ЗНАМЕНИТЫЙ французский комик, прославившийся фильмами про "высокого блондина", - частый гость в нашей стране. В этот раз он прилетел в Ханты-Мансийск, где проходил Международный фестиваль кинематографических дебютов, всего на три дня. Его график был забит до предела: выступления, знакомство с городом, обед с губернатором, прогулки на оленях и собаках. Гостя для этих забав основательно утеплили: надели на него меховую шапку-ушанку, белоснежный пуховый костюм, валенки... Первый вопрос при встрече родился сам собой.
В тайге
- КАК вам русская зима?
- Вы знаете, во Франции давно нет смены времен года в привычном понимании этих слов. Зимы у нас совсем не холодные, лето - не жаркое, весна - поганенькая. Так что за последние годы я впервые увидел настоящую зиму, и это просто праздник для глаз. У нас во Франции снег мокрый, липкий, а у вас не снег, а та самая снежная пудра, о которой мечтают лыжники всего мира, - а я как раз лыжник со стажем. Конечно, я ожидал больших холодов от Сибири, меня пугали, что будет 30-40 градусов, а было всего 15, но для первого раза - вполне достаточно.
- Говорят, вы ездили здесь на охоту. Убили волка?
- Нет-нет, не было никакой охоты, мы просто летали на вертолете над тайгой, любовались прекрасными сибирскими видами. Вы знаете, я с детства люблю леса, меня буквально завораживают большие пространства. Я летел на вертолете и просто балдел: сотни километров тайги впереди меня, сотни - позади, сотни - сбоку... Видели, конечно, и волков, но никаких кровожадных инстинктов во мне не проснулось. Я не смог бы не то что убить, но даже прицелиться в волка или медведя, тигра... Это смелые, красивые звери, и я не хотел бы участвовать в их истреблении.
- Вы уже не в первый раз приезжаете в Россию, лично знакомы со многими актерами, режиссерами. Не пора ли затеять какой-нибудь совместный проект?
- Мне было бы интересно сняться в российском фильме, тем более что я с юности хорошо знаю русскую классическую литературу, много читал Тургенева, которого очень люблю, Чехова, Достоевского, Булгакова... А ваши режиссеры - просто высочайшего класса, один Михалков чего стоит! Так что для меня совместный проект был бы большой радостью. Но я вряд ли взялся бы сыграть русского персонажа. Думаю, в образе сибирского мужика с капустой в бороде я был бы неубедителен. Гораздо интереснее сыграть француза, который сталкивается с другой (в данном случае - русской) культурой, пытается понять ее изнутри. Это могло бы меня заинтересовать.
- Вы только что признались в любви к Тургеневу. А я сию минуту подумал, что вы очень похожи на Тургенева времен его поздней страсти к Полине Виардо. Та же белая грива волос, белая борода... Тургенев, кроме того, больше жил во Франции, чем в России, прекрасно говорил по-французски. Чем не сюжет для совместного фильма?
- Я действительно похож на Тургенева? Скажите об этом немедленно Михалкову или Соловьеву - я согласен сниматься.
Сколько можно валять дурака?
- В СВОЕЙ жизни вы играли и комедийные, и драматические роли. Что труднее: рассмешить публику или заставить ее плакать?
- Труднее рассмешить, особенно в кино, потому что ты снимаешься, как назло, в 8 часов утра. Часто холодно бывает. Или, наоборот, жарко. Но главное, что в 8 утра. А тут тебе говорят: "Мотор!" И сразу без перехода: "Ну-ка, старик, давай смеши народ". Честно говоря, это не то время суток, когда хочется смешить народ. Вот когда ты хорошо выспался, хорошо покушал - отчего же и не посмешить? Можно даже преуспеть в этом деле. А тут голодному, холодному, да еще, чего доброго, с бодуна, приходится смешить по команде. Как минимум надо, чтобы у тебя была внутренняя склонность к этому, так сказать, мобилизационная готовность. А для того чтобы вызвать у зрителей слезы, любые средства хороши. Если у тебя болит с утра печень или голова, то, поверьте, сыграть страдание не так уж трудно.
- Вам уже под 70 лет. Скажите, есть у зрелого возраста свои преимущества или одни недостатки?
- Конечно, мне больше понравилось бы вновь оказаться двадцатилетним. Но у меня нет ощущения, что я нахожусь, как вы изволили выразиться, в зрелом возрасте. Разве только когда побаливает поясница... Но в любом возрасте есть что-то хорошее. Например, благодаря той же пояснице я могу теперь с большим основанием подолгу посидеть, полежать на диване. В более молодые годы я себе подобной роскоши позволить не мог.
- Известно, что многие комики - дикие зануды в жизни. Вы случайно не из их числа?
- Не думаю, что меня можно назвать занудой. Друзья мне об этом никогда не говорили. Хотя... Я плохо отношусь ко всем формам любительщины в творчестве. Актеры, у которых есть талант (у меня, надеюсь, кое-какой талант имеется), требовательны в работе, а значит, отчасти занудливы.
- Вы уже 40 лет в профессии. Скажите честно: вам не надоело валять дурака?
- Нет, ничуть не надоело. Наоборот, когда снимаюсь, то чувствую себя, как на каникулах, на отдыхе. Просыпаюсь, и первая мысль: классно, я буду сегодня сниматься! Я живу в полной эйфории во время съемок, и с возрастом это чувство не проходит.
Дегустатор
- КАК вам кажется, где вы добились больших успехов: в киноделе или виноделии?
- Я мог бы не делать вино. Но никогда не мог бы не сниматься в кино. Сложность только в том, что иногда эти два мои увлечения вступают в противоречие между собой. Только я подумаю: скорей бы пошел дождь, это нужно моим виноградникам, как тут же обмираю от ужаса: ведь дождь нарушит график съемок! Так и живу, утешаясь тем, что, если фильм не получится, напьюсь с горя, получится - загуляю на радостях. Поскольку вино у меня свое, в любом случае внакладе я не останусь.
- Вы что-то делаете на винограднике своими руками или подключаетесь к процессу уже на стадии дегустации?
- Руками ничего не делаю. Виноградарство - это профессия, и я с большим уважением отношусь к ней. Я бы мог, конечно, подрезать ветки или проехать на тракторе, но это лишь для внешнего эффекта. Но вот когда приходит время смешивать разные сорта винограда, пробовать эти смеси - это уже делаю я вместе с моим дегустатором.
- Ваш герой в фильме "1001 рецепт влюбленного кулинара" мог выпить в один присест огромный рог вина. Вы могли бы повторить его подвиг?
- Нет, совсем нет. Это всего лишь роль. А в жизни я не могу, как некоторые, выпить литр виски, коньяка. Я, конечно, люблю вино. Лет двадцать назад мог принять за ужином и бутылочку, и две и назавтра отправиться, скажем, на переговоры. Сейчас если я выпью две бутылки, то потом три дня придется собирать себя по частям. Поэтому с годами я значительно уменьшил свою дозу. Теперь я предпочитаю количеству качество.
- И в этом вы настоящий француз?
- Я знаю французов, которые могут выпить целую бутылку виски или водки. Хотя, если быть совсем уж честным, я знаю больше таких русских, чем французов. Может, все дело в холоде, который моментально отрезвляет? Надо, пока не поздно, самому попробовать.
- Под стакан хорошего вина обычно хочется хорошо покушать. Есть у вас любимое блюдо?
- Трюфели. Но непременно белые. Это итальянское блюдо. А из французской кухни люблю простую крестьянскую еду. Ту, от которой полнеют. Подозреваю, вы тоже любите что-нибудь жирное и вредное.
- Само собой. Еще один "гастрономический" вопрос. Сами вы, кроме яичницы, умеете что-нибудь готовить?
- Ничего. Поэтому часто обедаю и ужинаю не дома. Я знаю все парижские рестораны, даже самые маленькие. Знаю все кухни мира, даже самые экзотические. Здесь, в Сибири, очень оценил рыбу муксун - это настоящий деликатес. За три дня пребывания в Ханты-Мансийске я прибавил, пожалуй, три килограмма.
- Как будете сгонять вес? С помощью спорта?
- Да, я люблю спорт. Но лишь тот, который приносит радость. Мне не хватило бы никаких сил, чтобы делать по утрам изнурительную часовую гимнастику. Другое дело - лыжи, когда происходит буквально опьянение от скорости, причем в невероятно красивых декорациях. Однажды я занимался этим даже в Гималаях, это был потрясающий опыт. Еще очень люблю теннис. Хочу сказать, что у вас есть великие теннисисты. Вы это доказали всему миру, победив французов. Я был на финале Кубка Дэвиса, видел господина Ельцина, он сидел в пяти метрах от меня. Чем больше он улыбался, тем больше я мрачнел и даже, представьте, ругался, хотя по натуре я незлобивый человек. Но вы победили вполне заслуженно.
Серьезные парни
- ЗНАЮ, что у вас двое взрослых сыновей. Занимались ли вы их судьбой, воспитанием?
- Я не знаю, что понимать под воспитанием. Когда я объявил своим родителям, что хочу стать актером, моя семья восстала. У родителей были свои четкие представления о том, чем в жизни можно заниматься, а чем нельзя. Поэтому со своими сыновьями я старался вести себя иначе. Они хотели стать музыкантами. Я знал, с какими проблемами сталкиваются музыканты во Франции. Но я их не отговаривал, наоборот, старался обнадеживать, поддерживать. Вот и все воспитание.
- Ваши сыновья такие же легкомысленные существа, как и их отец?
- Нет, они очень серьезные парни. И очень респектабельные. Один из них больше похож на мать. Такой, знаете, знойный итальянский тип. Другой больше смахивает на меня. Но поскольку и у меня есть итальянские корни, то я считаю, что он тоже похож на итальянца. Я часто вижусь со своими детьми. Один из них саксофонист, играет джаз, кубинскую музыку. Другой играет на контрабасе. Когда они выступают в каком-нибудь парижском ресторане, я часто езжу слушать их. В этот момент у меня тревог, волнений, страхов больше, чем у них. Как уже говорил, я не стремился, чтобы мои сыновья были именно музыкантами, но я рад, что они стали артистами. Это помогает мне иметь с ними более тонкую связь, чем если бы они были, скажем, банкирами.
- А у вас не было соблазна написать музыку самому? Говорят, вы неплохо музицируете, поете...
- Только не надо про мое пение... Когда я сажусь за пианино, мои сыновья, не сговариваясь, тут же выходят из комнаты.
Жизнь - пари
- О СЫНОВЬЯХ я уже все знаю. Теперь самое время спросить про вашу нынешнюю жену Сейлу...
- Она из Бразилии, была манекенщицей. Когда мы встретились, Сейла, представьте, не знала, что есть такой актер - Пьер Ришар. Может, я ее за это и полюбил. Мы прожили вместе уже несколько лет и нисколько не надоели друг другу.
- Вы по-прежнему живете на барже, которая стоит на Сене?
- Уже нет. Но мне нравится, когда меня окружает вода. Все дома, в которых я жил раньше, стояли на берегу - реки ли, озера, моря. Вода меня успокаивает. И вдохновляет.
- Вы многого добились в кино и театре. Можете ли вы сказать сегодня, что актерская профессия - самое главное в жизни?
- Конечно, у меня уникальная профессия в том смысле, что она дает возможность все время встречаться с новыми людьми, путешествовать по разным странам. Я нырял во все моря на планете. Я катался на лыжах в горах всех континентов. Я был в Африке и в Сибири. Все это позволяет мне сохранить жизненное равновесие, не зацикливаться на самом себе. Помогает избегать эгоцентризма, которым болеют многие актеры.
- Можно поинтересоваться, кто ваши друзья? Может, это Марина Влади, Ален Делон?
- С Мариной Влади мы не дружим. Но, когда мне было 16 лет, я был в нее страстно влюблен. Просто испытывал экстаз, когда видел ее на экране. У меня много друзей среди актеров, журналистов, архитекторов. Мне кажется, они более интересные люди, чем я.
- Ну не скромничайте. Вы давно стали одним из символов Франции... Скажите, не тяжело носить бремя славы?
- Это приятная ноша. У меня нет на этой почве сложностей с людьми. Все обстоит с точностью до наоборот. Это люди говорят: нам надоело жить с символом.
- Что бы вы хотели еще испытать, пережить в этой жизни?
- Вы будете удивлены, но я часто мечтаю об одиночестве. Я всегда говорю себе: вот сейчас я образумлюсь. Поживу спокойной жизнью, у меня ведь есть мой дом, мои книги, моя семья. Но всякий раз я оказываюсь в большой компании. И так всю жизнь...
- И последний вопрос... Скажите, жизнь - в конечном счете штука веселая или больше грустная?
- Жизнь - это пари, кто какой билет вытянет. У меня, как у всякого человека, были сложные моменты, но не до такой степени, чтобы все возненавидеть. И мое единственное сожаление - что человеческая жизнь так коротка...
Смотрите также:
Настоящий мужчина, экономичный, как дизель