Через два часа после начала интервью мой собеседник, заместитель главного врача психиатрической больницы имени Н. А. Алексеева угостил меня чаем в отделении пограничных состояний. Мне он прописал тонизирующий, себе - успокаивающий.
МОИ вопросы человека, первый раз оказавшегося в клинике, носившей прежде имя Кащенко, доводили врачей до кипения. Они привыкли к самым страшным проявлениям психических болезней, но так и не привыкли к мусору, которым забиты головы так называемых нормальных людей, воображающих себе сумасшедший дом с высоченными заборами, решетками на окнах, смирительными рубашками и зверюгами-санитарами. Ничего общего с этой карикатурой из "Кавказской пленницы" я так и не обнаружила. Оказалось, что территория больницы - одно из самых красивых и умиротворяющих мест в столице.
После жуткой индустриальной Москвы, складов и гаражей, между которыми петлял трамвай, это особенно бросалось в глаза. Красно-белые кирпичные здания, нарядные, как пряничные домики, разбросаны по территории в 27 гектаров. Всю эту красоту возвели в конце позапрошлого века на пожертвования меценатов, которых градоначальник Николай Александрович Алексеев лично убеждал в необходимости построить новую больницу для душевнобольных.
Оазис тишины
ЛЕТОМ здесь все цветет и пестрит распустившимися бутонами, пациенты сами выращивают около 70 тысяч растений - не всякая оранжерея похвастается таким богатством. Зимой меня поразило, что территория больницы оказалась единственным местом во всей Москве, где не пришлось продираться сквозь грязный снег по колено: к 9 утра все дороги были расчищены, порядок и чистоту обеспечивают пациенты.
Охранников возле будки у ворот не было: вход и выход абсолютно свободный. На ключ закрывают только двери отделения и медицинских кабинетов, решеток на окнах я не нашла. У большинства больных - режим "открытых дверей": с разрешения лечащего врача можно гулять и выходить в город. Взаперти держат лишь в острый период (с "белой горячкой" и т. д.), а потом стараются как можно раньше вернуть в мир, потому что чем дольше человек находится в тепличных условиях клиники, тем сложнее ему вписаться в жизнь за ее пределами. Некоторые пациенты днем уходят работать или учиться, а на ночь возвращаются, или наоборот - проводят здесь день, а ночуют дома.
Много я видела больниц, и нищих, и после евроремонта. Проходя по отделениям случайно выбранного корпуса психиатрической больницы N 1, я подумала, что здесь впору организовывать для домохозяек лекции о том, как сделать красиво и уютно, практически не имея денег. Достаточно сказать, что самая мрачная палата в отделении (наблюдательная, где проводят первые 2-3 дня вновь поступившие) ничем, кроме круглосуточно дежурящей здесь медсестры (никаких замков и тюремных глазков!), не отличается от тех, где лежат пациенты большинства обычных больниц. Остальные палаты, коридоры, холлы украшены всевозможными поделками и картинами, написанными пациентами. Многими из этих работ можно было бы очень выигрышно заменить содержимое некоторых персональных галерей в центре столицы. При мне в одном отделении девушки репетировали фортепианный концерт, в другом - готовились к кукольному спектаклю. И абсолютно ничто не говорило о том, что мы - в психиатрической больнице, даже выражения лиц тут такие же, как у любых других пациентов, и настроение типично госпитальное: врачи хорошие, но "кому же в больнице понравится?"
В кривом зеркале
ЖИЗНЬ душевнобольных окружена нездоровым и опасливым любопытством. Однажды после выставки картин, написанных здешними пациентами, в крупной газете вышла заметка "Что рисуют сумасшедшие", после которой художница, начавшая выздоравливать благодаря живописи и усилиям врачей, попыталась покончить с собой. Обывательский стёб чуть не оборвал человеческую жизнь.
Хотя голова у них одна и ног вовсе не пять, а две, первое пожелание "нормального" человека: запереть всех "психов" и никогда не выпускать. Но оказаться в психиатрической больнице может любой из нас, например, депрессия, на которую нынче модно жаловаться, - это серьезное психическое заболевание, с которым без помощи врачей не справиться. Только за последние десять лет заболеваемость психическими расстройствами увеличилась на 41,5%. За помощью психиатров ежегодно обращаются 7,5 млн. россиян, практически каждый двадцатый.
Больной - не значит опасный. Угрозу для жизни, своей или чужой, представляет только тот, кто не лечится. Тогда ему, действительно, может привидеться, что у вас вместо пальцев - ножи, а окно - это дверь. Но современные лекарства настолько эффективны, что психиатры уже не могут показать студентам классическое течение шизофрении или паранойи - болезнь держат под контролем препаратов, как гипертонию или астму. Вылечить нельзя, но, если лечиться постоянно (и необязательно в больнице), никто не заметит твоей проблемы. Кстати, когда гипертоник отказывается принимать лекарства, он тоже опасен для окружающих: если инсульт или инфаркт настигнет за рулем, количество жертв непредсказуемо.
Психиатров боятся и клеймят едва ли не больше, чем их пациентов. И здоровых-де они "залечивают", и квартиры своих пациентов отбирать помогают. Наверняка есть и такие. Лично я увидела врачей, которые всеми силами стараются защитить своих больных. А опасны прежде всего мы сами, считающие, что "псих" - замечательное ругательство, а душевная болезнь - прекрасный повод посмеяться. Так что сумасшедший дом - это то, что происходит в нашем мире, а здесь - клиника.
Сердце не терпит дискомфорта