В отделении микрохирургии Московского НИИ онкологии им. П. А. Герцена лечатся больные, судьбу которых еще совсем недавно можно было определить так - не жильцы на этом свете. Например, опухоли тканей головы практически не оставляли им надежды на выздоровление. Те же, кого удавалось прооперировать, оседали в семьях или даже уходили в бомжевание. Это люди без лица. В буквальном смысле. О том, как сегодня лечат и излечивают таких тяжелых больных, наша беседа с руководителем отделения микрохирургии, доктором мед. наук, хирургом-онкологом И. В. РЕШЕТОВЫМ.
- Игорь Владимирович, у вас в отделении в основном ходят с перевязанными лицами...
- И представьте себе, даже через несколько дней после операции уже улыбаются! Иногда только глазами.
- Опухоль серьезно влияет на многие обменные процессы в организме. Как это сказывается на лечении?
- Пластическая хирургия в онкологии имеет особенности, так как при лечении с помощью лучевой и химиотерапии страдают органы, находящиеся рядом. Это не всегда заметно на внешнем уровне, но на микроскопическом это видно. Изменяются сроки заживления, сроки срастания костей. Все это изначально наложило отпечаток на пластическую хирургию в онкологии. Мы взяли на вооружение технологию микрохирургической трансплантации тканей, то есть взаимозаменяемые участки тела, которые можно заменить и по площади, и по толщине, и по составу, и по функции. Например, при удалении шейного отдела пищевода переносится фрагмент тонкой кишки. Эта методика позволила совсем по-другому взглянуть и на лечение опухолей конечностей. У нас практически не выполняются ампутации (один-два случая в год). Руки-ноги удается сохранить. И не только сохранить, но и восстановить их функцию. Делается блоковая резекция опухоли и замещение собственной же тканью: кости, мышцы, нервы, сухожилия. Все это в комбинации с синтетическими материалами плюс фармацевтическое лечение.
- Мы настолько взаимозаменяемы?
- Да. Просто мы еще мало знаем об этих своих особенностях. Сейчас появились технологии, которые позволяют одноэтапно, в один наркоз решить проблему.
- В чем суть технологии?
- Взгляд на человека как на биоконструкцию, хорошее знание анатомии плюс соответствующее технологическое инструментальное обеспечение, которое позволяет манипулировать на микроскопическом уровне (1,5-2 мм). Это специальный инструментарий, медикаментозное обеспечение, способствующее приживлению ткани во время и после операции. Знания об аутотрансплантантах стали лавинообразно накапливаться с середины 60-х гг. Сегодня их открывают около 50 в год. Это ткани или органы нашего организма, которые имеют изолированное и замкнутое обращение, и поэтому их можно свободно поднять, выделить два-три сосуда и перенести со временным прекращением кровообращения.
- Это голова и шея. А что с туловищем, конечностями?
- Это вечный вопрос, что лучше: протез или резервированная, но все же своя конечность (например, один палец)? Жизнь показывает, что своя, пусть и усеченная конечность все же лучше, чем десять протезов. Это оправдывает наши поиски.
- На что конкретно сегодня могут рассчитывать ваши больные?
- Если брать голову и шею, то до определенного этапа в развитии микрохирургии попытки пересаживать чужеродные кости были неудачными. Я веду больных, у которых опухоли занимают пограничное положение между челюстью, лицом, головой и мозгом. И при лечении требуется крепкий союз специалистов (нейрохирурга, челюстно-лицевого хирурга, пластического хирурга). Если идти на радикальное удаление опухоли, то получается дефект, несовместимый с жизнью в связи с обнажением мозга. Больной может погибнуть в течение нескольких часов. Раньше этих больных только облучали. Для излечения этого мало. В конце концов 100% больных погибало. К тому же все, что связано с челюстно-лицевой сферой, давало 100%-ную инвалидность: нарушались глотание, фонация. Сейчас по покровным тканям лица - 62% реабилитации, по челюстям и орбитам - 37%. Большая проблема лечения опухолей языка, глотки, пищевода. При этом нужно восстановить утраченные функции, а они у полости рта многогранны: глотание, разговор, переваривание пищи. Самое сложное - голосообразование. Оно начинается еще в трахее. Звук мы, как правило, восстанавливаем, но чистоту пока нет... Стараемся уйти от калечащих операций, выполняя резекцию гортани, но остаток гортани без пластической реконструкции нефункционален.
- Как к вам попадают больные?
- Поступают по-разному. Иногда направляют коллеги, часть попадает с приема в нашей поликлинике. У нас две группы пациентов. Первичные - им повезло, так как операция будет в один этап. И вторичные - как правило, с дефектом на лице, которые каким-то образом узнают о нас и приезжают. К сожалению, потребность в подобных операциях и готовность специалистов находятся в огромном дисбалансе. У нас небольшое отделение: всего 20 коек. В многопрофильных онкологических стационарах должны быть подобные отделения. И, хотя операции дорогие (импортное оборудование, задействовано много специалистов), разумеется, больной ничего не платит. Но если подсчитать, сколько государство должно выплачивать человеку по инвалидности, то эти операции выгодны. Сейчас после наших операций 60% больных выходят на работу. А ведь это онкологические больные!
...Но еще больше предстоит сделать: уникальные технологии взаимозаменяемости предстоит распространить дальше - на легкие, трахею и т. д. Проблемы, о которых мы говорили, лежат на поверхности. Нерешенных проблем с внутренними органами больше, и они сложнее. Мы в начале пути.
Чтобы наркомана ВЫЛЕЧИТЬ, надо его "сварить"