Примерное время чтения: 11 минут
101

ЖЕНЩИНА В ПОЛИТИКЕ. Внутренняя свобода - это божий дар

Диалог члена Президентского совета, лауреата международной малой Нобелевской премии А. ЯРОШИНСКОЙ и нашего корреспондента Н. ЖЕЛНОРОВОЙ.

- Алла Александровна, вы такая ярая демократка, каких у нас мало. Нет ли у вас сейчас внутреннего разочарования, что не тех поддерживали? Или они не могли быть другими? Вы ведь тоже оказались "соучастницей" того дела, которому хотелось бы радоваться, но душа как-то не позволяет.

- Я никогда не поддерживала каких-то определенных личностей, никогда не была членом какой-то, в том числе и коммунистической, партии. Для меня важна прежде всего не идея, а порядочность.

Сейчас я терзаю всех своих знакомых, почему у нас так? Мне говорят, что из тех стран соцлагеря, которые пошли по пути демократии, нигде нет хорошей ситуации. Через это надо пройти. Но есть и другой факт. Есть Китай, где все завалено продукцией. А с другой стороны - там осталась та же жесткая идеология, при которой, мне кажется, люди не могут нормально развиваться, я имею в виду политические свободы. Наверное, в каждом случае какая-то часть жизни должна быть ущербной? Но я думаю: разве стоит демократия той крови, которая проливается вокруг?

Я, например, не понимаю, что у нас за внешняя политика? Почему мы поддерживаем Азербайджан, а не Армению? Хотя одни - мусульмане, другие - православные. Наверное, и этот фактор надо учитывать. Или взять Югославию. Что мы за союзники, если, по сути, предали сербов!

- До какой степени Президент прислушивается к чужому мнению?

- Конечно, прислушивается. На заседании Президентского совета прислушивается, даже как бы принимает эту идею. Но не всегда доведет до конца. Например, проблема коррупции. На моем первом заседании Президентского совета я сказала Ельцину: "Вы издаете много указов о борьбе с преступностью. Но сколько можно их издавать? Надо действовать. Сейчас у Руцкого в сейфе лежат дела на людей из высших эшелонов власти. Почему бы вам не выступить инициатором, не потребовать от прокуратуры возбуждения хотя бы нескольких уголовных дел?" Меня поддержали другие. Хотя Собчак сказал: "Это же будет дискредитацией власти". (Значит, пусть власть ворует, это не дискредитация). Ельцин согласился. На следующий день, выступая на каком-то совещании, сказал, что у него есть документы, он будет проводить жесткую линию, будут возбуждены дела. Потом появился указ, еще указ и какой-то комитет. И вдруг выходит Руцкой и выносит "одиннадцать чемоданов". Он перехватил инициативу. Я понимаю, почему Руцкой выступил, почему собирал эти чемоданы. Он ждал момента. Это политическая акция.

- Но почему же Президент "дремлет"? И для чего тогда вы, советники?

- Кроме официального Президентского совета, есть люди, которые влияют на него непосредственно. И не всегда это влияние бывает таким, чтобы не нанести ущерба самой личности Президента.

- И он этого не чувствует? У каждого же есть чутье!

- Люди, которые руководили партией, чувствуют по-другому. У них есть свои стереотипы поведения, мышления, доверия.

Сейчас к власти практически во всех бывших республиках пришли в основном те же партийные кадры. И первые лица - бывшие секретари Кравчук, Назарбаев, Ельцин, Шеварднадзе, Алиев. Демократы не делают погоды, хотя ругают именно демократов. Мы дискредитировали понятие демократии, слово стало ругательным. И в этом трагедия нашего общества.

У власти - второй партийный эшелон. Хоть по России, хоть на Украине, хоть в Беларуси. Вот один понятный всем пример: Чернобыль. В России поставили председателем Госкомитета по Чернобылю именно Возняка, к которому я еще в 1989 г. ходила, когда он работал в Бюро по топливно-энергетическим ресурсам. Я показывала документы о том, что творится в зараженных областях. А мне в ответ: "У вас свои документы, а у нас - свои". А сейчас он главный "спаситель" чернобыльцев.

Все оказывается перевернутым с ног на голову. На одном Президентском совете Марк Захаров сказал Ельцину: "Сейчас такое положение в стране, что если у тебя еще маленькие дети и ты хорошо знаешь английский язык, то отсюда лучше уехать".

- Интересы разных груди очень влияют на Президента? Наверное, кто оказывается сильнее, тот и побеждает?

- Думаю, что да. Взять сферу атомной энергетики. Мне непонятно, как так получилось, что, зная ситуацию после Чернобыля, зная, в каком состоянии находятся атомные станции, зная про то, что в Москве действуют 50 исследовательских реакторов, мы безоглядно развиваем эту программу. В секретных документах Политбюро, сразу после Чернобыля, было сказано, что их все надо закрывать. Причем опасны не только РБМК, но и ВВЭР. После этого Гайдар, как ни в чем не бывало, принимает решение одобрить программу развития атомной энергетики. Потом такое же решение принимает и Черномырдин. И это делается без широкой огласки, без обсуждения. И так часто происходит в тех сферах, которые держат в напряжении все общество.

В прошлом году я получила международную малую Нобелевскую премию - 30 тыс. долларов, но решила не брать эти деньги для собственного употребления, потому что их получила за разработку чернобыльских проблем. Чтобы проконтролировать использование этих денег, зарегистрировала свой фонд. И обратилась к правительству с просьбой о поддержке. Прошло уже три месяца, а бумаги мои пересылаются от одного чиновника к другому. Это при том, что Шумейко поддержал эту идею. Что же говорить о простых смертных? Я посмотрела, кто входит в те фонды, которым предоставлена широчайшая поддержка. Зам. министра финансов и другие крупные чиновники.

- Вы сами за президентскую или за парламентскую республику?

- Я считаю, что сейчас нам нужна твердая власть, твердая рука. Потому что не только в стране, но даже в аппарате Президента и правительства царит неразбериха. Иногда нельзя решить простых вопросов, найти важный документ.

- Мне кажется, что у наших лидеров нет стремления взять в свое окружение людей ярких, одаренных. Это какая-то мужская ревность?

- Думаю, что скорее всего лидеры не знают многих людей. У них определенный круг общения. У Президента в основном это его друзья, бывшие аппаратные работники, из них он может сделать выбор. Хотя есть люди, которые могли бы спокойно, компетентно руководить, гораздо лучше, чем некоторые из его окружения. И которые бы не преследовали каких-то своих личных целей. Это самое важное. Если говорить обо мне, то моя профессия журналиста всегда при мне. И я в любой момент могу сказать то, что думаю, хоть Борису Николаевичу, хоть любому из его окружения.

Но есть люди, которые не могут пикнуть, потому что они экономически ангажированы. Истинный политик должен быть свободным. И вообще, мне кажется, внутренняя свобода - это божий дар.

- Президенту все мешает: Горбачев, КПСС, Союз, Съезд, Хасбулатов, старая Конституция, патриоты, коммунисты...

- Многое мешает на самом деле. Хотя, с другой стороны, есть вещи, которые можно было бы как-то гибко обойти.

Говорят, "политика - это грязное дело". Я в этом убедилась. И не надо лукавить. Другое дело, что все зависит от человека. Мне прежде всего дорога моя внутренняя свобода. Каждый человек, если он хочет остаться в политике чистым, должен ограждать себя от множества соблазнов, которые возникают, когда человек попадает в высшие эшелоны власти.

- У нас в политике засилье мужской позиции. Но у женщин другой взгляд на происходящее, другой ракурс. Этот природой данный нам взгляд дает вам в политике какие-то преимущества?

- В верхних слоях атмосферы" по-прежнему очень мало женщин. И это сказывается на нашем обществе. Мужчины все- таки очень самоуверенны. Только потому, что они мужчины, что у них власть, что волей судеб их вынесло наверх. Но иногда они несут такую чушь, что диву даешься. И еще, меня удивляет элементарная невоспитанность некоторых.

Недавно я пришла на прием к высокому чиновнику. Там уже был один из выдающихся демократов. Я торопилась на совещание, он тоже торопился. Но нас было всего двое, и мне надо было просто отдать одну бумажку. Он так рвался вперед, чтобы я, не дай Бог, не попала первой, что даже секретарше стало неловко. Но когда пришел начальник, он первой пригласил меня. Сколько же негодования было на лице этого человека! Такая вот деталь. После этого он больше для меня не существует.

- Это мы, женщины, не добиваемся политической карьеры или мужчины нас сознательно не подпускают к ней и близко?

- И мы не добиваемся, и они нас сознательно не подпускают. Они нас просто недооценивают. Хотя в иных случаях готовы уступить даме место. (Мне, например, один зам. министра уступил его с радостью, когда надо было улетать на вертолете из Владикавказа в Цхинвали на войну). Или вот Памфилова. Ее мужики сознательно "двинули" на самое трудное место. Ей очень трудно. Но если бы сейчас убрали Памфилову и поставили на ее место мужчину, думаю, что было бы гораздо больше критики в адрес правительства по вопросам социальной защиты. Памфиловой они, мужики, закрыли амбразуру.

- А каков ваш анализ следующих событий? Как вот ваше сердце чувствует, как пойдет дело дальше? Что будет осенью, зимой?

- Думаю, есть несколько вариантов. Сейчас весь сценарий упирается в Конституцию и в то, как ее будут принимать. Захочет ли парламент принять Конституцию, которую предложит Конституционное совещание? Если Съезд ее примет, то это будет "тихий" нормальный сценарий. Это означает досрочный уход парламентариев и новые выборы.

Но есть и другой вариант - на уровне экономики. Куда мы будем двигаться, будет ли инфляция, будет ли спад производства, будем ли мы наконец вкладывать в производство или мы будем опять забивать импортом полки наших магазинов? В стране жизнь идет на двух уровнях.

Один уровень - в высших слоях политической атмосферы, где идет неприкрытая борьба за власть, и другой уровень -многие люди уже не смотрят, кто за что борется, они озабочены только тем, как прожить день. Как выжить? И если на высшем уровне все будет развиваться спокойно - эти депутаты уйдут, новые придут, то радоваться еще рано: может взорваться "народный" уровень общества.

- Учитываете ли вы поведение регионов, краев? С одной стороны, сейчас им обещают очень многое для сбора их голосов при принятии Конституции, а с другой стороны, минуем мы этот рубеж и перед чем окажемся?

- Президентский совет сделал заявление, что не может принять то, что первоначально записано в статье 5 Конституции. Это чревато развалом России. Потому что там нет четкого понятия, что такое федерализм и что такое суверенитет.

Выступал представитель Татарстана, бил себя в грудь, что они за целостность России, но хотели бы, чтобы отношения между Россией и Татарстаном были договорные. У нас конституционная федерация, без отдельных договоров с субъектами федерации, а когда появятся договоры - это, мол, уже будет договорная федерация. Да блеф все это. Это будет даже и не конфедерация, а развал России.

- Алла Александровна, расскажите о своей семье. У вас, кажется, два сына?

- Да. Старшему - 18, а младшему - 9. Старший в юридическом институте, первый курс заканчивает. А младший перешел в третий класс. Много муж по дому помогает. И вообще дома должен быть тыл. Муж служит в пожарной части. Чтобы не сгореть на работе, я вышла замуж за пожарника.

- Что вас более всего тревожит?

- Нравственный климат. Мне кажется, что если что-то важное сейчас в нашем обществе не произойдет, мы можем деградировать бесповоротно. Когда у меня в 1989-м были выборы, я была уверена, что мы все правильно делаем.

Я не сомневаюсь в благих намерениях тех, кто хочет перевести страну на новое время - ради благополучия большинства. Но такими ли методами это надо делать? Я все больше сомневаюсь в этом. И это меня терзает.

Смотрите также:

Оцените материал

Также вам может быть интересно