
Последствия кесарева сечения для матери - это шов, сперва очень болезненный и так до конца и не исчезающий, плюс небольшой риск, как и при любом оперативном вмешательстве. Последствия для ребенка являются спорными. Одни врачи утверждают, что младенцу необходимо "побыть в родах", пройти родовыми путями, - при этом он получает дополнительную порцию природных гормонов, становится крепче и подготавливается к новой жизни "на суше". Другие считают, что карапуз, которого не сдавливали и не выжимали, как пасту из тюбика, чувствует себя лучше собратьев, родившихся естественным путем.
Все по плану
КОНЕЧНО, гораздо предпочтительнее вариант плановой операции, когда и мама, и врач знают, чего можно ожидать и к чему готовиться. В таком случае, как и при появлении малыша естественным путем, можно составить план родов. То есть назначить примерный день операции, выбрать наиболее подходящий вам способ обезболивания, попросить врача рассказать, как проходят оперативные роды, выяснить, какие процедуры надо пройти заранее и какие вещи собрать.
Я шла на плановое кесарево. А потому еще за четыре недели до родов прекрасно представляла себе, что меня ждет. По крайней мере, мне так казалось. Например, я знала, в какой день и даже в какой час должен появиться на свет мой карапузик - если, конечно, у него на этот счет не окажется своего мнения. Я была в курсе того, что роды через кесарево сечение длятся обычно 30-40 минут. При этом ребенка извлекают уже на второй или третьей минуте, а все остальное время накладывают швы. Я знала, что материал, использующийся сегодня, называется викрил - со временем он растворяется, и такие швы не надо снимать. И я понимала, что, если все пройдет хорошо, нас выпишут на шестой день - ненамного позже, чем при обычных родах.
Вопрос же, интересовавший меня больше всего, касался анестезии. Ведь еще несколько лет назад операция кесарева сечения проводилась в нашей стране только под общим наркозом. Однако сегодня помимо этого варианта существует возможность эпидуральной (спинальной) анестезии. По моей просьбе врач рассказал, чем отличаются такие роды. Под общим наркозом мама засыпает, и все происходит без ее участия. Потом она просыпается - порой тяжело, - и ей приносят ее ребенка. При эпидуральной анестезии мама все-таки является полноценным участником родов, хотя и не таким активным, как при появлении малыша через родовые пути. Она не все чувствует, но все видит и слышит. Так, она твердо знает, сразу ли закричал ее кроха, видит его через секунду после рождения, может общаться с врачами и принимать самостоятельные решения. Больше того, если мама в хорошем состоянии, ей разрешат приложить малыша к груди еще на операционном столе, что, конечно, совершенно невозможно при общем наркозе. Эпидуральная анестезия снимает боль, блокируя нервы нижней части тела. Анестетик вводится шприцем в спинно-мозговой канал и начинает действовать где-то через двадцать минут. На ребенка, по словам врачей, это средство не оказывает никакого влияния. А у мамы могут появиться слабость, головные боли, тяжесть в ногах и затрудненность движений.
Как это было
И ВОТ почти сутки я живу в роддоме - приехала заранее, чтобы не случилось ничего непредвиденного. Я уже прошла через канитель оформления, через отвратительную процедуру бритья тупой бритвой в ледяном помещении, через последние осмотры. Я даже поела чего-то очень малокалорийного в столовой, помня о том, что пить последний раз можно не позже чем за 12 часов до операции. Мучительно медленно тянется время. Я сижу в палате, брожу по коридорам. Безуспешно пытаюсь привыкнуть к обращению "женщина", принятому у медперсонала. Когда мягко пытаюсь заменить его более сносным "девушка", очень пожилая и очень решительная нянечка дает мне отповедь: "Девушки беременными не бывают! Здесь все - женщины".
Потом пишу заявление на имя главврача: "Прошу произвести мне операцию кесарева сечения, т. к. хочу иметь здорового ребенка". Затем подписываю мое согласие на эпидуральную анестезию под жалобы мужчины-врача, что женщины совсем разучились рожать: "Семь кесаревых за ночь!" Прохожу через очищение клизмой и душем. И завороженно, как кролик на удава, смотрю на стенные часы. Операция назначена на десять утра. Сейчас восемь. Девять. Полдесятого.
А дальше - как в ускоренной киносъемке. Время набирает ход, скачет галопом. Передо мной открывают дверь с табличкой "Большая операционная", переодевают в безразмерную рубашку из полупрозрачного синего материала, подводят к операционному столу. Неужели это происходит со мной? И одновременно - потрясающе будничная обстановка вокруг. Какие-то обыденные разговоры медперсонала, переживания из-за визита санэпидемстанции, выговоры молоденьким сестрам за медлительность и отсутствие головных уборов...
Со мной работают акушерка и анестезиолог. Меня просят лечь на бок и свернуться калачиком, что в сорок недель беременности оказывается нелегко, делают укол. Я почти не чувствую, как в позвоночник входит игла, зато ощущаю, как позвонки будто что-то распирает изнутри и как теплеют ступни. На левой руке - капельница, на правой - аппарат, измеряющий давление. Держа перед собой руки, входят два врача. Между мной и ими устанавливают экран. На секунду меня охватывает паника. Хочется кричать, что я передумала и требую немедленно вырубить меня общим наркозом. Или позвать снизу мужа. Или отложить роды... Анестезиолог осторожно обхватывает мою голову, тихо расспрашивает меня о ребенке, о том, как я хочу его назвать. Тепло этих рук успокаивает. Врачи приступают к работе. И на меня снова накатывает ужас. На этот раз оттого, что я все чувствую! Я ощущаю каждое их прикосновение. Значит, анестетик еще не действует? "Нет, это фантомные ощущения". Ничего себе фантомные! И вдруг... Я даже не знаю, с чем это сравнить. Наверное, такое чувство бывает, когда тебя выворачивают наизнанку. А потом на меня начинают резко давить, выдавливать. Острая боль в спине. "Я не могу дышать..." Слышу: "Потерпи. Сейчас самый неприятный момент. Это нужно для ребенка". И еще: "Дайте ему родиться... Какой крупный..." А потом - какой-то новый звук. И слова анестезиолога: "Ой, у нас кто-то родился". И как бы в подтверждение этому настоящий, громкий крик новорожденного. Его поднимают над экраном, подносят ко мне. Огромное живое сиреневое нечто. "Кто?" Девочка. Я знаю, что девочка. А сказать не могу - я плачу от счастья.
Конечно, потом меня зашивали и кололи. Перевозили в палату и осматривали. Держали под капельницей и брали анализы. И я заново училась ходить, как только ослабло действие анестетика. И пришла боль, от которой порой хотелось лезть на стенку. И я увидела набухший шов по линии бикини, запекшуюся кровь и свешивающийся сбоку аккуратненький нитяной узелок. Но это все было уже неважно. Ведь я стала мамой! И у меня отлично получилось. И мой ребенок-"кесаренок", огромный, как слоненок, оказался здоровеньким и хорошеньким. А боль утихнет через несколько дней. Шов побледнеет через шесть месяцев. И уже через три-четыре года я начну подумывать о повторении подобного опыта.
Операция от бесплодия