"Дайте нам умереть, а потом делайте что хотите" - эти горькие, страшные слова произнес не так давно в передаче А. Караулова "Момент истины" один из "последних могикан" Евгений МАТВЕЕВ. И вот его не стало. Теперь "делайте что хотите". И от этого еще горше, еще страшнее. И невольно приходят на ум строчки Давида Самойлова: "Вот и все, смежили очи гении. Нету их. И все разрешено".
Ради театра бросил школу
ЕВГЕНИЙ МАТВЕЕВ родился 8 марта 1922 года в селе Новоукраинка Скадовского района Херсонской области. Вскоре после его рождения отец оставил семью, и мальчику с ранних лет пришлось приобщиться к нелегкому крестьянскому труду. Учеба в школе давалась ему легко, способного мальчика даже перевели экстерном из второго класса сразу в четвертый. В небольшом городишке Цюрупинске, куда семья вскоре переехала, Матвеев впервые увидел любительский спектакль и, что называется, заболел театром. Заболел настолько, что в 9-м классе бросил школу и отправился в Херсон - ближайший областной центр, где была профессиональная труппа и театральная студия.
В херсонском театре Матвеев задержался ненадолго. Исполнявшего бессловесную роль музыканта в спектакле "Бесталанна" Евгения приметил Николай Черкасов. Он-то и посоветовал способному юноше ехать учиться в Киев к Довженко и даже пообещал свою поддержку.
Матвеев последовал совету мэтра. Окончив экстерном два последних класса школы и получив аттестат, он поступил в актерскую школу при Киевской киностудии. Но учиться ему пришлось совсем в другом месте - коррективы внесла война. Рвавшегося добровольцем на фронт Матвеева направили на учебу в Тюменское пехотное училище.
Демобилизовавшись в 1946 году, Евгений осел в Тюмени, стал актером местного драматического театра. Спектакль "За тех, кто в море" по пьесе Б. Лавренева, в котором молодой актер сыграл одну из главных ролей, был показан на заключительном туре Всероссийского смотра театральной молодежи в Москве. Успех превзошел все ожидания: Матвеева приглашают лучшие театры страны, в том числе Московский театр имени Ленинского комсомола. Он же выбирает новосибирский "Красный факел". Самый большой успех тех лет - главная роль в спектакле "Вей, ветерок!", поставленном Э. Бейбутовым по пьесе Я. Райниса. В 1951 году "Красный факел" показал этот спектакль во время гастролей в Ленинграде. И вновь на Матвеева посыпались приглашения престижных московских и ленинградских театров. На этот раз он принимает предложение старейшего коллектива страны - Малого театра. И уже в следующем, 1952 году дебютирует на академической сцене в роли Незнамова в драме А. Н. Островского "Без вины виноватые".
"Чистка" классикой
С ЮНОСТИ одним из любимых героев Матвеева был Макар Нагульнов из шолоховской "Поднятой целины". Легко представить себе состояние актера, когда он получил телеграмму из Ленинграда с приглашением на съемки фильма "Поднятая целина". Первая же встреча с режиссером картины А. Ивановым обескуражила: Матвееву предназначалась роль не Нагульного, а Давыдова. И все-таки актеру удалось упросить режиссера хотя бы попробовать его в роли Нагульнова. Проба произвела на всю съемочную группу такое сильное впечатление, что Матвеев мгновенно был утвержден на роль Нагульнова.
"Всем актерам и режиссерам необходимо проходить "чистку" классикой. Проверять себя - насколько "доросли" до нее." Это слова Евгения Матвеева. Съемки "Поднятой целины" были в самом разгаре, когда М. Швейцер пригласил Матвеева на роль князя Нехлюдова в экранизации романа Л. Н. Толстого "Воскресение". Совмещать обе работы, на ходу перевоплощаясь из Нагульнова в Нехлюдова и наоборот, было чрезвычайно трудно. Но актер с честью справился с этой задачей. Обе роли можно отнести к ярким творческим удачам Матвеева.
Двенадцать лет Матвеев играл на сцене Малого театра, деля свою любовь между ним и кинематографом. Скорее всего, он никогда бы не ушел из театра, если бы не несчастный случай: на съемках "Поднятой целины" он упал с коня и серьезно повредил позвоночник. Прикованный к постели, вынужденный "простой" Матвеев компенсировал тем, что, обложившись книгами, начал изучать теорию режиссуры. На долгих два года его "экраном" стал потолок, на котором он мысленно просматривал свои будущие фильмы. Вера в то, что он рано или поздно встанет на ноги и снимет эти фильмы, не позволила ему поддаться панике и унынию. И болезнь отступила.
Режиссерский дебют Матвеева - фильм "Цыган". И этот, и все последующие снятые им фильмы, среди которых: "Особо важное задание", "Бешеные деньги", "Любовь земная", "Судьба", "Любить по-русски", зрители принимали так же восторженно, как до этого принимали работы Матвеева-актера.
Искусство можно творить только душою
КОГДА Матвееву исполнилось 80 лет, один из журналистов спросил его, откуда он черпает такую творческую активностью в столь почтенном возрасте. Вот что ответил Евгений Семенович: "Жизнь мне дает медицина. Серьезные взаимоотношения с ней у меня начались еще в 1962 году, когда я упал с лошади и повредил позвоночник.
Ни руки, ни ноги не двигались, и для меня это был уже конец. Но меня спасли - хотя пришлось первое время ходить в корсете, на костылях... Посоветовали заняться другой профессией. Я стал режиссером. Образовалось две души...
Второй раз медицина подарила мне жизнь, когда у меня вырезали раковую опухоль. Не сделай врачи операцию вовремя, я умер бы 17 лет назад. Кому я этим обязан? Врачам и медсестрам... И дело не только в их высоком профессионализме, но и в их сердечности. Особенно дорога доброта сестры, санитарки. Казалось бы, что ей, вытерла пыль - и ушла. Нет, она зайдет, спросит: может, тебе подушку поправить? Может, чем-нибудь помочь? Вот в этих мелочах звучит красота человеческая. Может быть, эта красота больше спасает, чем лекарства".
Все фильмы Матвеева как раз об этом: о духовной красоте человека, о доброте, порядочности человеческих отношений. Он был убежден, что "искусство можно творить только душой, сердцем, нервом, конечно, при участии ума, но не наоборот".
А как нежно и трепетно он относился к женщине! Не только к своей маме, жене, дочери - вообще к любой женщине. "Для меня женщина - это святое. Возьмите любую из моих картин - вы не увидите пренебрежительного отношения к женщине. Мое отношение таково еще потому, что с детства я познал, что такое слеза женщины. Моя мама была неграмотной, а отец - очень образованным человеком, быстро рос по служебной лестнице и нас оставил. И мама, очень гордая женщина, никому не поверяла своего горя. Только иногда она обнимала меня и плакала. Обычно говорят: "Я это впитал с молоком матери", а я со слезами матери впитал уважение к женщине.
Женщина несет на своих плечах не только семью, но и само государство. Во время войны я видел образцы беспримерного героизма женщины. Они никогда не выходят у меня из головы. Я сажусь за сценарий, начинаю работать, и из памяти выплывают эти эпизоды, окружают меня. Здесь нет пошлости, нет цинизма, есть только одно боготворение. Я боготворю женщину. Да если бы не наши женщины, войну бы мы никогда не выиграли! Потому что женщины спускались в шахты, добывали уголь, стояли у станков по 16 часов в день... Вот почему в моих картинах женщина достойна того, чтобы иной раз перекреститься на нее. Вот почему я стремился показать красоту женщины. А красота не зависит от того, есть греческий профиль или нет, она - в душе".
Он ушел, что называется, на взлете, полный творческих планов и идей. Хотел снять фильм к 60-летию Победы. Фильм о человеке-патриоте, который был измучен советской властью: ни за что ни про что раскулачен, выслан. То есть, казалось бы, должен носить такую злобу против советской власти!.. Но когда случилась война и немцы, зная, что он мученик советской власти, сделали его старостой села, он, рискуя жизнью, служил своему Отечеству. "О патриотизме надо говорить серьезно. Очень стало легко брать второе гражданство, говорить: я - гражданин мира. Мне бы хотелось вернуть человека к своим корням. Ярко, зримо передать людям такую пронзительную судьбу, такую любовь к своему Отечеству. Не знаю, получится или нет..."
Увы...
Надо научиться любить не только свой маленький мирок - свою семью. Но и всех детей, стариков... Свою землю, свою Родину. Время нынче непростое, сложнейшее. Когда мы получили так называемую свободу - свободу беспредела своих желаний, оказалось, что мы к ней не готовы. Вся гадость, которая и в искусстве находилась, вдруг хлынула на поверхность. Вся дрянь вылезла наружу. Мы просто вернулись в пещеры... Россия никогда не жила спокойно, всласть. Все время на пороховой бочке. То ли от внутренних распрей, то ли нас хотели поставить на колени извне. Но я верю: найдутся люди, которые не будут считать за счастье построенную виллу, а положат свой разум, свои души на алтарь Отечества.
Смотрите также:
Марат Башаров: "Жена с дочерью стали мусульманками"