Было это в год 100-летия Ленина, в 1970 году. 22 апреля - 100 лет Ленину, а 28 апреля - 50 лет установлению советской власти в Азербайджане. Большой праздник! Леонид Ильич Брежнев собственной персоной по этому поводу прибыл в Баку. Правда, из-за всенародного празднования юбилея вождя празднование республиканского юбилея передвинули на сентябрь. Я тогда служил в центральном аппарате МВД Азербайджана. И, естественно, в те дни все мы были "при исполнении": кто в непосредственной близости от тела генсека, кто на расстоянии, но "под ружьем" были все. Я был в непосредственной близости.
Запомнились два наиболее ярких эпизода, о которых и хочу рассказать.
Кружка Ильича
НГДУ (Нефтегазодобывающее управление) имени Серебровского. Отдельная буровая в открытом море. Минут двадцать езды по эстакаде, и мы на смотровой площадке нефте-газового бурового основания. Кругом до горизонта море, а волны прямо под нами. Нужно сказать, что эта буровая - показная. Сюда всех гостей везут, так что работать там нефтяникам просто некогда. Но зато все отполировано, начищено.
Леонид Ильич не очень внимательно слушал комментарий специалистов об этом уникальном сооружении, просто вдыхал соленый морской воздух и думал, как видно, о своем.
- Эх, чайку бы сейчас крепенького! - вдруг озвучил он свое заветное желание.
Свита всполошилась. Чай тут не был предусмотрен. Приехали-уехали. Однако "царская" заявка сделана. Что делать?
- Леонид Ильич, мы чай попьем в другом месте, - извинительным тоном заговорил Гейдар Алиев, "хозяин" республики, - мы здесь чай вообще-то не планировали.
- А что, чай нужно тоже планировать? - повел бровями Брежнев и слегка улыбнулся, довольный своим неожиданным остроумием.
- Нет, ну... - замялся Гейдар Алиевич, - условия не те... посуда...
- Какая посуда? При чем тут посуда? Рабочий класс тут чай пьет или не пьет? - не унимался генсек.
- Рабочий класс-то пьет... Но он из чего пьет? - выкручивался как мог Алиев.
- Вот из чего рабочий класс пьет, из того и мы будем пить.
Короче. Поступила команда срочно искать посуду. Насобирали с десяток эмалированных кружек, ясное дело, не самого презентабельного вида. Одну из них, наименее обглоданную, протянули Брежневу. Он с удовольствием попил ароматного чая, ничуть не побрезговав грязноватого вида кружкой, и удовлетворенно крякнул: "Вот это другое дело!"
А Гейдар Алиевич как был доволен! Он просто сиял от счастья.
Но самое интересное было потом.
Ту самую кружку вдруг стали бережно упаковывать в целлофановый пакет. По прямому указанию Гейдара Алиева.
"Все, - подумал я, - этой кружке уготована долгая жизнь!"
И не ошибся.
Когда в следующий раз мы попали на ту буровую, то гостей (не столь уже высоких) в первую очередь вели к главному экспонату - "кружке Ильича" (на бархате за хрусталем), а уж потом рассказывали об уникальной буровой, качающей "черное золото" со дна Каспийского моря.
Целых 12 лет демонстрировали как уникальный экспонат эту кружку. Ну а потом...
Потом - суп с котом! Потеряла свою значимость "кружка Ильича". И как-то буднично, враз сошла с "пьедестала". Кто-то, видать, приватизировал ее для истории. А может, и на дно Каспийского моря отправил. Подумаешь, реликвия!
Кресло Ильича
ПО ПОВОДУ юбилея республики и приезда генсека на всей протяженности Приморского бульвара (а это около 3 километров) были раскинуты павильоны с последними достижениями народного хозяйства. Гейдар Алиевич повел Леонида Ильича по этим павильонам. Долго генсек в павильонах не задерживался: послушает минуту-другую объяснения специалистов - и в следующий павильон.
Мы, сотрудники спецслужб, шли с некоторым опережением: заходили, проверяли готовность, безопасность и выходили. После нас уже заходили гости во главе с Брежневым и Алиевым.
В одном из павильонов заметили нехорошую суету, растерянность.
- В чем дело? - спрашиваем.
- Слющий, гинилой кресел кто-то паставил, ха-ачу викинуть, да-а-а... - взволнованно доложил хозяин павильона связи.
- Какой выкинуть? Куда выкинуть? Сейчас Брежнев с Алиевым здесь будут!
- А если видруг будит сядит? Слющий, сразу упайдет, э-э-э... - эмоционально взмахнул он руками.
- Не "будит сядит", - успокоил я его. - Ему некогда садиться. Он торопится.
Когда Брежнев вошел в павильон и увидел в углу кресло (в других павильонах никаких кресел не было, и откуда здесь появилось - загадка!), то очень обрадовался и сразу же... сел в него!!!
Хозяин павильона буквально оцепенел. Не мог же он крикнуть Брежневу: "Встать!!! Назад!" Он просто проглотил язык от страха. И Брежнев это заметил.
- Да вы не волнуйтесь так, - спокойно сказал Леонид Ильич, - расскажите, что у вас там мигает, тикает, щелкает...
Хозяин павильона хватал воздух открытым ртом и не мог вымолвить ни слова. Гейдар Алиевич, ничего не понимая, буквально поедал его взглядом. И от этого у бедного связиста затряслись уже не только руки, но и ноги. Его жизнь буквально висела на волоске.
Брежнев тогда встал, похлопал по плечу онемевшего хозяина, и тот вдруг сразу же обрел дар речи:
- Т-т-товарищ Бирежнев... Я сейчас... Вот... Я... - когда же он увидел, что Брежнев вознамерился опять сесть в то треклятое кресло, его снова еще пуще заколотило и намертво заклинило. Он замолк теперь уже навсегда.
- Ну ладно-ладно, успокойтесь... - Брежнев не стал садиться, улыбнулся и вышел.
Когда Брежнев вышел из павильона, "связист" на грани нервного срыва с возгласом "вай аллах!" плюхнулся в то самое кресло и тут же растянулся на полу - от кресла живого места не осталось. Связист лежал на полу и как безумный орал во все горло: "Вай аллах! Вай аллах! Слющий, Бог есть... э-э-э... на свете! Ара, спас э мине!"
Мы радовались вместе с ним. Потому что Бог в тот день спас не только его, но и нас. Трудно себе даже представить, что было бы с нами, если бы Брежнев... растянулся на полу у наших ног. Да еще при всем честном народе! Гейдар бы умер раньше срока от разрыва сердца, а нас бы всех просто... ну, я не знаю, что бы с нами сделали.
КАК потом установили компетентные органы, это действительно была провокация. Вот только кем устроенная, так и не установили.
Пивные сливки