Руки "кавказской национальности"... почему-то не нужны российскому селу
О "лицах кавказской национальности", обретающихся в России, всякого-разного написано за последнее время предостаточно. Поэтому сразу свернем с проторенной дорожки - речь пойдет о... руках. Руки, о которых мы хотим рассказать, очень хорошие - настоящие мужские, сильные, большие и, что, собственно, является в этой истории основным, - умелые. Если что починить - от будильника до трактора - нет проблем. А находятся эти руки при голове выпускника Московского института инженеров сельскохозяйственного производства Гнела ГАНЦЯНА (для друзей - Гена).
МЫ ПОЗНАКОМИЛИСЬ около восьми лет назад в армии, когда вместе бегали кроссы и чистили в нарядах картошку. Он постоянно говорил, что но окончании института будет работать в колхозе и кормить нашу гуманитарную братию - журналистов, философов, психологов и т. п. "Не всем же языком трепать..."
Когда в результате демократических реформ стало развиваться фермерство. Гнел решил, что это для него. Он мечтал получить землю где-нибудь в средней полосе и самостоятельно хозяйствовать. Почему не рискнуть, если вырос в маленьком грузинском селе и любые виды крестьянского труда знакомы с детства? Но тут как раз началось - всяческие путчи, смута, развал Союза, повышение цен, объявление кавказцев чуть ли не персонами нон грата и прочие напасти. Итог: специалист, рвущийся вкалывать на селе, укладывает асфальт на окраине Москвы. Почему?!
- Во-первых, мысли о фермерстве пришлось похоронить сразу после либерализации цен. Даже если бы я получил землю, все равно не смог бы приобрести необходимую технику и инвентарь для ее обработки - очень уж все дорого, а банки дают ссуду только под немыслимые проценты. Ну ничего - решил поработать в колхозе или совхозе, набраться опыта, с почвами вашими познакомиться...
- И что?
- И ничего. С лета путешествую по различным хозяйствам в Московской, Тульской, Белгородской областях - безрезультатно. Не могу устроиться. Такое впечатление, что нигде специалисты не нужны.
- А какая у тебя специальность?
- Инженер-механик. Но поскольку я вырос на земле, то, естественно, кое-что умею. Могу работать трактористом, комбайнером, шофером. Даже пастухом и дояром! Но хотелось бы, сам понимаешь, по специальности...
- Как ты думаешь, почему тебя не брали на работу?
- Причины назывались разные, но, видимо, не последнюю роль играет моя национальность, вернее, то, что я с Кавказа, - очень сильно предубеждение против нас...
- Может, тебе лучше вернуться домой?
- В Грузию? Но там, возможно, завтра придется воевать. А я крестьянин, брать в руки оружие не желаю, хочу кормить людей. К тому же в московском вузе меня учили бесплатно, теперь надо заплатить за это собственным трудом.
Вот так. Кстати, в прошлом году 60 выпускников Гениного института (ныне он называется, естественно, Агротехническим университетом) были распределены по районам Московской области. Нынешним же летом заявок с мест не поступало и распределения не было - гуляйте, мол. ребята, топайте в чисто поле! Вероятно, квалифицированные кадры нашему селу больше не требуются, ввиду полного благополучия на сельскохозяйственном фронте. Очевидно, толпы горожан рванули в деревни устраиваться трактористами, доярками и агрономами, техника враз перестала ломаться и ржаветь под дождями, да и вообще задохнувшиеся было колхозы вновь зацвели пышным цветом. Увы, все не так... И тем непонятнее, почему никому из сельскохозяйственных начальников не потребовались жаждавшие настоящей работы руки, "виноватые" лишь в том, что они - "кавказской национальности"?!
Гнел принципиально не хочет влезать в коммерческий киоск - "это не для мужика занятие". Члены армянского землячества в Москве поддерживают друг друга, поэтому ему составили протекцию - приняли в бригаду дорожных рабочих. В свободное время Гена продолжает объезжать Подмосковье, но отыскать себе место уже почти отчаялся. Говорит, если в ближайшее время ничего не найдет, махнет в Аргентину. Там, по слухам, спецы по сельскому хозяйству ой как нужны! И о национальности, кстати, не спросят...
P.S. Но, может быть, Гнела все же будут рады видеть и где- нибудь в российской глубинке? Адрес его в редакции есть.
На чем мы заговорим через пять лет?