СЕРДЦЕ мальчика выдержало - уже чудо. Доктора сделали вообще невозможное. Дело осталось за нами.
Не требуется ничего сверхъестественного: милосердия и денег.
- ПОЙМИТЕ, я здесь 30 лет работаю, со дня основания, и за этот срок ни один из таких больных не выжил, - говорит заведующий реанимацией 1-й питерской горбольницы Александр Егоров. - 98 процентов ожога! Да на нём живой кожи осталось - узенькая полоска на талии, под несгоревшей резинкой трусов! Ну, вы сейчас как увидите, всё сами поймёте. У вас как с нервами?
Через 5 минут я увидела человека, лежащего в клинитроне - специальной "воздушной" постели, наполненной песком, чтобы обожжённое тело находилось в безболезненной невесомости, и поняла только то, что я не понимаю, кто передо мной. Доктор Егоров сказал, что ему 16 лет, что зовут его Джасур. И пока мы молча смотрели друг на друга (швы с глаз сняли только неделю назад, а до этого его веки были зашиты), я судорожно искала какой-нибудь отвлечённый вопрос, чтобы завязать беседу.
Джасур, кажется, понял, что у меня с нервами... И пришёл на помощь. Он открывает рот, но я слышу лишь шипение, как если бы открыли кран, когда перекрыт стояк. И читаю по его дрожащим губам.
- Кока-кола.
- Я пойду твоих родителей найду и с ними вместе вернусь, ладно? - малодушно бегу я из стерильного бокса. И Джасур закрывает глаза. Он всё понимает.
Джасур в переводе с узбекского значит "стойкий".
"Мама, я горю!"
ХАМДАМОВЫ - из небольшого города Навои, построенного ленинградцами. "У нас - как маленький Ленинград, - говорят Надирбек и Мухарам, родители Джасура, два месяца живущие в реанимации и под дверью Егорова. - Переехали сюда в 89-м, сын в этом году должен бы закончить школу в Петродворце, готовился в институт..."
"В тот день папа был на работе. Париться пошли с мамой и младшим братом Азизом. Из парилки повалил густой едкий дым. Затрещало раскалывающееся дерево. Прогремел взрыв. "Мама, я горю!"
- У него голова загорелась. Я потушила курткой, - вспоминает Мухарам. - Выскочили на улицу. Джасур голыми ногами стоит на снегу, на бёдрах лохмотья от трусов болтаются, он просит: "Не смотри!" - стесняется. И кричит: "Где Азиз, где Азиз?" Но с младшим сыном было всё в порядке. Я думала, и с Джасуром тоже: он же нормальным был, кожа целая, розовая, он разговаривал. Только когда его одеть хотели, закричал: "Не трогайте, мне больно!" А когда доктор из реанимации ко мне вышел - я сижу вся в саже, полураздетая, - сказал, что ничего нельзя сделать, термоожог горячим воздухом, можно только ждать, когда он умрёт. Примерно неделю.
Когда Джасура довезли до реанимации, он уже был тёмно-коричневым и без сознания.
"Ты обещаешь мне, что всё будет нормально?! - в пустоту кричала мама, когда её пустили в бокс. - Ты обещаешь?! Ведь ты же стойкий, Джасур!"
"На эти деньги можно только похоронить"
- ОЖОГ сверхкритический. Несовместимый с жизнью. Любой судмедэксперт после вскрытия так бы и написал. Но мы тут напряглись и попытались сделать невозможное, - говорит мне Егоров. И сделали. Я не знаю, что доктор конкретно имеет в виду - золотые руки своих врачей или вот это:
- По медицинскому полису мальчику на всё про всё полагается 80 тысяч. На эти деньги его можно было только похоронить! Ведь за эти два месяца на лечение уже ушёл миллион... А сколько ещё предстоит!
На мази, на антибиотики - полторы тысячи рублей за грамм... 11-й класс средней школы Петродворца, Надирбек Хамдамов и заведующий реанимацией Егоров сели на телефоны в поисках денег. На расчётный счёт потёк тоненький ручеёк пожертвований простых петербуржцев. Их хватило на несколько дней.
- Джасур пришёл в себя через месяц. Первое время я маркером писал на картонке алфавит, он взглядом выбирал нужную букву, и я пытался складывать слова, чтобы понять, что он говорит... Мы-то с ним мужчины, я ему не даю отчаиваться. И вот сейчас Джасур уже 5 дней как не плачет! Попросил учебник "Обществознания" - читаю ему вслух, он же на международное собирался поступать. Вчера начал улыбаться и даже чмокать губами воздух - значит, "целую", - глубоко затягивается сигаретой Надирбек.
- Видно, у парня очень сильное сердце, раз он выжил с такими ожогами, потому что этот случай - уникальный, - говорит доктор Егоров.
И оба не знают, будут ли завтра деньги на покупку, например, "Пентаглобина" по 8000 рублей за флакончик, чтобы это чудо продолжалось.
Поэтому они позвонили в Москву, в "Доброе сердце". Как в колокол - на всю Россию.
...Мы снова идём в реанимационный бокс, и Джасур, подвешенный в песочной люльке, открывает глаза. Помпа, нагнетающая воздух в лёгкие, работает в такт с его сипящим дыханием. "Фух, фух". Хамдамовы склоняются над сыном. Завтра у него очередная операция по пересадке кожи.
За дверью отделения реанимации первой городской стоят ученики 11-го класса средней школы Петродворца. Их сюда пока не пускают. Они сделали сайт, посвящённый Джасуру, и на нём я увидела его таким, каким он был до этого января. И, кажется, уже могу различить мальчишеские черты на этом сожжённом лице. На той фотографии у него широкая улыбка и чёртики в глазах.
- Егоров сказал, кока-колу нельзя пока. Только минералку. Ладно, Джасур?
ТЕМ, КТО ХОЧЕТ ПОМОЧЬ
ДЛЯ тех, кто решился поддержать подопечных Благотворительного фонда газеты "Аргументы и факты", мы публикуем банковский счёт.
Благотворительный фонд "АиФ. Доброе сердце", номер счёта 40703810940170358401 в АКБ "Промсвязьбанк"(ЗАО), ИНН 7701619391, БИК 044583119, номер корр./сч. 30101810600000000119, для программы "АиФ. Доброе сердце" (НДС не облагается).
Образец заполнения бланка
Валютные переводы
Благотворительный фонд "АиФ. Доброе сердце"
101000, Москва, ул. Мясницкая, д. 42
ИНН 7701619391, КПП 770101001
JSCB "Promsvyazbank" (CJSC)
Moscow, Russia, SWIFT: PRMSRUMM
Доллары США (USD) N 40703840240170358401 with
Deutsche Bank Trust Company Americas,
New York, NY, USA
SWIFT: BKTR US 33
Account No. 04410090
ЕВРО (EUR) N 40703978840170358401 with
Deutsche Bank AG
Taunusanlage 12, 60325 Frankfurt/Main Germany
SWIFT: DEUT DE FF
Account No 10094751040000
Телефон/факс (495) 221-56-28, dobroe@aif.ru
А жених-то голый!