18 января Такеши Китано, самому знаменитому режиссёру и актёру Японии, исполняется 60.
Японский Тарантино
ФИЛЬМ "Такешиз" - "12-й том собрания сочинений Китано" - называют параноидальной драмой. Такеши Китано, как в своё время Федерико Феллини, стал настолько великим, что может позволить делать фильмы о себе самом. В отличие от Феллини, Китано ещё и знаменитый артист, шоумен, человек-оркестр. Бит Такеши - под этим именем он играет в фильмах других режиссёров, да и в своих тоже. Брюнет Бит Такеши - суетная знаменитость из мира шоу-бизнеса. А его двойник - блондин по имени Китано - актёр-неудачник, подрабатывающий кассиром в ночном магазинчике и проваливающий все кинопробы. Пути двух героев пересекаются, и из двух половинок собирается цельная личность: это и есть Такеши Китано собственной персоной.
Подойти близко к Китано довольно трудно из-за толпы японских репортёров, преследующих его по всему миру. Однажды он даже поколотил чересчур въедливого журналиста. Зато если контакт удаётся, Китано запросто и охотно отвечает на любые вопросы.
- Киноманы помнят вас ещё по роли сержанта Хары в знаменитой картине Нагисы Осимы "Счастливого Рождества, мистер Лоренс". Вы играли партнёра Дэвида Боуи, и ваш дуэт иллюстрировал мудрость: "Запад есть Запад, Восток есть Восток". Вы хотели бы стереть эту границу?
- Осима обманул меня, сказав, что это будет комедия. Я надеялся хорошо повеселиться на съёмках в Индонезии и только и ждал, что случатся какие-нибудь весёлые истории. И они были - особенно когда пришлось репетировать вместе с крокодилами. С тех пор я много снимался и снимал сам. Я уже не столь наивен. У меня нет намерения покорить Запад. Или даже Японию. Я не произвожу то, что называют "популярным кино". Мне удаётся снимать только потому, что я вкладываю в свои проекты деньги, заработанные на эстраде в маске комика.
- Но многие ваши фильмы тем не менее стали культовыми, критики объясняют это сочетанием жестокости и юмора. Греет ли вас слава "японского Тарантино?"
- Я бы предпочёл быть собой. Если представить мир человека как огромное хранилище, то жестокость и юмор всегда в нём соседствуют. Это две стороны одной медали. Но есть ещё любовь, есть нежность. Название моего фильма "Фейерверк" по-японски звучит Hana-Bi. Первая часть слова означает цветок любви, вторая - огонь смерти. Их сплав и есть жизнь.
Однажды, лет семь назад, Китано выехал на работу в Америку, почти ни слова не говоря по-английски. Как и его герой, такой же узкоглазый полиглот, по профессии - браток из якудзы (японская мафия. - Прим. ред.). Фильм назывался "Брат". Произведя зачистку чужой территории, пообщавшись на мужском языке с итальянскими крёстными отцами, свирепыми латиносами и прирождёнными англосаксами, заезжий самурай обнаруживает, что идею преступного братства с ним готов разделить только один-единственный чернокожий бандит. Тот самый, которого он хорошенько отделал, едва ступив на американскую землю. Это тоже "костюмное кино": в "Брате" гангстеры ходят в роскошных костюмах от знаменитейшего японского модельера Ямамото.
Китано-лирик
В "КУКЛАХ" Китано на экране не появляется и занимает позицию умудрённого закадрового кукловода, который знай себе дёргает за ниточки. Он даже вводит фрагмент из спектакля кукольного театра Бунраку, а потом оживляет чудесных кукол. И всё равно герои и героини фильма остаются марионетками. Двое из них - влюблённая пара, намертво связанная красной верёвкой и обречённая бродяжничать, - завершают свой земной путь тем, что бессильно повисают на суку над пропастью. Здесь пистолет был бы неуместен и нетактичен, достаточно того, что кукла зацепилась за ветку и из неё вышел воздух.
Китано - сам поэт и художник, создатель живописных композиций для своих фильмов. В частности для "Фейерверка", который принёс Китано высшую награду в Венеции и мировую славу. Это аскетичная драма о полицейском, жена которого неизлечимо больна. Герой картины блюдёт самурайский кодекс чести: он грабит банк, чтобы помочь бедствующим коллегам, расправляется с якудзой, устраивает жене перед смертью прекрасное путешествие на Фудзияму и совершает вместе с ней двойное самоубийство.
Все ждали от Китано продолжения. А он плюнул на привычное амплуа супермена и воплотился в "Кикуджиро" в великовозрастного шалопая, который вяло препирается со стервозой-женой. Одна из ранних картин Китано называется "Сцена у моря" - странная, почти немая и полная поэзии простых вещей и негероических будней. Уже тогда в центре его внимания были не гангстеры и самураи, а смешной подросток, с японским упорством пытающийся освоить искусство сёрфинга. Впрочем, из таких упёртых парней, вероятно, вырастают и гангстеры, и самураи. Когда Китано рассказывает о взрослом мире, он полон печали и стоического пессимизма, когда же в этот мир входит юное существо, его кинематограф посещают светлые лирические краски.
Ларс фон Триер: он издевается над нами...