Первый заместитель Председателя Верховного Совета России С. ФИЛАТОВ вопреки традиции без шума и скандалов прочно занял свое место на политическом небосклоне. Наш корреспондент А. Угланов задал ему несколько вопросов.
- Сергей Александрович, быть может, в силу того, что вы не часто выступаете с резкими заявлениями, вас знают несколько меньше, чем других политических деятелей, Поэтому начнем с того - сколько вам лет и где вы работали?
- Я 1936 г. рождения, работал в Институте металлургического машиностроения, никакой предпарламентской деятельности не было. Был ученым, успешно занимался этой работой и очень ее любил.
Всколыхнул меня, так же как и многих других, Горбачев, своей непоследовательностью, своим шараханьем вправо-влево.
Может быть, в силу моего характера, хотя не могу сказать, что он мягкий, у меня довольно жесткая позиция. Но я не приемлю ни грубой, ни резкой формы обращения. Наверное, поэтому рядом со мной в Верховном Совете нормально работали и правые и левые, хотя у меня позиция совершенно четкая - демократическая. Я не изменял "ДемРоссии" ни разу.
- Считаете ли вы, что нынешний состав Верховного Совета адекватно отражает настроения в обществе, его расслоенность?
- Как и общество, Верховный Совет все время находится во взаимодействии и в борьбе между реакционно- консервативными и прогрессивными силами. Здесь, как и в обществе, происходят удивительные метаморфозы. Некоторые демократы отошли от демократических позиций. Сегодня удивительно читать в газете и видеть позиции бывших демократов из "ДемРоссии": Исакова, Бабурина, Сидоренко, Константинова и других рядом, скажем, с Алкснисом. Сегодня их объединили позиции национал- патриотизма или национал-коммунизма.
Но ведь совсем недавно все вместе мы вступили на путь реформ и поддержали их концептуально. Теперь нельзя все ломать на середине, отворачиваться и говорить: нет, они нехорошие, нужны другие. Это катастрофа для общества.
- Хочу затронуть вопрос о праве полного распоряжения землей. Сейчас идет дискуссия -проводить референдум об этом или нет?
- Я прихожу к такому выводу. У нас в различных регионах различное отношение к земле, потому что она, скажем, по- разному богата. На Северном Кавказе, например, все, с кем ни поговоришь, противники того, чтобы землю продавать, потому что ее очень мало. И там свои особые условия. Причем, если сегодня скажем о том, что продаем землю, то сразу возникает проблема с теми, кто раньше ею владел. В Центральной части земли побольше, и народ уже привык к мысли, что здесь не обойдешься без того, чтобы земля продавалась и покупалась. Ну и, скажем, в тех краях, где земля очень богата различными минералами и металлами, нужен особый подход. Это сейчас делается - создаются основы земельного законодательства, где будет определено, что в принципе земля продастся, но все-таки решается это республиками, областями и краями.
Вы посмотрите, все, что построено добротно, красиво, на века, - все построено на земле собственной.
Можете себе представить такой факт: референдум, допустим, проходит и в двух, трех республиках имеет отрицательный результат. Как к этому относиться? Это очень щекотливый вопрос.
- Сергей Александрович, я только что вернулся из дальней командировки, меня не было три недели. И после просмотра программы новостей, как говорится, волосы встали дыбом. Кругом расстреливают, убивают, горят посевы. Не полная ли это катастрофа?
- Надо себе четко сказать, что это последствия того, что нам оставил Горбачев. Процесс этот начался с Прибалтики. Но там удалось его локализовать, хотя многое говорило о возможности гражданской войны. В Молдове конфликт тоже создавался, скорее всего, искусственным путем. Может быть, даже за то, что молдаване так поддерживали суверенитет Российской Федерации. В Грузии причина, видимо, в политике Гамсахурдиа, проводимой, по-моему, на грани нацизма. Нагорный Карабах и другие "горячие" точки - это все наследство Союза.
Все это не порождение того, что мы делаем. Это порождение того, что было до нас, и мы с этой трагедией встретились. У нас фактически проблема только с Чечней, и то мы постарались не довести до прямого конфликта, стараемся решить это политическим путем, в тлеющем режиме. Хотя есть беспредел, и, что касается Чечни, то нужны, видимо, какие-то жесткие меры со стороны правительства. Тем более, что оттуда в наши города проникает беззаконие. И убийства есть, и потери. Из-за этого население озлобляется не только против Чечни, но и вообще против кавказских национальностей. Это самое страшное, что может произойти, и должно быть на их совести.
Мне кажется, что надо все-таки искать решение вопросов политическими и экономическими путями. Но если посмотреть все документы, которые подписало наше правительство по данным проблемам, - подобные санкции там отсутствуют.
- Сергей Александрович, какой период, на ваш взгляд, переживает экономическая реформа?
- Первый этап был страх. Мы его пережили. Январь, февраль - самые тяжелые месяцы, когда казалось, что поднимется народ и все сметет. Не поднялся. Наоборот, поддержал. Пошли дальше. Второй этап. Он не должен был состояться. Он - расплата за нашу медлительность. Потому что правительство задержало программу, ее уточнение, задержалось усиление правительства, были допущены просчеты с наличными деньгами, расчетами в банках.
Но, я думаю, это мы переживем, потому что в июле с "наличкой" положение начнет резко изменяться. Начнут выпускаться пятитысячные купюры.
Сегодня главный вопрос -третий кризис, который может быть самым тяжелым, самым страшным. Не избежать, конечно, того, что предприятия начнут сокращать людей. Если не предпринять усилия для того, чтобы тем, кто будет уволен с предприятий, готовить перелив в сферу услуг, торговли, в сферу аграрную, то люди, не привыкшие к такому обращению за семьдесят лет, могут стать причиной очень сильного социального взрыва. Поэтому национал-патриоты и считают, что нам осталось три месяца.
- Сергей Александрович, в этом плане, каким вы видите 1 января 1993 года?
- Зависит все от того, какой будет урожай. И во-вторых, как нам удастся пережить третий этап.
В магазинах уже появилось немало товаров, но нужны деньги. И наша задача в том, чтобы люди ушли от поиска дешевых очередей к поискам того, как заработать деньги. Не стоит думать, что смена политического лидера или правительства что-либо изменит. С новой командой, одетой в военную форму или в сталинские френчи, будет разрушен тот механизм, который медленно, со скрипом, но уже начинает работать. Ему важно дать раскрутиться.
АКТУАЛЬНОЕ ИНТЕРВЬЮ. Егор Строев: "Нельзя ориентироваться на того, кто поджигает бикфордов шнур"