В начале лета в Москву из Германии приехал человек, энергии и энтузиазму которого Советский Союз обязан созданием структуры институтов повышения квалификации. Это - Михаил Константинович ПОЛТЕВ.
Первейший вопрос, который мне всегда задавали: для чего вообще нужна система повышения квалификации? Была такая уверенность, что советская высшая школа - лучшая в мире. В ЦК КПСС поначалу на меня смотрели, как на идиота. Что? Наших выпускников высших школ надо ещё учить дополнительно? Да они же у нас орлы. Они у нас всё знают! Мы их так хорошо учим! Это они мне рассказывали. Человеку, на тот момент более двадцати лет преподававшему в высшей школе. Во всём мире известно, что максимум через пять лет человек должен обновлять свои знания. Я убеждал членов правительства, работников ЦК, доказывал, приводил примеры, как это дело организовано за границей. Фирма "Сименс", например, ни много ни мало пускает на повышение квалификации своих работников пять процентов от прибыли. Это огромные деньги. Но акционеры компании понимают: запланируй они на повышение квалификации, допустим, не пять процентов, а четыре, у их специалистов будут хуже знания, значит, они будут хуже выпускать продукцию. И как следствие, акционеры меньше получат прибыли. А у нас никто этого не хотел понимать...
В 1988 году моя группа подготовила проект постановления ЦК и Совмина о создании в стране системы повышения квалификации. В частности, в постановлении говорилось о необходимости создать при Министерстве высшего образования главк, возглавить который должен был я. Однако этого не произошло. И вот почему. У члена Политбюро Егора Лигачёва был близкий приятель, некий Глазачев. Сначала Лигачёв пристроил его на тёпленькое местечко в Министерство просвещения заместителем министра по кадрам. Но потом, когда решили Министерство просвещения объединить с Министерством высшего образования, Глазачев остался не у дел. Возник вопрос, куда его девать. Ягодин, назначенный председателем Государственного комитета по образованию, брать его своим замом категорически отказывался. Тогда Лигачёв затребовал к себе штатное расписание вновь созданного комитета, полистал и ткнул карандашом в строчку - начальник главка повышения квалификации: вот его место!
Когда мне об этом сообщили и сказали, что я буду первым замом у Глазачева, я тут же положил на стол Ягодина заявление об увольнении. В конце концов, я профессор, много лет занимался преподавательской работой, не пропаду. Но тут взмолился Ягодин: "Миша, дорогой, согласись. Хотя бы на пару месяцев. Научи этого дурака хоть чему-нибудь, чтобы он не развалил то, что ты строил всю жизнь. А после этого проси у меня чего пожелаешь". И я сдался. Три месяца отработал, а потом, когда отозвали в Москву советника министра высшего образования Кубы, пришёл к Ягодину и сказал, что готов ехать в Гавану.
Ягодин не зря опасался, Глазачев, возглавив главк, в течение года развалил к чёртовой матери всё, что было наработано мной за 22 года. Закончилось всё тем, что сначала, для того чтобы вышибить Глазачева из членов коллегии Комитета по образованию, ликвидировали главк. Точнее, не ликвидировали, а преобразовали в управление. Потом из управления оставили только отдел. А сейчас уже и отдела нет...
На этом можно было бы поставить точку в этой печальной истории. Но я хочу ещё рассказать о том, как мы с женой оказались в Германии. Тем более это имеет непосредственное отношение к системе повышения квалификации.
Моя жена пошла в Институт красоты, удалить какую-то банальную папиллому. Хирург, не удосужившись убедиться, нет ли у неё аллергии на сульфидные препараты (это к вопросу о квалификации наших специалистов), ввёл ей лекарство как раз из этого сульфидного ряда. У жены начался отёк Квинке и системное поражение микрососудов. Когда я её увидел в больнице, куда её отправили на "скорой помощи", она была вся синяя, я сначала её даже не узнал, мимо прошёл. Долго рассказывать, как я искал специалистов, которые смогли бы поставить жену на ноги, облегчить её страдания. Всё было тщетно. Никто не мог ей помочь. Более того, в Советском Союзе не оказалось ни одного специалиста, который бы знал, как лечить васкулит. Зато такие специалисты были в Германии. В 95-м году мы уехали. И вот уже 11 лет живём в Германии.
А система повышения квалификации специалистов народного хозяйства перестала существовать. И хотя в каждом министерстве сохранились учебные подразделения, ликвидировано связующее звено. Поэтому каждый теперь выживает как может.
Друзья, знакомые, с которыми я встречаюсь в Москве, спрашивают: не собираюсь ли возвращаться? Нет, не собираюсь. Не могу спокойно смотреть на то, что творят российские чиновники. С ума можно сойти! Слава богу, я научился абстрагироваться от бардака, который у нас в стране всегда был, есть и, боюсь, ещё долго будет. Наверное, поэтому мне 80 лет, а больше 60 никто не даёт.
А приехал только для того, чтобы поздравить своего любимца и соратника ректора Международной промышленной академии Вячеслава Ароновича Бутковского с 70-летием.
Как быстро летит время. 37 лет прошло с того дня, когда в соответствии с распоряжением Совета Министров РСФСР был создан Институт повышения квалификации руководящих работников и специалистов системы хлебопродуктов и комбикормовой промышленности. Начинали в нескольких комнатах Всесоюзной школы мастеров-крупчатников. Постепенно, не сразу, были построены учебные корпуса и гостиница. Количество слушателей увеличилось за первые 20 лет с нескольких сотен до 11 тысяч. А потом, по известным причинам, о которых я рассказал, налаженная система повышения квалификации руководителей и специалистов предприятий перестала существовать. Но Бутковский и его коллектив поняли: надо научиться выживать в новых условиях. И они научились. И выжили. А значит, и мой труд, вложенный в дело создания системы повышения квалификации, был ненапрасен.
Нет призвания - иди в экономисты