Недавно заместитель генерального секретаря ООН по специальным политическим вопросам, его личный представитель на переговорах вокруг Афганистана Д. КОРДОВЕС провел в штаб-квартире ООН пресс-конференцию, на которой он, в частности, заявил:
ПОСЛЕ мартовского раунда переговоров 1987 года, где произошел радикальный сдвиг в вопросе о сроках вывода советских войск, изменились, на мой взгляд, темпы и само содержание переговоров.
Советский Союз дал понять, что соглашение о сроках вывода в свете предложений Пакистана будет достигнуто только в том случае, если вначале будет осуществлена политика национального примирения, выдвинутая президентом Наджибуллой, и, конечно, расширена база правительства.
По дипломатическим каналам я сделал предложение о новом подходе к решению проблемы сроков. Я чувствовал, что система переговоров, применявшаяся ранее, может больше не сработать.
В ответ на эту инициативу и в соответствии с ней последовало новое предложение Кабула: он готов был рассмотреть двенадцатимесячный срок. Сразу после встречи на высшем уровне я посетил Вашингтон и Москву. В Москве было весьма недвусмысленно выражено намерение добиться того, чтобы следующий раунд переговоров, который я предложил провести приблизительно в феврале, стал последним. С этим согласны также Пакистан и США.
В этот период я старался более тесно связывать с этими переговорами двух намеченных гарантов - Советский Союз и Соединенные Штаты. Я считаю это чрезвычайно важным для эффективного осуществления этого исключительно трудного политического урегулирования. Я очень подробно информировал обоих гарантов обо всех предпринимаемых мною шагах и обо всем процессе подготовки к следующему раунду.
Правительство Пакистана неоднократно заявляло, что единственной проблемой является вопрос о сроках. У нас есть предложение Кабула по этому вопросу, у них есть мое предложение относительно процедуры; мне кажется, мы должны иметь полную ясность относительно того, как следует подойти к этому делу, когда мы вновь начнем дискуссии в Женеве.
Второй главный момент, о котором мне хотелось бы сегодня сказать, касается вопросов, которые-де остаются еще нерешенными. Мне кажется, что это является результатом особого, я бы сказал, граничащего с навязчивой идеей, интереса к тому, что происходит с вопросом о сроках. При этом забывают о других вопросах, решенных в ходе переговоров. Мы старались объяснить, что у нас уже есть четыре проекта, которые станут международными соглашениями, имеющими обязательную юридическую силу.
Во-первых, полномасштабное двустороннее соглашение о невмешательстве, которое, как я думаю, хорошо послужит Пакистану и Афганистану для развития их отношений.
Во-вторых, есть тщательно сформулированный документ о возвращении беженцев. В-третьих, у нас есть документ о международных гарантиях. Он уже некоторое время назад был одобрен обоими гарантами - Советским Союзом и Соединенными Штатами.
И наконец, есть документ, именуемый документом о взаимосвязи. В нем уже определено, как сочетаются эти четыре соглашения, как сочетаются различные предусмотренные в них меры и различные обязательства. Это уже определено. Есть там и положение о выводе войск. Оно также уже сформулировано. В нем еще не указаны сроки. Но это положение, которое было очень трудно подготовить, уже существует.
Кроме того, сформулирован целый пакет мер в области контроля и наблюдения за осуществлением этого соглашения.
В течение последних пяти лет мы не сидели без дела. Переговоры по этим документам велись в атмосфере крайнего недоверия. А когда люди не доверяют друг другу, они особенно осторожны и жестки. Эти документы читались сотни раз, прежде чем приходили к выводу, что тот или иной абзац готов. Поэтому, когда говорят о "слабых" документах или договоренностях, надо иметь в виду, что на самом деле речь идет о тщательно сформулированном пакете имеющих обязательную юридическую силу документов. Я рад подтвердить, что мы не остановились только на подготовке документов, с тем чтобы затем бросить их реализацию на произвол судьбы, но и включили в само соглашение меры, которые также имеют юридически обязательную силу, чтобы обеспечить его надлежащее осуществление.
Мне также хотелось бы коснуться вопроса о будущем правительстве Афганистана, в отношении чего мне также приходилось слышать многочисленные предположения и спекуляции. Я должен сказать, что на основе состоявшихся в прошлом году дискуссий сложился консенсус (т. е. общее согласие. - Ред.) относительно того, что решение данного вопроса должно быть полностью предоставлено самим афганцам. Многие пытались вмешаться в это дело. Раздавались даже требования, чтобы будущее правительство Афганистана также стало предметом переговоров. Мы более не создаем правительства путем международных соглашений. Я рад сказать, что все правительства, вовлеченные в эти дискуссии, признают, что сами афганцы должны решать, каким будет их будущее.
ТОЧКА ЗРЕНИЯ УЧЕНОГО. СССР-Япония: вокруг мирного договора