7 октября 1943 года шестерка "яков" под командованием старшего лейтенанта Худякова разделала под орех армаду из 54 немецких "мессеров" и "юнкерсов", сбив 10 самолетов. Наблюдавший этот бой с земли маршал Новиков приказал: "Всех шестерых - к званию Героя". Приказ маршала выполнили частично: пять летчиков получили ордена, а командир эскадрильи - дулю.
Кто-то из друзей-летчиков однажды сказал жене Худякова: "Эх, Вера, твой муж давным-давно был бы уже комбригом, если бы не его язык". Язык у Николая Васильевича в самом деле был острый как бритва - никому спуску не давал. Однажды его, молодого лейтенантика, вызвал командующий Белорусским округом и стал на него кричать, а он и говорит: "Товарищ командующий, придется мне попросить комиссара, чтобы он объяснил вам, как нужно разговаривать с подчиненными".
Немудрено, что строптивый летчик десять лет проходил в лейтенантах, а во время войны, когда число сбитых им вражеских самолетов давно уже перевалило за десяток, на его груди не было ни одной награды.
Вспоминает вдова Героя Советского Союза Николая Худякова
Пролетарский интернационализм
- ВСЕ ЭТО брехня, что Героям Советского Союза после войны бесплатно выделяли квартиры, машины, дачи... В Москве был Дом Героев, но там почему-то жили одни артисты и семья покойного Чкалова. Шесть лет мы жили в коммуналке с фанерными стенами. А когда наконец выделили трехкомнатную квартиру, Николай Васильевич несмотря на то что у нас было уже двое детей, от нее отказался.
- Люди еще в подвалах живут, - заявил он, - а я буду в хоромах жировать? Какой я после этого коммунист?
Знаете в чем несчастье нашего поколения? Мы всему верили. На протяжении многих лет каждый день мы просыпались с мыслью: кто сегодня окажется врагом - и верили, идиоты, что у нас в стране так много врагов. Мы так свято верили в Сталина, в идеи коммунизма, в светлое будущее, в пролетарский интернационализм! Я вам сейчас расскажу об интернационализме. Накануне начала войны мужа перевели в Комарно под Львовом. 22 июня 1941 года нас разбудил дикий рев самолетов, выскочили на балкон: много-много самолетов с красными звездами, но мы таких не видели никогда, муж говорит, наверное, какая-то новая техника. Тут звонок в дверь, посыльный: "Товарищ командир, боевая тревога..." Таким в моей памяти осталось утро, когда началась война, утро выходного дня, в который мы всей семьей собирались пойти сфотографироваться...
Поляки к нам, русским, относились нейтрально, украинцы нас ненавидели, а помогали евреи. Именно они спасли меня от лютой смерти, от немецкого плена.
В 4 утра прибежала соседка: немцы в Хлопах! А Хлопы - это деревня в километре от нас. Что делать? Подхватываю детей и на перекресток. Идут наши машины, одна, вторая, третья, все переполнены, никто нас не берет. Тогда хозяин дома, в котором мы жили, еврей, у которого наша советская власть отобрала все: магазин, имущество, дом, побежал в часть, где служил муж, разыскал кого-то из командиров, объяснил, что на перекрестке стоит жена летчика с детьми... И за мной прислали машину. Она была тоже переполнена, но все-таки меня взяли. И вот мы едем, а вдоль дороги стоят евреи в пейсах, черных шляпах, лапсердаках - показывают, в какую сторону ехать, и предупреждают: из колодцев воду не пейте. Кто-то уже успел отравить все колодцы. Наконец добрались до границы своей родной Восточной Украины. Никаких укреплений, лишь деревянная вышка, на которой стоит солдатик с винтовкой. И вдруг из-за горки вылетает большой черный самолет. Летит так низко, что мы видим улыбающееся лицо летчика, который пикирует прямо на нас, а часовой с вышки стреляет в него из винтовочки. До сих пор мне по ночам снится это улыбающееся страшное лицо...
Мы были созданы друг для друга
ВИДИТЕ, рядом с портретом мужа у меня стоит портрет Путина. Когда знакомые спрашивают: откуда он у меня, я говорю, что написала ему письмо и он прислал свою фотографию. Но, конечно же, это шутка - из газеты вырезала. Я ему верю. Слушая его новогоднее выступление, когда он сказал: помните о тех, кто не может встретить Новый год как хочет, - я плакала. А когда по поводу гимна шум подняли, он сказал: мы ведь должны и чувства старшего поколения уважать. Кто о нас, стариках, кроме него, когда-нибудь вспомнил? Вот почему я вырезала его фото, и оно стоит рядом с портретом мужа.
5 лет уже прошло, как нет со мной моего Коли. Мы были созданы друг для друга. Представьте себе, после родов первого мальчика я в буквальном смысле слова умирала: меня уже перевели в специальную палату для умирающих. И вот как-то ночью лежу с открытыми глазами, смотрю в черное окно и изо всех сил стараюсь не потерять сознания, потому что понимаю, если провалюсь в беспамятство - очнуться уже не смогу. И вдруг вижу за окном его лицо - огромные зеленые глаза и слезы, текущие по щекам...
До сих пор уверена, если бы не его ночной приход - он потом рассказывал, что его какая-то сила вытолкнула из постели, - меня бы на свете давным-давно не было.
А в 1946 году при испытаниях новой машины Коля потерял в воздухе сознание. Самолет камнем пошел вниз. Лишь много лет спустя он признался, что в самый последний момент, когда до земли оставались считанные метры, отчетливо услышал мой крик и успел рвануть штурвал на себя.
Конечно, мы с ним ссорились. Да и как можно было не ссориться с таким человеком, которого даже друзья называли неуправляемым реактивным истребителем.
Однажды я собралась по путевке в санаторий, и до того он меня довел перед отъездом, что я сказала себе: черт возьми, изменять не буду, но хоть погуляю. Но у меня ничего не вышло. Мне было противно, когда кто-то из мужчин просто дотрагивался до руки, чего уж говорить о чем-то большем. И всю жизнь было так.
Кому мы, старики, нужны?
НЕДАВНО вызываю хирурга и умоляю посмотреть мою ногу, а он отвечает: я все равно ничем не могу вам помочь, вы ведь вся скрюченная-перекрюченная.
Вы знаете с чего начинается мой день? Я делаю специальную дыхательную гимнастику из 960 движений. Потом общую гимнастику. В общей сложности все это у меня занимает полтора часа в день. Благодаря этому я хоть как-то могу передвигаться по квартире, могу сама себя обслуживать... А мне хирург говорит: гимнастику не делайте, можете сломать позвонок. К счастью, есть совсем другие врачи. Хочу рассказать вам о Егдизарове Петре Егдизаровиче, заведующем травматологическим отделением 59-й больницы. Он делал мне операцию. Так вот, я позвонила ему и спросила, что мне делать? И что вы думаете? Он в субботу, в свой выходной, приехал ко мне домой. А когда я хотела ему заплатить, сказал: "Хотите чтобы я на вас, Вера Анатольевна, обиделся?"
У меня инвалидность 2-й группы. По рекомендации ЦИТО в октябре прошлого года должны были перевести на 1-ю группу. Но до сих пор я не могу этого добиться.
Сначала военная поликлиника мне голову морочила, сейчас районная поликлиника. Наш участковый врач недавно ушла, так мы перекрестились... Вы только не указывайте в газете номер поликлиники, а то, боюсь, они мне мстить будут.
Дорогой дяденька судья...