Бесноватый фюрер становился объектом покушений многократно. Самое известное, 20 июля 1944 года, изображено в одной из серий советской киноэпопеи "Освобождение". Помните, как исполненный достоинства начальник штаба армии резерва граф Штауффенберг проносит в бункер фюрера пухлый портфель с миной, ставит его под столом к ногам Гитлера и незаметно покидает помещение под предлогом срочного звонка в Берлин...
Июльское покушение закончилось, как известно, провалом. Гитлер остался жив, только получил контузию. А что мы знаем о других покушениях на главного виновника Второй мировой войны?
"Седые, лысые, беззубые генералы восстали..."
СОВЕТСКАЯ печать откликнулась на июльское покушение весьма оперативно: уже спустя три дня газета "Красная звезда" напечатала довольно ядовитую статью на эту тему привечавшегося Сталиным Ильи Эренбурга. Нет сомнения, что по собственной инициативе писатель ни за что бы не взялся за столь острую тему, решение об этой публикации принималось на самом верху. И гранки ее, безусловно, перед выходом в свет тоже было кому посмотреть. Детали - многозначительные, запомним их.
"Седые, лысые, беззубые генералы восстали против Гитлера..." - насмехался над заговорщиками автор романа "Буря", в сущности, ничего не знавший о людях, пытавшихся устранить нацистского главаря, равно как и о том, сколько раз они пытались привести в исполнение свой, безусловно, благородный замысел.
Дело в том, что "лысые и беззубые" охотники на фюрера были довольно молодыми генералами и офицерами. Попыток избавить Германию от Гитлера они задумывали и готовили немало, но всякий раз какая-нибудь нелепая случайность срывала план, словно сам дьявол охранял своего ревностного бесноватого слугу...
Фюрера спас... "генерал Мороз"
САМОЕ малоизвестное покушение относится к марту 1943 года. Замысел был прост, как все гениальное: взорвать фюрера в его собственном самолете во время полета, инсценировав несчастный случай. Для этого начальник штаба группы армий "Центр" генерал-полковник Хеннинг фон Тресков сумел убедить Гитлера, что ему необходимо посетить Восточный фронт. И фюрер собрался лететь в Смоленск.
Перед Гитлером во второй половине февраля в этом древнем русском городе побывал глава абвера адмирал Канарис (вошедший в историю под прозвищем Хитрый Лис) с группой своих офицеров. Среди них был высокопоставленный разведчик Ганс фон Донаньи. Он тайно (но с ведома Канариса) привез с собой новейшую английскую взрывчатку, похожую на замазку (видимо, прообраз современного пластида), и передал ее адъютанту фон Трескова лейтенанту Фабиану Шлабрендорфу. 13 марта 1943 года, когда фюрер, завершив инспектирование войск центральной группы, собирался лететь домой в Восточную Пруссию, к одному из офицеров свиты Гитлера полковнику Брандту уже на аэродроме подошел лейтенант Шлабрендорф. От имени своего шефа генерала фон Трескова он обратился к адъютанту фюрера с невинной просьбой: передать в Берлин генштабовскому генералу Штифу сверток якобы с коньяком. Брандт не отказал.
Пока фюрер у трапа самолета прощался с генералитетом армейской группы, стоявший поблизости фон Тресков заслонил собой смелого помощника, а тот незаметно раздавил в свертке ключом кислотный взрыватель. Затем Шлабрендорф бережно понес запущенную им на взрыв адскую машину к Брандту, уже занесшему ногу на ступеньку трапа. "Коньяк" оказался в самолете.
Взрыватель должен был сработать на подлете к Минску через тридцать минут после взлета. Но сильный холод нейтрализовал кислоту, взрыва не произошло. Фюрер благополучно приземлился в Растенбурге. Заговорщиков потрясла неудача. И теперь им надо было еще думать о собственном спасении, потому что генерал Штиф в заговоре не участвовал и вполне мог передать злополучный сверток в контрразведку...
Полковник Брандт уже собирался выезжать в Берлин, прихватив с собой "презент" для генерала Штифа, когда до него дозвонился фон Тресков.
- Случилось недоразумение, - взволнованно объяснял он полковнику. - Мой адъютант передал не тот пакет. Не отправляйте его, Шлабрендорф прилетает к вам завтра...
Заговорщики из вермахта с Москвой не были связаны
СОВЕТСКАЯ внешняя разведка, как явствует из рассекреченных архивных материалов, интересовалась оппозиционными фюреру кругами, но ни с полковником Штауффенбергом, ни с другими тайными противниками гитлеризма, ориентировавшимися на Англию, связь не устанавливала. Никаких намерений устранить Гитлера вплоть до июля 1941 года на Лубянке вообще не вынашивали. Понятно почему: после заключения договоров "О ненападении" и "О дружбе и границе" нацистский рейх считали хоть и ненадежным, хоть и временным, но все же партнером, который, как представлялось Сталину, тогда был даже менее опасен, чем откровенно враждебные "плутократии" Англии и Франции. Ведь те сначала собирались поддержать Финляндию в "зимней" войне против СССР путем высадки на Севере более чем 100-тысячного экспедиционного корпуса, а потом, вплоть до падения Парижа летом 1940 года, носились с бредовыми замыслами разбомбить кавказские нефтепромыслы.
Любопытно, что покушение на Гитлера вечером 8 ноября 1939 года в мюнхенском кабачке "Бюргербройкеллер", в 16-ю годовщину нацистского "пивного" путча, стало толчком для резкого усиления охраны Сталина. Именно с того времени все объекты, которые вождь собирался посетить, стали подвергать самому тщательному предварительному осмотру.
Загадка взрыва в "Бюргербройкеллере"
ПРОСЛАВЛЕННЫЙ Юлианом Семеновым в "Семнадцати мгновениях весны" шеф внешнеполитической разведки рейха Вальтер Шелленберг (осенью 1939 года - начальник контрразведки гестапо), перед смертью написав воспоминания, охарактеризовал взрыв в пивном кабачке как коварную провокацию, устроенную его тогдашним руководителем бригаденфюрером СС Мюллером по наущению высших эсэсовских бонз Гейдриха и Гиммлера, чтобы найти повод разделаться с бывшими соратниками фюрера по нацистскому движению, создавшими тайную антигитлеровскую организацию "Черный фронт".
Как пишет Шелленберг, ночью его сорвал с постели телефонный звонок рейхсфюрера, сообщившего, что после речи Гитлера в "Бюргербройкеллере" произошел взрыв. "По случайности" вождь вышел из кабачка за 10 минут перед взрывом. Причем речь его была необычайно краткой, и тратить время на дружеские беседы со "старыми бойцами" он тоже, вопреки обыкновению, не стал. Далее: ни Гиммлера, ни Геринга на важном партийном мероприятии почему-то не оказалось... Разумеется, теракт вызвал в рейхе огромное возмущение: его жертвами пали 7 ветеранов нацистского движения (в большинстве своем уже отправленные на заслуженный отдых) и еще 63 любителя пенной влаги оказались ранены.
Вся мощь репрессивно-разыскного аппарата Германии была брошена на поиски злоумышленников. 10 ноября 1939 года, то есть уже на второй день, на швейцарской границе при попытке пересечь ее был арестован Иоганн Георг Эльзер, 1903 года рождения, по профессии столяр. При нем обнаружили почтовую открытку с изображением пиршественного зала "Бюргербройкеллера". На ней чернильным крестом была помечена колонна, в которую, как выяснило следствие, заложили бомбу. Эльзера и объявили покушавшимся на фюрера злодеем, который якобы выполнял задание "Черного фронта" и английской секретной службы.
Зачем террористу понадобилось тащить через границу открытку с чернильным крестиком, столь явную улику против себя, этого пропагандисты доктора Геббельса объяснять немцам и мировой общественности не стали. Судебный процесс над Эльзером не состоялся; его содержали в концлагере, а в апреле 1945 года по приказу Гиммлера тайно расстреляли...
Зато Шелленберг сразу после "покушения" по указанию рейхсфюрера в качестве акта мести сначала выкрал из нейтральной Голландии двоих британских офицеров, с которыми Эльзер будто бы находился на связи, а затем в течение месяца с сотней агентов рыскал по всей Португалии, чтобы схватить вождя "Черного фронта" Отто Штрассера, которого до упрочения гитлеровского режима (по крайней мере, до "ночи длинных ножей" - уничтожения главарей штурмовиков летом 1934 года) рассматривали в Москве как альтернативу истеричному рейхсканцлеру...
Все дороги ведут в Москву
5 ИЮЛЯ 1941 года Берия своим приказом для проведения разведывательно-диверсионных операций в тылу наступавшего противника создал Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения (ОМСБОН), подчиненную главному специалисту Страны Советов в этой области - Павлу Судоплатову.
Когда осенью 1941 года гитлеровцы вплотную подошли к советской столице, Павел Анатольевич по указанию Берии разработал план убийства Гитлера. Руководители Лубянки считали, что ярый ненавистник нашей страны не откажет себе в удовольствии совершить триумфальный въезд в поверженную Москву подобно тому, как въехал в Париж. И если бы фюрер пожелал, допустим, посетить Большой театр, то из оркестровой ямы или откуда-нибудь еще ему преподнесли бы "приятный" сюрприз... Не случайно в эти тревожные дни Судоплатов встречался с композитором Книппером и его женой Марией Гариковной, которые имели связи среди коллег по творческому цеху в нацистском рейхе.
Челюсть Гитлера мечтают украсть