Несколько лет назад в печати широко освещались громкие дела, связанные с видео. Суд вынес приговор, людей отправили за решетку, а вот совсем недавно многих освободили, поскольку, как оказалось, их посадили ни за что. Можно ли этот факт расценивать как пересмотр существующего уголовного законодательства в отношении видео?
О. Марычев, Оренбург.
Наш корреспондент Н. СОЛДАТЕНКОВ попросил прокомментировать этот вопрос руководителя научно- исследовательского центра "Видеокультура" В. БОРЕВА.
ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, сегодня уже можно сказать о том, что к применению статей 228 и 228"sup"1"/sup" УК РСФСР об ответственности за распространение порнопроизведений, а также пропагандирующих культ насилия, стали относиться куда более ответственно, нежели некоторое время назад. Связано это с тем, что недавняя проверка уголовных дел в нескольких автономных республиках и областях РСФСР показала, что почти 60% осужденных привлекались к уголовной ответственности при отсутствии законных оснований.
- Должен ли кто-то нести ответственность за допущенные ошибки?
- Это сложный вопрос, поскольку в каждом конкретном случае судебная ошибка была вызвана ошибкой следствия, которая, в свою очередь, опиралась на ошибку экспертной комиссии. И тут можно говорить о моральной ответственности людей, дававших согласие проводить экспертизу, не обладая для этого достаточными знаниями и навыками.
- Можете ли вы как специалист привести признаки порнофильма?
- Основными признаками являются: отнесение фильма его создателями к классу порнопродукции; анонимность авторов фильма, отсутствие списка действующих лиц, использование псевдонимов; самоцельность показа сексуальных сцен вне какой-либо художественной задачи; основное экранное время уделено показу в натуралистической форме совокупления; отсутствие концепции фильма; как правило, отсутствие сюжета; чисто условная связь отдельных сцен и эпизодов.
- Чем, на ваш взгляд, руководствовались люди, вводившие в уголовное законодательство статью 228"sup"1"/sup"?
- Ну, на словах, активное применение статей 228 и 228"sup"1"/sup" должно было оградить советских людей от разлагающего воздействия западной культуры. А на деле, видимо, власти просто хотели всеми возможными средствами ограничить распространение видеокультуры вообще, поскольку люди, обладающие видеомагнитофонами, постепенно начинали уходить из-под воздействия отечественных средств массовой информации и пропаганды: они меньше смотрели телевидение, посещали кинотеатры и т. д. А поскольку практически в любом западном фильме или целуются, или дерутся, то под них можно было очень легко подвести термины "насилие" и "порнография", что и было сделано.
- Но ведь действительно известны многие случаи просмотров таких фильмов?
- Понимаете, у нас начали бороться с самой видеокультурой, а не только с подобными ее проявлениями. Все зависит от общества, от его морального и нравственного уровня. Кроме того, общество должно пережить детские болезни, ведь нельзя достичь вершин, не пройдя предгорий, которыми в нашем случае являются массовая культура, кич.
- С какими проблемами сталкивается развитие видеокультуры сегодня?
- Сейчас идет болезненный процесс освоения ее для коллективного, коммерческого использования. Надо сказать, что такой практики нет ни в одной стране мира, поскольку видео - это предмет индивидуального пользования. В нашей же стране видеомагнитофонов настолько мало, что коллективные просмотры - единственная возможность для многих людей приобщиться к мировой кино- и видеокультуре. А вышедшее 28 декабря 1988 г. постановление Совмина о запрещении видеопроизводства и видеопроката только усугубило социальное неравенство в области культурных и информационных возможностей. Ведь сегодня в стране не много людей, которые за шесть тысяч приобрели видеомагнитофон и теперь уже безбоязненно смотрят все, что угодно, и есть масса тех, кто находится в технической нищете и кроме рубля, чтобы купить билет в видеосалон, ничего не имеет. И государство им не может ничем помочь, потому что само находится в технической нищете.
- Какую же цель преследовали те, кто принимал решение о закрытии видеосалонов?
- Единственной целью было сохранение монополии в этой области государственных структур - в первую очередь, ВПТО "Видеофильм" Госкино СССР. В данном случае сработал старый стереотип, что монополия на средства информации обязательно должна находиться в руках государства. А в итоге и без того сложная и напряженная социальная ситуация еще больше обострилась.
- Как обстоит дело с авторским правом на западную видеоинформацию?
- Документ, регламентирующий возможность коммерческого использования зарубежных фильмов, давно подготовлен Всесоюзным агентством по авторским правам и представлен для рассмотрения в Совет Министров, но он был "торпедирован" Госкино СССР, который до сих пор не дает ему появиться на свет.
- Есть ли какие-либо положительные сдвиги в создавшемся положении?
- Есть. Допустим, статья 228 не вошла в проект нового законодательства. Также на встрече с кинематографистами Н. И. Рыжков после критики постановления о запрещении видеопроизводства обещал, что оно будет пересмотрено. К положительным сдвигам можно отнести и то, что на базе Всесоюзного института повышения квалификации работников культуры открыт специальный курс "Видео в системе досуга", во многих журналах открылись постоянные рубрики, а некоторые из них имеют собственные видеоприложения.
С видеопрокатом пока дела обстоят сложнее: в некоторых республиках изданы строгие запретительные постановления, хотя давно известно, что одними запрещениями делу не поможешь, тем более научно-технический процесс и вполне естественную тягу человека к новой информации не остановишь.
Больше прав - выше ответственность