Период застоя, во время которого многие впали в своеобразную "спячку", породил невиданную активность со стороны другой, сравнительно меньшей части населения в организации разного рода хищений, приписок, взяточничества.
Обнародование фактов преступной деятельности многих должностных лиц, как и само следствие в отношении их, стало возможно в значительной степени благодаря той очистительной работе, которую проводит партия во всех сферах жизни.
Расследование преступной деятельности некоторых бывших ответственных руководителей Казахстана ведет группа под руководством старшего следователя по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР В. КАЛИНИЧЕНКО.
КОРР. Недавно в Прокуратуре Союза ССР мы были свидетелями выставки ценностей на 8 млн. рублей, конфискованных в Узбекистане группой Т. Гдляна лишь у двух человек.
В. К. В Казахстане успехи по изъятию ценностей несколько скромнее, и не потому, что злоупотреблений в этой республике было меньше. Но у каждого тактика следствия своя, свое понимание причин происходящего.
С конца 70-х годов, освещая материалы расследования таких дел, как "сочинско- краснодарское", "хлопковое", по "Минрыбхозу СССР", мы говорили о взяточничестве, хищениях, злоупотреблениях как об отдельных аномальных явлениях. Правда же заключалась в том, что в совершение преступлений оказались втянуты тысячи людей.
КОРР. Каковы, на ваш взгляд, причины нравственного падения этих людей?
В. К. "Умение жить" превратилось в норму поведения среди определенного круга лиц, среди которых, безусловно, были и настоящие "дельцы". Они стали воровать сотнями тысяч, создавать свои неофициальные корпорации, идти на подкуп нужных людей по принципу "чем выше, тем лучше". В ходе расследования список кандидатов на скамью подсудимых вырос настолько, что возник вопрос: "Как быть?"
По нашему законодательству взятки и хищения относятся к категории особо опасных преступлений с соответственно суровыми наказаниями. И все же лично я твердо уверен в том, что без дифференцированного подхода к каждому не обойтись. Да и реально ли привлечь к уголовной ответственности тысячи людей?
КОРР. То есть освобождать от уголовной ответственности? Но как быть с принципом, что "ни одно лицо, совершившее преступление, не должно оставаться безнаказанным"?
В. К. Принцип правильный, но наказание наказанию рознь. Далеко не все проблемы можно разрешить уголовной репрессией. Подавляющее большинство тех, кого мы наказываем сегодня за прошлое, могло бы жить честно, если бы не было экономических и социальных условий для совершения преступлений.
К тому же все так переплелось, что никакого следственного аппарата не хватит на распутывание сложившихся преступных связей.
КОРР. Какой же выход?
В. К. Я хотел бы начать ответ на этот вопрос со слов первого секретаря ЦК Компартии Казахстана Г. В. Колбина: "Настоящему оздоровлению ситуации в республике способствовали не столько карательные, разрушительные, сколько созидательные меры". Начав весной 1986 г. расследование с Карагандинского автохозяйства, мы убедились, что если пойдем по пути привлечения к уголовной ответственности всех, кто замешан в даче взяток, то можем парализовать работу целого ряда предприятий и организаций.
Разумеется, речь идет не о всепрощении. К примеру, был арестован один из "лучших" ответственных работников, в прошлом первый секретарь райкома. Несколько лет назад его портрет был даже опубликован в одной из центральных газет как портрет "Героя современности", в то время, как он вовлекал во взяточничество десятки более мелких руководителей района, действуя продуманно и изощренно.
Сегодня он раскаивается в том, что делал, но и о "заслугах" своих умолчать не может. Его порядочность, как он считает, заключалась в том, что более миллиона взяточных денег он держал не "в чулке", а на сберегательных книжках, и, стало быть, не подрывал нашу экономику, всемерно содействуя ее развитию... Утверждает он и такое, что, став секретарем райкома, во взятках не нуждался, так как до перевода на новую должность уже имел денежные вклады на 500 000 рублей. Так что на преступление пошел вынужденно, под нажимом...
Но все же таких немного, и мы решили пойти на неординарное решение - освобождать от уголовной ответственности второстепенных участников хищений и взяткодателей, искренне раскаявшихся в содеянном и возместивших причиненный государству ущерб, благо закон это разрешает. Нас полностью поддержали в ЦК КП Казахстана.
КОРР. Политическое решение проблемы несомненно нужно, но как быть с тем, что в Казахстане "выпали в осадок" миллиарды рублей, а возвращено несколько миллионов?
В. К. Да, в Казахстане было много злоупотреблений. Были такие же "хлопковые дела", как в Узбекистане, Азербайджане и в Туркмении. Способ приписок и изъятия денег был абсолютно одинаковым: 40% от стоимости приписанного хлопка-сырца шло в фонд заработной платы. И вопрос в том, как их можно вернуть.
В Казахстане через печать мы обратились к населению и, как оказалось, не безрезультатно. Буквально за два года в республике сдано свыше 15 млн. рублей наворованных денег. Пришло время избавляться от обстановки страха, когда приезд в тот или иной город следственно- оперативной группы, костяк которой составляют, кстати, следователи республиканской прокуратуры и органов внутренних дел, буквально парализует жизнь сотен людей. Нужно, чтобы они поняли - государство верит им и не станет карать за свои собственные просчеты застойных лет.
КОРР. А как относятся к вашим нововведениям подследственные и судьи, если дело доходит до судебного разбирательства?
В. К. Судебная практика такова, что приходится часто сталкиваться с неверием подследственных в чистосердечное признание и добровольное возмещение ущерба, как обстоятельства, смягчающие ответственность. В судах иногда забывают, что большие суммы изъятых денег и ценностей получены не только в результате мастерской работы следователя, а благодаря искренним показаниям обвиняемого, которого сумели убедить рассказать правду.
К сожалению, по поведению многих лиц, попавших в поле нашего зрения, видно, что они готовы дать взятку в самых крупных размерах, лишь бы избежать наказания, но отнюдь не вернуть награбленное государству, так как не верят, что от этого будет польза. И это небезосновательно. Случается так, что чем больше подследственный выдаст, тем больше он получит - суд просто пугают огромные суммы. Так что есть над чем подумать и судебным органам.
КОРР. Можно ли говорить о том, что в системе хищений и взяточничества в Казахстане были задействованы какие-то клановые группы, сыграли определенную роль национальные различия жителей республики?
В. К. Многие почему-то говорят о событиях в Алма-Ате 1986 г. как о чисто националистических проявлениях. Я не совсем согласен с этим, ибо был их очевидцем. С моей точки зрения, это был подогретый на национальных чувствах своеобразный бунт "золотой" молодежи, боявшейся потерять привилегии своих состоятельных родителей и делавших первые шаги к приобретению благ, которых они отнюдь не заслужили. Смена руководства партийной организации Казахстана в условиях перестройки прогнозировала изменение ситуации не в их пользу.
Для части из них эдаким "божеством" стал один из высокопоставленных подследственных, легенды о личности которого насаждались годами. Он был не только партийным руководителем, но и лидером крупного казахского рода. На его родине, в доме, где он родился и вырос, готовились создать музей, для которого уже имелись "экспонаты". Это и огромные фарфоровые вазы с его портретами, ручной работы ковры, картины, где он изображен на фоне гор Алатау, призывающий жестом римского императора свой народ к движению вперед... Это, наконец, обилие мыслимых и немыслимых наград и различных памятных знаков, вплоть до медали "За образцовую охрану государственной границы". О многом говорит и приобщенная к делу фотография, на которой этот человек снят на фоне огромной личной библиотеки, при Золотой Звезде Героя Социалистического Труда, пяти орденах Ленина. Он внимательно читает книгу, повернутую так, чтобы взявший фотоснимок в руки увидел "собрание сочинений" Л. И. Брежнева.
КОРР. Выявило ли следствие причастность бывшего руководителя республики Д. Кунаева к процветавшему в Казахстане взяточничеству?
В. К. С моей точки зрения, говорить о причастности к преступлению кого-либо можно лишь тогда, когда есть бесспорные доказательства, дающие основание для предъявления обвинения. Следственный материал при расследовании подобных дел обширен. В нем фигурируют сотни должностных лиц. Однако не всегда с оценками следствия соглашается суд, за которым остается последнее слово. Ну а оценка роли Кунаева в процветавших в Казахстане протекционизме, взяточничестве, других злоупотреблениях дана ЦК КП Казахстана.
КОРР. Где находится сейчас Д. Кунаев?
В. К. 76-летний пенсионер живет у себя дома, рядом с бюстом-памятником, установленным в его честь в парке напротив.
КОРР. Из публикаций о расследовании дел о коррупции должностных лиц в Узбекистане известно, что "нити" оттуда тянутся в другие регионы. Располагаете ли вы аналогичными данными по Казахстану?
В. К. На этот вопрос я почти ответил. Я сторонник осторожного подхода к таким оценкам. Ведь выявление факта взятки практически всегда основывается на показаниях, которые объективно подтверждаются. Главное, разобраться во всем до конца, а потом уже принимать решение. Правильно говорил Т. Гдлян: "Нет дела "узбекского", нет и "казахского". Это наша общая боль лет застоя. Ох, как одинакова схема совершения преступлений в самых разных союзных республиках, как много самых разных лиц кормилось "у миски с дармовой похлебкой" - именно так написал в одном из своих заявлений кающийся высокопоставленный взяточник.
Интервью взял А. УГЛАНОВ.
В 1989 г. в МОСКВЕ СОВЕРШЕНО 54474 ПРЕСТУПЛЕНИЯ. Заботы современного сыщика