За этой строчкой из письма Виктора Айхгольца, бывшего гражданина СССР, который несколько лет назад выехал с женой к ее родственникам, проживающим в ФРГ, - тягостные минуты раздумий в чужой стране над круто вдруг повернувшееся жизнью... Минуты, что складываются в часы, месяцы, годы.
И какова бы ни была его дальнейшая судьба, выросший в социалистическом государстве Виктор Оттович все время, может быть, всю свою жизнь, даже против собственной воли будет сравнивать, сопоставлять - что потерял и что приобрел взамен.
Письмо, опубликованное в газете "Советская Киргизия", мы печатаем с некоторыми сокращениями.
ЗДРАВСТВУЙТЕ, уважаемая матушка, дедушка и все родные! Получил вчера ваше третье письмо, на предыдущие два ответе не давал. Почему? - Сам не знаю... Малое письмо писать не хочется, потому что чувствуешь себя неудовлетворенным из-за того, что много не высказал, а много сказать не всегда решаешься, вот и молчал. Но сегодня решил ответить пообстоятельнее...
Я сам очень часто испытываю отчаяние здесь, в ФРГ, и знаю, как тяжело бороться против этого отчаяния в стране, которую я не любил, которая мне чужда и непонятна, где нет ни друга, ни родственника...
Немного о нас. Живем по-старому, работаем там же, дети учатся хорошо и здоровы. Рудя читает и понимает короткие рассказы Л. Толстого, прочитал "Кавказского пленника" на русском... в самой стране условия неважные. Об этом писать не стоит, это вы и в газетах читаете. Партий навалом, говорильню развели непомерную, одна партия старается нагадить другой, свести ее деятельность на нет, а вся эта "борьба" ложится тяжелым бременем на плечи рабочего класса.
Писак и говорунов все больше и больше, а рабочих на фабриках и заводах все меньше, и из 2,5 миллионов, стоящих за воротами производства, тоже никого не берут. То, что у нас на фабрике делали 7 лет назад 3 человека, с тем сегодня должен справляться один и быть под постоянным страхом оказаться уволенным, если не справится. А живущий под постоянным страхом человек не может быть свободным. Здесь рабочий человек, как я понял, всего лишь три недели в году свободен. Это когда он ездит куда-либо в бедные страны в отпуск и хвастается там своими немецкими марками, которые лишь за границей чего-то и стоят, а в самой ФРГ - бумага: как пришли, таи и ушли.
Тех же, кто приезжает, здесь никто не ждет: ни жилья, ни работы... И к тому же - что их в еще большей степени потрясает - никакой "Германии", о которой говорили, здесь нет. Единственно - это еще немецкий язык. И то - пойди на улицу или на работу - кругом иностранцы. И слава богу для нас, из СССР приехавших, что они еще есть - а то бы в скотину, не имеющую речи, превратились бы. С немцами говорить на работе (больше ведь говорить негде - никто к тебе не придет, никто тебя не позовет) ты все равно не можешь, потому что немцы все - служащие, мастера, бригадиры, машинисты, а иностранцы выполняют самую тяжелую, неблагодарную и ниже других оплачиваемую работу, И мы - "советско-немецкие иностранцы" - вместе с другими иностранцами тоже делаем то, что тяжелей и низкооплачиваемо. Словом, люди последнего сорта.
Часто от фронтовиков в СССР слышал, что немцы, дескать, аккуратный и трудолюбивый народ. То, что аккуратный, - это верно, но трудолюбивый... Рабочими "немцами" стали иностранцы со всей Европы и Ближнего Востока. В угаре и слепоте наживы в годы экономического всплеска бюргеры не предвидели, что их чистенькая нация может "запачкаться" от этих иностранцев! Теперь же иностранные рабочие стали лишними...
ЭТО ОДНА сторона дела. Второе: лидеры "чистенькой" нации пока оглядывались, а работать-то на фабриках и заводах в этой наркоманами, преступниками и прочими социальными пороками загрязненной нации стало некому, вот тут то немцы, вернее политики ФРГ, и ухватились за старый, еще аденауэровский "конек"; призвать тех, из СССР, "обиженных", "наших", "дорогих" и "многострадальных соотечественников", путь хоть и не совсем уж так по-немецки "чистеньких", но на места иностранцев на заводы и фабрики пригодных.
Но если ты хворый, бедолага, пришел на полнокровную буржуазную фабрику, то у немцев всегда не этот случай вежливый ответ: "Нам действительно очень жаль, но вас надо уволить (или не принять)". Вы когда-нибудь чувствовали себя где-либо лишними, ненужными, непригодным сподручным материалом? Кто хочет почувствовать себя лишним - в силу неблагоприятных экономическим условий в обществе и государстве, тот пусть приезжает в возрасте эдак за 40 в ФРГ и услышит от местным швабов не однажды, а много раз сказанное: "...Где же они были раньше? Сейчас они приезжают на все готовенькое".
Хотелось бы громко, не только этим, говорящим так немцам, сказать: "Да ведь мы же, советские немцы, вместе с другими народами СССР еще десятилетия убирали в России то неописуемое свинство, которое ваши взбесившиеся отцы за четыре года разрушений и грабежа оставили после себя".
И уж во всяком случае из-за религии (за немцев нас здесь уже никто не считает) сюда тоже не стоит ехать. Церкви здесь все пропитаны светской, житейской суетой, политикой и все фальшивы. А кто истинно верующий, тот этого вслух не скажет, но тихо верует, и в церковь ему тоже не надо."
Комментарии излишни. Не ради чьей то пропаганды я написал все во мне наболевшее... Ведь это так просто - понять то, что здесь никто никому не нужен.
Вы, матушка, просили сделать вам вызов в гости: я смогу его оформить. Попробуем... в гости, а уж за большим сюда ехать не стоит...
Патриотическая трагедия