Май 1945 года. Разрушенный Берлин. Бранденбургские ворота. И советская девушка-регулировщица - символ Победы...
ПОСЛЕ войны этот кадр облетел весь мир. Корреспондент "АиФ" разыскал "регулировщицу Победы" в глухой деревушке Саратовской области.
Замуж за немца
В СЕЛЕ Звонарёвка дом Марии Лиманской найти несложно. На стене избушки (жива ещё традиция) - именная табличка со звездой. У бабы Маши двое детей, четверо внуков и шестеро правнуков. Одни живут рядом. Других бабушка видит совсем редко: внучка и три правнука живут в... Германии.
"Муж у неё немец, правда, из наших, поволжских, - говорит баба Маша. - В гости приглашают. Хотелось, конечно, снова побывать в Берлине. Там, наверное, всё изменилось. Но годы у меня не те, чтобы по заграницам ездить. Хлопотно, да и денег сколько надо!"
Вся жизнь Марии Лиманской прошла в деревне. Застала голод в Поволжье, коллективизацию. Когда нечего было есть, ловили в полях сусликов. В 1940 г. умер отец, мама осталась одна с тремя детьми. Маша была старшей. Их село находилось далеко от западных границ страны, но к осени 1942 года война пришла и сюда. Однажды в деревню приехал военком из райцентра, сообщил, что дела на фронте плохи, бойцов не хватает. Девчата, недолго думая, записались добровольцами. Мать - в слёзы, но Мария уже всё решила...
Свой первый пост у автодорожного моста Мария Филипповна помнит как будто вчера. "Началась бомбардировка. Кругом взрывы, огонь, крик, все бегут в укрытия, а я стою. Страшно, аж душа в пятки ушла. Тут грузовик едет прямо на разбомблённый мост. Шофёр словно обезумел. Я изо всех сил сигналю фонариком - стой, мол, нельзя сюда! Бросилась наперерез... и очнулась уже на земле". Грузовик задел её бампером.
"Страх нас преследовал постоянно. Во время налётов все девчата сбегались в избу и крепко прижимались друг к дружке. Я не раз попадала под бомбёжки в период дежурства. Мне кричали: беги! Но я боялась, что под мостом или в подвале засыплет обломками и даже тела не найдут. А на посту погибну - хоть похоронят по-человечески. Но больше смерти мы боялись остаться калеками".
Судьба оказалась благосклонной. Пять боевых подруг дошли от Сталинграда до Берлина невредимыми.
Знаки внимания от Черчилля
ПОСЛЕ взятия Рейхстага девушек перевели на почётный пост в самом центре города, возле Бранденбургских ворот. Однажды возле Марии остановился грузовик-полуторка. "Сестрёнка, победа!" - радостно выкрикнул водитель, и к её ногам упали пачка папирос и какой-то свёрток. "Зачем, я ведь не курю?" - растерялась девушка. "Извини, сестричка, другого подарка нет", - донеслось из отъезжавшей машины. Маша развернула свёрток и ахнула - под обёрткой оказались красивые женские туфельки.
Как-то мимо поста проезжал кортеж с участниками Потсдамской конференции. Ефрейтор Лиманская, как положено, приветственно козырнула делегации. Тут одна из машин притормозила. В салоне сидел солидный, упитанный человек. "Черчилль!" - Мария признала английского премьер-министра по карикатурам в газетах.
"Не обижают вас наши солдаты, красавица?" - спросил он. "Пусть только попробуют. Наши ребята в обиду не дадут!" - серьёзно ответила девушка.
К союзникам девушки действительно относились снисходительно. "Нас удивляло, как они стояли на посту. Повесят винтовку на сук, расстелют коврик и лежат-отдыхают. В наших войсках я такого не видела", - говорит баба Маша.
"Вообще, солдаты нас уважали, но и пытались ухаживать. Даже пленные немцы иногда кричали нам: "О, фрау!" - и посылали воздушные поцелуи. Но любовных похождений мы себе не позволяли. Наверное, и потому, что командир, словно отец, держал в строгости".
Послевоенная жизнь у Марии была нелёгкой. Десять лет проработала в районной библиотеке, потом устроилась нянечкой в больницу. Двух дочек растила одна.
Ну а как же знаменитый снимок? Принёс ли он известность нашей героине?
"В больнице, где я работала санитаркой, лежала учительница, - вспоминает баба Маша. - Она выписывала журнал "Крестьянка". Как-то говорит мне: "Филипповна, да тут твою фотографию напечатали". Действительно, я с флажками на посту у Бранденбургских ворот. Но знаменитой я себя никогда не чувствовала. В Москву на парад меня не приглашали, в политику не звали. Правда, местная власть недавно телефон провела. Могу внучке и правнукам в Берлин позвонить. Разве я не счастлива?.."
Старый солдат и коза