Итак, дело передается в суд. Идя навстречу просьбам читателей более подробно рассказать о событиях тех дней, наш корреспондент Н. СОЛДАТЕНКОВ вылетел на место событий и встретился с сотрудником Управления КГБ СССР по Ставропольскому краю полковником Е. Г. ШЕРЕМЕТЬЕВЫМ.
В тот вечер 1 декабря Шереметьев уже собирался уходить домой, когда ему сообщили, что группа вооруженных преступников захватила автобус с детьми и движется в направлении аэропорта Минеральные Воды. Некоторое время спустя из Ставрополя в Минеральные Воды мчались две машины с оперативной группой.
- Евгений Григорьевич, решение о том, что эта операция должна проходить без выстрелов и групп захвата, созрело уже тогда?
- В оперативном штабе перебрали множество различных вариантов, но ни один из них не давал стопроцентной гарантии, что дети не пострадают. Ситуация была очень опасной: ведь преступники поставили канистру с бензином у двери автобуса: выстрели в нее - и выход будет перекрыт. Да еще банки с бензином по всему салону были расставлены. Чиркни спичкой - и автобус превратится в факел, никого не вытащить. В общем, пока дети были в руках бандитов, мы решили действовать лишь путем переговоров. И, как вы знаете, операция прошла бескровно - это крайне редкое явление в мировой практике подобного рода.
Тем временем были установлены личности некоторых бандитов, с ними уже велись переговоры по рации. Выяснилось, что они захватили детей в качестве заложников, требуя взамен денежный выкуп и предоставление самолета для вылета в государство, не поддерживающее дипломатических отношений с СССР. Но и утру переговоры по рации зашли в тупик, поскольку бандиты стали наглеть и угрожали расправиться с детьми. Необходим был непосредственный контакт.
И Шереметьев вместе с другим оперработником, используя то обстоятельство, что преступники потребовали бронежилеты, пошли к автобусу. Сейчас трудно сказать, сколько было таких ходок от здания аэровокзала до автобуса и обратно. Но бандиты постепенно начали привыкать к чекистам. Можно было начинать операцию по освобождению детей.
- Как вы думаете, могли бы бандиты выстрелить в детей, в вас?
- Я думаю, что такие люди - собственно их и людьми-то нельзя назвать, ведь они прикрылись детьми ради своих корыстных интересов - готовы были на все. Особенно П. Якшиянц, главарь, трижды судимый, наркоман, вообще человек, что называется, непредсказуемых действий.
- А остальные?
- О В. Муравлеве у меня сложилось мнение, что он больше всех сожалеет о случившемся. Г. Вишняков показался мне человеком угрюмым и нелюдимым. Я его спросил, когда мы остались с ним наедине: "Что же ты с этими миллионами там будешь делать?" А он: "Шеф (то есть Якшиянц) обещал, что мы менеджеров наймем, они нам будут деньги делать..."
Четвертому, В. Анастасову, явно хотелось хорошо пожить за чужой счет. Он прекрасно понимал подлость своего поступка и, как бы оправдываясь, говорил: "У меня отец - инвалид, всю жизнь получает гроши, и я нищий - не могу машину купить, когда люди вокруг на лимузинах ездят". Я ему в ответ: "Я старше тебя и тоже всю жизнь мечтаю купить машину, но я же не хватаю автомат, не захватываю автобус и детей".
Но Анастасов, к сожалению, уговорам моим и руководителей оперативной группы не поддался. Тем временем в обмен на оружие и наркотики из 30 ребятишек удалось освободить десятерых. Бандиты поочередно выходили из провонявшего бензином автобуса подышать свежим воздухом. Дети оставались внутри.
- Евгений Григорьевич, ребята были голодны?
- В общем-то нет. Утром мы их покормили, передав им еду, но позже Якшиянц заявил: "За голодных детей вы все что угодно сделаете. Мы продержимся, а дети - нет, и вы выполните все, что я требую". Понимал, подлец, что страна ребятишек в обиду не даст.
- Как себя вели дети во время всей операции?
- Хорошо. Хотя им всего-то по 10 - 11 лет, и некоторые просто не отдавали себе отчета в том, что с ними произошло. Кое- кто, правда, плакал, их сами же ребята успокаивали. А когда встал вопрос о том, кому уходить из автобуса первым, ребята решили, что сначала должны идти девочки.
- Кстати, вы встречались с ребятами уже после этих событий?
- Конечно, вместе с другими участниками операции я был в Орджоникидзе в декабре прошлого года на встрече с общественностью города. Потом был вечер в школе. Конечно, слез было много, особенно у матерей.
- Я представляю, что они пережили.
- Да, пришлось целую операцию проводить, чтобы они не прорвались на аэродром. Но в конце концов удалось собрать их в школе, и через каждые 15 минут им по телефону сообщалась обстановка. А когда передали, что все детишки живы-здоровы и уже летят домой, одна мать в обморок упала.
Конечно, даже такой подонок, как Якшиянц, понимал, что ради детей мы на все пойдем, самолет дадим, деньги: лети на все четыре стороны, только детей не трогай.
Я видел кадры, запечатлевшие те тревожные часы. Оператор из МВД снимал на видеопленку то, что происходило на аэродроме: автобус, фигурки людей с автоматом и пистолетами в руках. Вот преступники надевают летчикам наручники, готовятся переходить под прикрытием детей из автобуса в самолет. Но внезапно один мальчишка отбегает в сторону.
- Да, расплакался паренек, прямо навзрыд, говорит: "Дяденька, заберите меня, не хочу в самолет". Тогда я Якшиянцу сказал: "Отпусти парня, видишь: у него истерика". Он махнул рукой: забирай, мол. А тут другой мальчишка как вцепится в меня и не отпускает. А я на второго разрешения не спрашивал, но все равно подхватил обоих и понес, думаю: "А, стреляй, если у тебя хватит смелости". И чувствую лопатками, как он со злобой нам вслед смотрит, но не выстрелил...
В общем-то до этого все шло по плану. В руках бандитов находилось уже только 10 детей и учительница, и Шереметьев попытался освободить еще четверых, воспользовавшись тем, что главарь замешкался в автобусе.
- Это был, наверное, один из самых сложных моментов?
- По-видимому, да. Я спросил разрешения у Анастасова, и он, разыгрывая роль главаря банды, разрешил. Я сказал ребятам, чтобы они медленно шли к аэровокзалу. Большое спасибо им, что не побежали, потому что Якшиянц, увидев это, выскочил из автобуса, пистолет направил на меня и заорал: "Ты зачем их отпустил?" Хорошо, что ребята тут же вернулись, это меня и спасло.
Затем главарь бандитов неожиданно потребовал доставить в самолет свою бывшую жену Т. Фотаки, пообещав освободить оставшихся заложников.
- Евгений Григорьевич, что вы испытали, когда привели в самолет Фотаки, а Якшиянц отказался освободить детей?
- Перед нами стояла задача - любой ценой освободить их. Решение созрело мгновенно - я предложил себя в обмен на детей и учительницу и испытал огромное облегчение, когда бандиты согласились.
Но Яншиянц, уже накачавшись наркотиками, впал в истерику. Впереди сотрудника КГБ бесновался наркоман с пистолетом, сзади стоял, не спуская с Шереметьева глаз, другой бандит с автоматом в руках, и шансов на спасение практически не было. К счастью, в этот момент в люк самолета влетели мешки с деньгами, и Шереметьев благополучно покинул борт самолета.
Ил-76 вырулил на взлетную полосу, чтобы взлететь и через несколько часов приземлиться в аэропорту Тель-Авива, а еще через несколько часов - в Москве. Но преступники уже в это время были, как и полагается преступникам, в наручниках.
Бомба для товарища Сталина