История этой американки не совсем обычна. Лини Хьюлетт была уволена американской администрацией московского отделения Американо-советского торгово-экономического совета (АСТЭС). После бесплодных хождений в поисках работы по представительствам американских и западноевропейских торговых фирм она обратилась к советским властям с просьбой предоставить ей вид на жительство в СССР и работу в советском учреждении.
КОРР. Лини, вы хорошо владеете русским языком. Где вы ему научились?
ХЬЮЛЕТТ. Я окончила факультет славяноведения Калифорнийского университета.
КОРР. Из какой семьи вы происходите?
ХЬЮЛЕТТ. Мои родители состоятельные люди. По теперешним меркам, их годовой доход составлял 50 тыс. долл.
КОРР. По окончании университета вы легко нашли себе работу по специальности?
ХЬЮЛЕТТ. Не сразу. Разослала письма в 50 фирм, где нужны были специалисты со знанием русского языка. В ожидании ответа устроилась горничной в одну богатую семью.
КОРР. Вас не смущало, что вы, представительница "среднего класса", работаете прислугой?
ХЬЮЛЕТТ. Радости было, конечно, мало. Но у нас в США считается так: из какого бы класса ты ни происходил, пусть даже и из богатых, ты должен быть готов ко всему, в том числе и начать все с нуля. Мы привыкли ко всякого рода неожиданностям. Поэтому, даже когда мне пришло письмо из фирмы "Интерторг", занимающейся продажей оборудования американских фирм в Советский Союз, с предложением работать у них, я не сразу отказалась от места горничной.
КОРР. А в чем состояла ваша работа в "Интерторге"?
ХЬЮЛЕТТ. Поскольку фирма состояла всего из 4 человек: президента, двух вице-президентов и меня, то приходилось быть одновременно секретаршей, машинисткой, бухгалтером, экспедитором, помощником президента и организатором разного рода выставок.
КОРР. Вице-президент фирмы получал намного больше, чем вы?
ХЬЮЛЕТТ. Никакого сравнения! У меня зарплата составляла 14 тыс. долл., а у него - 40 тыс. в год.
КОРР. А сколько получал президент?
ХЬЮЛЕТТ. Она получала 6 тыс. долл. в год.
КОРР. Меньше вас?!
ХЬЮЛЕТТ. Официально да. Но фирма оплачивала все покупки и прочие расходы президента, т. е. ее кредитную карточку. И, по моим подсчетам, фирме ее президент обходилась бы дешевле, если бы ей выплачивалась зарплата, скажем, в 60 тыс. долл. в год.
КОРР. Отпуск у вас был месячный?
ХЬЮЛЕТТ. Нет, двухнедельный.
КОРР. И как вы его проводили?
ХЬЮЛЕТТ. Я отправлялась на военную службу.
КОРР. То есть как это?
ХЬЮЛЕТТ. В трудную минуту жизни, когда я сидела без работы, наткнулась на объявление в газете: "Заходите к нам по такому-то адресу. Вы сможете зарабатывать 5 долл. в час. И указывался номер телефона. Звоню: "Какую работу вы предлагаете?" - "Военную службу". - "Нет, мне это не подходит". - "Подождите, не вешайте трубку. Служба у нас нетрудная. Подготовка займет всего два месяца. Гарантируем медицинское страхование, обучение любой специальности. Срок службы - две недели в год". В общем, уломали меня. Да и если говорить честно, выбора особого у меня тогда не было. Конечно, не все, что мне обещали, я получила. Но в принципе было терпимо.
КОРР. И кем вы служили?
ХЬЮЛЕТТ. Ревизором питания на военной базе в Долине Смерти в штате Калифорния.
КОРР. Лини, в "Интерторге" у вас была очень напряженная работа. Неужели после тяжелого года вам не хотелось отдохнуть? Чем объяснить эту бесконечную погоню за лишним долларом?
ХЬЮЛЕТТ. Так уж устроена наша жизнь в США. И. потом, я хотела купить себе дом. Поэтому во всем себе отказывала.
КОРР. А чем не устраивала вас квартира?
ХЬЮЛЕТТ. Это очень невыгодное предприятие. Из месяца в месяц тратишь огромные деньги - конца и края не видно...
КОРР. И вам удалось осуществить свою мечту и купить дом?
ХЬЮЛЕТТ. Да. За три года я сумела скопить большую часть денег на первый взнос и купить старый домик в центре Лос-Анджелеса. Пришлось, правда, влезть в долги.
КОРР. Во сколько же он вам обошелся?
ХЬЮЛЕТТ. Очень дешево. Дом принадлежал муниципалитету: жившую там семью выселили за неуплату долгов, и городские власти приобрели его. Муниципалитет мне как военнослужащей сделал скидку и взял с меня первый взнос в размере всего лишь 10 тыс. долл. По контракту же я должна была заплатить в конечном итоге 45 тыс. долл.
КОРР. Учитывая, что сейчас в США дом в среднем стоит 149 тыс. долл., можно считать, что вам действительно крупно повезло. К тому же дом в центре города. По нашим меркам, это очень престижно.
ХЬЮЛЕТТ. К сожалению, центр Лос-Анджелеса - это самый плохой район города. Там наиболее высокая преступность.
КОРР. Линн, учитывая то, с какой тщательностью отбираются сотрудники для зарубежных представительств американских фирм, трудно допустить мысль, что вас уволили за ничегонеделание. Чем же вы прогневали ваше начальство?
ХЬЮЛЕТТ. По роду работы мне постоянно приходилось общаться с советскими специалистами. А поскольку они представляли интерес для ЦРУ, то мне предложено было информировать о состоявшихся разговорах, личных качествах, а точнее - слабостях этих людей. Я считала это неэтичным для себя и всячески уклонялась от такого рода поручений.
Думаю, что на мое увольнение повлиял и такой факт. Мой шеф Дж. Ньюберт, человек, который мне никогда не был симпатичен, начал за мной чересчур настойчиво ухаживать. И когда я дала ему понять, чтобы меня оставили в покое, он стал очень ко мне придирчив.
КОРР. А как вам объяснили ваше увольнение?
ХЬЮЛЕТТ. Меня подвели под сокращение штата.
КОРР. К сожалению, случается, что и в нашей стране от честных людей избавляются, подводя их под сокращение штата. И им не всегда удается добиться правды.
ХЬЮЛЕТТ. Но они, по крайней мере, могут найти себе другую работу. Я же, обойдя десяток фирм, так и не смогла устроиться. Везде мне отказывали.
КОРР. Сокращение штатов коснулось только вас?
ХЬЮЛЕТТ. Нет, был уволен еще один сотрудник АСТЭСа. Но его тут же устроили на другую работу.
КОРР. Линн, а почему вы в таком случае не вернулись на родину?
ХЬЮЛЕТТ. Я не первый день живу на свете и знаю, что с репутацией уволенной в Москве тут же оказалась бы "в канаве", из которой бы не выкарабкалась до конца жизни.
КОРР. И как вы поступили, когда приняли решение остаться в СССР?
ХЬЮЛЕТТ. Обратилась в ОВИР с просьбой продлить мою визу и одновременно написала прошение в советские административные органы.
КОРР. Как отнеслись американцы к такому шагу с вашей стороны?
ХЬЮЛЕТТ. Пока рассматривались оба моих заявления, очень трудно жилось. Против меня была организована настоящая травля.
КОРР. А ваши родители?
ХЬЮЛЕТТ. Первое время они очень переживали. А когда побывали здесь, успокоились.
КОРР. Линн, в США у вас была приличная работа, дом свой. Вы сейчас, спустя 5 лет, не жалеете, что решили остаться в СССР?
ХЬЮЛЕТТ. Нет.
КОРР. Линн, и все-таки, почему вы выбрали именно Советский Союз?
ХЬЮЛЕТТ. Конечно, отчасти это связано с тем, что русский язык является моей специальностью. Но, главное, советский образ жизни мне намного ближе, чем американский.
КОРР. Чем же?
ХЬЮЛЕТТ. Тем, что мой труд здесь нужен.
КОРР. Неужели в Америке ваш труд никому не был нужен?
ХЬЮЛЕТТ. Там постоянно дают понять, что могут заменить тебя в один день. Если ты чем-то на работе недоволен или захочешь пожаловаться, тебе тут же скажут: "Можете уходить. Мы вас не держим".
КОРР. Как вы здесь устроили свою жизнь?
ХЬЮЛЕТТ. Первое время я снимала квартиру. Работаю старшим преподавателем английского языка в экономическом институте. Главное, здесь я обрела свободу.
КОРР. В каком смысле?
ХЬЮЛЕТТ. В Америке главное значение слова "свобода" - стать богатым.
КОРР. А это плохо?
ХЬЮЛЕТТ. Да. Я считаю, что быть богатым - плохо.
КОРР. Почему?
ХЬЮЛЕТТ. Это не приносит счастья, это мираж.
КОРР. Линн, что для вас самое главное в жизни?
ХЬЮЛЕТТ. Найти себя. Обрести внутреннее счастье. Конечно, у каждого свое представление о счастье. Для меня, например, это музыка, спорт, работа по душе, те же переводы, которыми я занимаюсь.
Беседу вел П. ЛУКЬЯНЧЕНКО
ФЕСТИВАЛЬНЫЕ ДИАЛОГИ. Как живется молодому американцу 
Встреча по просьбе читателей. Как живете, доктор Локшин?