Люди - не моя забота
Виктор ЯКСОНС, в недавнем прошлом министр здравоохранения Латвии, после упразднения министерства - советник министра благосостояния.
"То, что ты малоимущий, безработный, инвалид или ребенок до года и не в состоянии платить за медицинскую помощь, - не проблема здравоохранения. Это все старые штучки. То же самое с бесплатными медикаментами. Мы тут подсчитали, и оказалось - инвалиды съедают львиную долю всех медикаментов. Они могут и меня съесть за такие слова, но это правда. Нигде в мире такого не было и нет, только в бывшем Советском Союзе, чтобы человеку присваивалось почетное звание "инвалид" и за это полагались какие-то льготы".
Живу ради матери
Лилия МАКАРЕВИЧА, инвалид 2-й группы, список ее заболеваний - 28 пунктов - занимает целую печатную страницу.
"Обращаюсь к вам как к последнему островку надежды. Терпеть постоянные, изматывающие боли в спине, руках и ногах после неудачно проведенной операции на позвоночнике просто нет сил. Худо-бедно помогали бесплатные обезболивающие препараты, которые мне до недавнего времени выписывали, но в феврале врачи решили, что я могу обойтись без этих лекарств или покупать их за свои деньги. Больше месяца я вынуждена принимать чудом сохранившиеся у меня старые лекарства, у которых давным-давно вышел срок годности. Жить с болями, которые мне приходится терпеть, невыносимо. Не говоря уже о том, чтобы ухаживать за 87-летней мамой. У нее тоже беда: несколько лет назад сломала шейку бедра и с тех пор, несмотря на многочисленные операции, не ходит. Вся домашняя работа на мне. Делаю через "не могу" - с криком, со слезами. Мне необходимы физиотерапевтические процедуры, иглоукалывание, лазеротерапия, но все эти процедуры платные. Выкроить из наших с матерью мизерных пенсий деньги на лечение невозможно. Хорошо знаю, что такое голод - маму стараюсь подкормить, а на себя уже не хватает, ем одну картошку, которая при моих заболеваниях противопоказана. Если бы не абсолютно беспомощная мать, я бы уже давно добровольно ушла из жизни. Лилия Макаревича, Рига".
Виктор ЯКСОНС: - Четкая программа реформ в здравоохранении наметилась в 1995 году, когда мы начали реализовывать рекомендации Всемирного банка, эксперты которого объяснили нам, в чем заключаются принципы нормальной демократической медицины. От Советского Союза мы, с одной стороны, получили хорошее наследство - современные больницы. Но, с другой стороны, они были слишком большие и их было слишком много, что оказалось экономически невыгодно. Раньше ведь как было: все кому не лень лежали в больницах, никто не спешил выписываться, и на это уходили огромные деньги. Мы поняли, что незачем нам держать в районе десять больниц, если там вполне хватит двух. Закрытие больниц шло крайне трудно. Раздавались крики: вы закроете больницу, и 30 или 100 человек обречете на безработицу, а у них у всех маленькие дети. Я отвечал: это не моя проблема. Моя проблема - создать нормальную систему здравоохранения. Я тогда был министром, и в каких грехах меня только не обвиняли, вплоть до того, что я гублю нацию. Демагоги! Ни один больной не умер от закрытия больниц, "погибали" только чиновники и министры. Далее мы изменили систему дотаций больницам, ввели оплату не за койко-дни, а за диагноз. Например, прооперировали аппендицит - получаете 400 долларов, а дальше ваше дело, будете держать больного три дня или неделю.
Выписали раньше - сэкономили деньги, значит, больше сможете пустить на зарплату.
Владимир КИРИЛЛОВ: - А где гарантия, что в погоне за экономией врач не выбросит больного из больницы сразу после операции?
Виктор ЯКСОНС: - Есть определенные рычаги воздействия. Прежде ведь как было? В пятницу больным не занимались, готовились к выходным, в понедельник приходили в себя после выходных, и получалось, что четыре дня человек пролежал непонятно для чего. Еще одна проблема, с которой нам пришлось столкнуться, - социальные койки. Фактически человека, не имеющего никаких показаний для больницы, клали только потому, что некуда его было девать. А ведь эти койки страшно дорогие. В среднем койко-день стоит 20 долларов. В эту сумму входит пребывание в больнице, медикаменты, лабораторные исследования, оплата труда медицинского персонала и еще черт знает что.
Лилия МАКАРЕВИЧА: - Моя мать отлежала на социальной койке в 1998 г. одну ночь. Ей необходима была реабилитация после перелома. Когда я приехала утром навестить ее, то застала маму в слезах, и единственные слова, которые она могла выговорить, были: "Забери меня отсюда". Она лежала на голом мокром матрасе - нечаянно перевернула утку. Вместе с ней в палате находилось еще 10 старушек, которые истошно кричали и звали кого-нибудь из медперсонала, но за всю ночь никто так и не пришел к ним в палату. Самое жуткое в этой истории заключается в том, что мама 30 лет отработала врачом в этой самой больнице, но когда я попросила перевести бывшего доктора в другую палату, мне ответили: платите - переведем.
Виктор ЯКСОНС: - Государство гарантирует населению целый перечень услуг, оказываемых бесплатно. Мы, правда, нигде не приводим этот перечень, потому что легче перечислить те услуги, которые туда не вошли, - это косметика и стоматология, кроме детской. Но! Пациент должен быть членом больничной кассы и, разумеется, платить за свое членство. После того как оформлена медицинская страховка (минимум 35-40 долларов. - В. К.), визит к врачу будет стоить приблизительно доллар. Ребенку - полдоллара. День пребывания в больнице - доллар, не считая дня поступления, за который нужно уплатить 10 долларов. При этом сумма оплаты единовременного пребывания в стационаре не должна превышать 30 долларов. То есть, мы и Всемирный банк считаем, что 30 долларов способен заплатить любой человек.
Из историй, подслушанных в одной из рижских поликлиник:
"У мужа подскочила температура до 40,5 . Набираю "03", отвечают: "Ничего страшного, звоните в поликлинику". Объясняю, что он сердечник, срочно нужна помощь, никакого эффекта. И только когда произнесла три волшебных слова: "Я вам заплачу", дежурная согласилась записать адрес".
"А у моего знакомого обнаружили камни в почках. Записался он на операцию, а тут приступ. Пришлось вызвать "скорую". Парня, корчащегося от боли, не спеша отвели к машине, привезли в больницу, определили в палату. И только там какая-то санитарка сжалилась, сказала: "Что ж ты, милок, такой глупый? Сунул бы десятку, тебе давно уже обезболивающий укол бы сделали".
"А мне самому полгода назад операцию должны были делать. Так врач вызвал меня и прямо сказал: "Хочешь, чтобы все прошло успешно, - "поблагодари" хирурга", - и назвал сумму. У меня таких денег не было. Так что вы думаете? Хирург вообще не явился на операцию".
Виктор ЯКСОНС: - Я, слава богу, 30 лет в медицине и знаю, как в советские времена платили врачам под столом. Вы слышали, чтобы где-то на Западе давали на лапу врачу? Так что сами породили. Это я не к вам, это я к себе. Но при нормальной системе, которую мы сейчас выстраиваем, никто ни брать, ни давать не будет. Другое дело, если пациент захочет получить какие-то дополнительные услуги. Например, телевизор в палате - тогда, конечно, доплачивай, или хочешь, чтобы сделали какое-то дорогостоящее исследование, которое тебе и не нужно по показаниям, а так, на всякий случай, - опять-таки плати дополнительно. Единственное, чего нельзя купить, - качество. За этим мы следим очень строго.
Рута БЛЕДНИЕЦЕ, руководитель инспекции по контролю за качеством медицинского обслуживания: - Год от года в республике растет количество жалоб на качество врачебной помощи. За прошлый год в инспекцию их поступило почти две с половиной сотни. И пятая часть всех жалоб связана со смертью пациентов. Примерно 75 процентов обращений - обоснованные, то есть вина врачей сомнений не вызывает. Тем не менее уголовное наказание медикам, как правило, не грозит. Таково латвийское законодательство. Больше всего жалоб в инспекцию поступает на качество протезирования зубов - это самая дорогая услуга, и можно понять гнев людей, выбросивших деньги на ветер. Много претензий к врачам-гинекологам, к акушеркам в родильных домах, к хирургам и травматологам...
Виктор ЯКСОНС: - С 1995 года приоритетом в нашем здравоохранении является институт семейных врачей. Главное, из чего мы исходили, - пациенту должна быть доступна первичная помощь, а не госпитализация. На каждого жителя выделяется определенная сумма денег, которыми распоряжается семейный врач. Именно он определяет, кому выписывать бесплатные лекарства, а кому в них отказать. Он так же распоряжается деньгами специалистов. Раньше как было? Больной сам ходил по специалистам сколько не лень, по пять раз приходил, чтобы ему, образно говоря, смотрели в одно и то же место, или без конца сдавал анализы. На это тратились огромные бюджетные деньги. Сейчас же к специалисту можно попасть только по направлению семейного врача.
Лайма С., семейный доктор: - Новая реформа меня пугает больше, чем все предыдущие. У меня, например, напрочь отсутствует предпринимательская жилка, а мне говорят: ты должна теперь сама арендовать помещение, нанимать медсестру, определять суммы, которые потребуются на обслуживание пациентов в стационаре и получение консультаций, а также размер собственной зарплаты. Наверху решили, что я как семейный врач должна обслуживать две тысячи пациентов. И никого не волнует, что до недавнего времени у меня была тысяча, и то мне приходилось работать по 12 часов в день, причем львиную долю этого времени занимала писанина. На каждого больного отводится "норма" в 12 минут, из которых полторы минуты я выслушиваю жалобы больного, полминуты его осматриваю и десять минут пишу. О каком серьезном, вдумчивом отношении к больному здесь можно говорить? Если в советское время у меня на участке за год было 2-3 инфаркта, а то и вообще ни одного, то сейчас я насчитываю по 10-12 инфарктов! Много стало депрессий, а большинство пенсионеров вообще живут с мыслью: "Скорее бы уйти из этой жизни, чтобы не мучиться".
С 1 августа прошлого года инвалиды 1-й и 2-й групп, а также репрессированные лишены права получать бесплатные лекарства. Теперь я могу выписать бесплатный рецепт только по медицинским показаниям. Список таких заболеваний большой, но беда в том, что я могу таких лекарств выписать в месяц на очень незначительную сумму. К примеру, один ингалятор для больного бронхиальной астмой стоит 30 долларов, а на моем участке 10 таких больных. Для диабетика один препарат на месяц стоит 10 долларов, а самих диабетиков - 15 человек.
Лилия МАКАРЕВИЧА: - Положение, которое разработал кабинет министров, о порядке выдачи бесплатных медикаментов - антигуманно. Очень многие заболевания просто не вошли в список, в частности ни одно из моих 28. А ведь у меня и тяжелейшая травма позвоночника, и сахарный диабет, и остеопороз, и хронический панкреатит, и ишемическая болезнь сердца, и хронический бактериальный нефрит, и чего только еще нет. Каждую ночь я лезу от боли на стенку, в прямом и переносном смысле слова умираю. А мне отказывают в обезболивающих препаратах.
Виктор ЯКСОНС: - Инвалид второй группы не получает обезболивающие препараты? Ну и что? По-человечески мне, может быть, ее и жалко, но никаких привилегий только потому, что она инвалид, ей не положено. Еще раз повторяю, инвалид - не почетное звание. В этом - философия нашего государства.
В. К.: - Которую не может поколебать даже то, что человек, находящийся в отчаянном положении, готов покончить с собой?
Виктор ЯКСОНС: - Это не моя проблема и не проблема здравоохранения. В конце концов, какое нам дело, что она должна ухаживать за 87-летней мамой?
Лилия МАКАРЕВИЧА: - На сегодняшний день у меня скопился долг порядка 1000 долларов. Образовался он из-за того, что мне без конца приходится делать подношения врачам, чтобы они хоть как-то лечили меня и мою маму.
Виктор ЯКСОНС: - Я согласен - это огромная проблема. Но мы с этим справимся. Скоро.
В. К.: - Кто-то может подождать, а кто-то ведь и не доживет...
Виктор ЯКСОНС: - Да, но это не говорит о том, что наши реформы в здравоохранении плохи.
В. К.: - Если я правильно вас понял, вы не боитесь потерять определенную часть населения, идя по пути реформ, санкционированных Всемирным банком?
Виктор ЯКСОНС: - Мне никто никогда не докажет, что система, которую мы пытаемся выстроить, неэффективна. Я не знаю ни одного случая, когда человек погиб бы из-за того, что ему не была оказана медицинская помощь.
Рута БЛЕДНИЕЦЕ: - Приведу два страшных примера, связанных с роженицами. Первую женщину ни с того ни с сего отпустили домой, когда у нее уже начались схватки. (Вот она, пресловутая экономия койко-дней. - В. К.) В трамвае у женщины отошли воды, и ребенка она потеряла. Другую роженицу отправили из роддома обратно в зону (она отбывала срок), где у нее началось сильное кровотечение. Как и в первом случае, ребенка спасти не удалось. Если бы такое случилось лет 15 назад, врачам, виновным в этих трагедиях, оставалось бы только повеситься. А сейчас все сходит с рук.
Виктор ЯКСОНС: - Это единичные случаи. Не так давно я просматривал английские газеты. Оказывается, в таком государстве, как Англия, погибают сердечные больные, потому что у них не хватает коек интенсивной терапии. В той же Англии во время недавней эпидемии гриппа люди умирали из-за отсутствия мест в больницах.
В. К.: - А еще в Англии недавно арестовали врача, который умерщвлял пожилых женщин. Не хотите ли вы сказать, что суровая английская действительность служит Латвии примером для подражания?
Виктор ЯКСОНС: - Российская действительность для нас тоже не пример. Я иногда встречаюсь за рубежом с российскими делегациями. Ваши чиновники до сих пор при министре или заместителе министра стоят по стойке смирно. А в нашей стране, как и во всех нормальных странах, такого больше нет. У нас нормальное демократическое общество, где министр - слуга народа. А единичные негативные примеры - что ж, это издержки устанавливающейся демократии.
P. S. Последний мой вопрос, видимо, задел советника министра за живое, потому что он неожиданно сорвался на крик: "Вы что, можете мне доказать, что у вас где-то в Зауралье, в горах, в хибарах люди не умирают от того, что им не к кому обратиться за помощью, а в округе на 100 тысяч километров нет ни одной аптеки? То, что вы там у себя в России пересаживаете почки, сердце, глаза, - это все чушь! Безработица, гигиена, жилье - вот проблемы, которые надо решать в первую очередь, а не в космос собак посылать. И вообще... У вас в Сибири люди еще не знают, что такое туалет".
Пусть Россия к нам вернется
Михаил ГЛЕЙЗЕР, фотограф: "В наших больницах работают в основном латыши, не скрывающие своих националистических взглядов. Попасть туда русскому больному приблизительно то же самое, что очутиться в гестапо. Об этом все знают".
Вия СПРОГЕ, пенсионерка: "У меня нет денег оформить медицинскую страховку. Живу, надеясь на то, что посчастливится умереть здоровой. Только сейчас мы оценили, как великолепно жили раньше".
Елена ПАХОМОВА, доктор медицины, заведующая лабораторией практической кардиологии Латвийского института кардиологии: "Все, что касается здравоохранения в Латвии, за последние десять лет стало бесспорно хуже. Это я могу сказать и как врач, и как обыватель, пользующийся услугами своих коллег-медиков. Когда-то Латвия была лидером среди советских республик по проведению диспансеризаций. Очень жаль, но сегодня о профилактике никто не думает. Печально и то, что наши страны не только разъединились политически, но и утратили контакты на уровне науки, нет общения между врачами, нет совместных конференций... Нас всех это очень обеднило".
Винета ДАУКСТЕ, проститутка: "Недавно одна моя подруга сказала: "Как я хочу вернуться в Россию", на что я ответила: "Пусть лучше Россия вернется к нам". Как хорошо было раньше. Мы знали, что родим детей, что они пойдут в детский садик, потом в школу, потом будут учиться в бесплатном вузе... Когда мы болели, в советское время нас бесплатно лечили, о нас заботились, нам оплачивали больничный. А сейчас мы никому не нужны. Хочешь - болей, хочешь - помирай..."
Языком цифр
За 10 лет независимости в Латвии покончили жизнь самоубийством 8 тыс. человек.
В советское время на первом месте в стране по количеству врачей были Латвия и Грузия. Сейчас, после закрытия части поликлиник, больниц и практически всех санаториев, от прежнего числа латвийских медработников осталось лишь 34%.
Несколько лет назад Латвия перестала закупать дешевые и хорошо апробированные в республике российские лекарства и перешла на дорогостоящие западные снадобья, которые большинству пациентов не по карману. "Проблема в том, - объяснил советник министра благосостояния Виктор ЯКСОНС, - что российские медикаменты не прошли процедуру регистрации в Латвии. А поскольку мы сейчас являемся одной из передовых стран в Восточной Европе по регистрации медикаментов, то придерживаемся строгого принципа - закон превыше всего".
Наш комментарий
ЛАТВИЙСКИМ реформам в здравоохранении - пять лет. Вдохновитель реформ, обучающий "диких, нецивилизованных варваров"* (пытались и Россию обучить - слава богу, пока не вышло) "принципам нормальной демократической медицины, Всемирный банк, очевидно, может быть доволен - население и без того крохотной Латвии стремительно сокращается. По сравнению с началом 90-х годов рождаемость в республике снизилась вдвое, тысячи людей покинули страну, растет количество самоубийств, особенно среди пожилой части населения. Два случая гибели новорожденных по вине медиков, о которых мы рассказали, - далеко не единичны, как утверждает В. Яксонс. Только по вине анестезиологов в последние несколько месяцев погибло три человека, в том числе пятилетний ребенок. Да и как может быть иначе в стране, где одним из командиров здравоохранения является чиновник, на "голубом глазу" заявляющий:
"Малоимущий, безработный, инвалид, ребенок до года - не проблема здравоохранения"? Во время беседы с В. Яксонсом мне вдруг вспомнился Василий Алибабаевич из фильма "Джентльмены удачи" с его ставшей классикой фразой: "У тебя мама, папа был? Почему ты такой злой?" А еще во время беседы с г-ном Яксонсом до меня окончательно дошел страшный и горький смысл слов, произнесенных пенсионеркой Вией Спроге: "Живу, надеясь на то, что посчастливится умереть здоровой". Тысячам же других пенсионеров-инвалидов, в том числе Лилии Макаревича, надеяться на такое "счастье" уже не приходится. В независимой, строящей "настоящее демократическое государство, где министр - слуга народа", Латвии помощи им ждать не от кого. Хотя... В последний день командировки коллега, латвийский журналист, познакомил меня с одним из лидеров криминального мира Латвии. Так получилось, что я рассказал ему о двух несчастных женщинах - Лилии Макаревича и ее маме. Выслушав меня, авторитет попросил сообщить ему номер их телефона. "Не буду бросаться громкими словами, - сказал он, - но чем смогу, помогу". Мне почему-то верится, что он сдержит свое обещание.
Не дразните доктора