- Я, КАК говорится, стою у решетки храма: церковные ритуалы не соблюдаю, но в душе верую. Верю в идеалы, которые несет в мир христианство, приветствую их, они созвучны моему мировоззрению, моей жизни. А вот что до различных обрядов и формальностей? Бог, на мой взгляд, должен быть в душе, а публичная демонстрация своих чувств к нему отдает некоторой показухой. Вот, мол, все видели, как я усердно крестился, как рьяно поклоны бил, - разве в этом вера? Это какие-то ее внешние да порой и не всегда искренние проявления. Но, хотя моя супруга посещает храм, старается исполнять все предписания, разность наших взглядов на этот вопрос не становится причиной спора. Мы не противоречим друг другу, зачем - ведь в сердце своем мы одинаково верим в это учение и в эти идеалы.
Родители мои были люди верующие, они, говорят, меня крестили маленького, нескольких недель. А как же иначе, ведь русскому христианству тысяча лет, вера передавалась из поколения в поколение, стала частью генетической памяти народа. И я всегда очень спокойно относился к религии, даже в бытность в Политбюро ЦК КПСС. Ведь когда я всерьез заинтересовался этим вопросом, понял, что настоящих атеистов, таких, как Ленин, в мире не более десяти процентов. И если мне приходилось слышать: вот, эти церковники, такие-сякие, - то я всегда отвечал: "Верит? Пускай!" Не надо никаких притеснений, хочет человек в церковь ходить - его дело. Потому что политика выжигания веры, которая проводилась у нас в прошлые десятилетия, разорение церквей - большая, трагическая ошибка. Да, была попытка заменить христианскую религию на коммунистическую. Но нигде, ни в одной из стран соцлагеря ни одного храма не разрушили, кроме нас, дураков. И в двадцатые, и в тридцатые, и Хрущев еще добавил. Это был идиотизм, их надо было сохранить хотя бы как памятники архитектуры и истории.
Бог в помощь?