В ФЕВРАЛЕ прошлого года приказом бывшего председателя Гостелерадио СССР А. Аксенова двое журналистов - А. Жетвин и С. Фонтон - были отстранены от работы в прямом эфире и на три месяца переведены на нижеоплачиваемую работу. Наказание последовало после того, как в информационном выпуске программы "Маяк" они процитировали материал из польского журнала "Одродзене" о катыньском деле, что, как сказано в приказе, "нанесло ущерб интересам нашей страны", "явилось грубой политической ошибкой".
А через год с небольшим в опубликованном заявлении ТАСС советская сторона выразила глубокое сожаление полякам в связи с катыньской трагедией, назвав ее одним из тяжких преступлений сталинизма. Журналисты обратились с просьбой к председателю Гостелерадио, теперь уже М. Ненашеву, отменить приказ, обвинявший их в безответственности и политической незрелости. Корреспондент "АиФ" встретился с А. ЖЕТВИНЫМ и С. ФОНТОНОМ.
- Только через три месяца М. Ненашев передал через своих помощников, что приказ отменять не будет, хотя и признает его несправедливым, - сказал А. Жетвин. - Объяснил это тем, что не желает создавать прецедент, который повлечет за собой волну апелляций от несправедливо обиженных людей. Мы расценивали поступок председателя Гостелерадио как проявление той системы, которая существовала на ТВ и радио при А. Аксенове и продолжает существовать при М. Ненашеве. На наш взгляд, подобный прецедент необходим, чтобы люди поверили, что в Гостелерадио наконец началась перестройка и что справедливость торжествует.
- А демократична ли сама форма отстранения радиотележурналиста от эфира?
- Безусловно, она незаконна, поскольку отстранять от эфира можно только в двух случаях; за нарушение конституционных норм, другими словами, если журналист призывает к насилию, разжиганию межнациональной розни, войне, или если ставится под сомнение его профессионализм. К сожалению, на радио и телевидении отстранение от эфира вошло в практику. К примеру, меня за последние несколько месяцев отлучали не раз. В феврале - за репортаж с митинга демократических сил на Манежной площади. В июне - за то, что в сюжете "Панорамы "Маяка" о безобразиях, творящихся в аэропортах столицы, я поинтересовался, в каких условиях совершают перелеты наши высокие руководители. И наконец, сейчас я тоже отстранен от прямого эфира только за то, что в той же передаче во время работы XXVIII съезда вступил в спор с одним из партийных функционеров, утверждавшим, что Ленин был за коллективность партийного руководства и не требовал персональной ответственности.
Но что удивительно, сегодня отстранение от прямого эфира приказом уже не оформляют и никаких политических оценок не дают. Просто вызывают и говорят, что, ты, мол, непрофессионально работаешь.
- На днях вышел Указ Президента страны "О демократизации и развитии телевидения и радиовещания в СССР". Как отнеслись к нему работники ТВ и радио?
- В целом появление такого Указа можно приветствовать, а вот в частностях он вызывает много вопросов. Не случайно, комментируя его по ЦТ, М. Ненашев не заметил, думаю, умышленно, ряд его существенных положений. Например, ни слова не сказал по поводу того пункта Указа, где говорится о недопустимости превращения "государственного телерадиовещания в средство пропаганды личных политических взглядов его работников". А ведь этот пункт противоречит Закону о печати и других средствах массовой информации, который запрещает подобную дискриминацию даже в том случае, если личное мнение журналиста расходится с мнением руководства того органа, где он работает.
Председатель Гостелерадио говорил о необходимости сделать ТВ и радиовещание народным, признал прежний диктат над ними КПСС. Но, спрашивается, кто мешал освободиться от него сразу же после отмены 6-й статьи Конституции СССР о руководящей роли партии? Еще недавно Лигачеву предоставлялось любое время в любой программе по первому же звонку, тогда как корреспондента, записавшего интервью с председателем Моссовета Г. Поповым, к эфиру не допустили. Заместитель председателя Гостелерадио Н. Решетов лично запрещал давать эфир Б. Ельцину вплоть до избрания его Председателем Верховного Совета РСФСР.
Поэтому, несмотря на то, что Указ запрещает монополизацию ТВ и радио той или иной партией, течением или группировкой, я сомневаюсь, что в данной ситуации это осуществимо.
- Но если не теперь, то хотя бы в ближайшем будущем возможно, чтобы ТВ и радио стали независимыми?
- Теоретически - да. Главное, на ТВ должны прийти такие люди, которым нужны будут не журналисты- роботы, а журналисты-личности.
- Но не станет ли контрактно-конкурсная система трудовых соглашений, на которую перейдет телерадиовещание, новым универсальным механизмом расправы с неугодными?
- Такая опасность существует, хотя контрактно-конкурсная система сама по себе прогрессивна и дает возможность освободиться от непрофессионалов. Но, чтобы она не превратилась в инструмент давления на самостоятельно мыслящих журналистов, должны быть выработаны защитные механизмы. Другими словами, ее необходимо обусловить целым пакетом различных подзаконных актов, где четко обозначены права и обязанности обеих сторон.
Неделю назад М. С. Горбачев посетил студии в Останкино и вновь подтвердил мысль, что свои личные взгляды телерадиожурналист должен "оставлять у себя на кухне".
Беседу вела Р. РЫКОВА.
ИЗ СТЕНОГРАММЫ СЕССИИ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР. Каким быть закону о печати