45 лет назад на всем протяжении советско-германского фронта - от Мурманска до Кавказа - шли упорные бои. На пределе человеческих сил советские люди на фронте и в тылу делали все для победы.
О полных драматизма событиях трудного для советского народа 1942 года наш корреспондент А. Логинов беседует с кандидатом военных наук, доцентом генерал- майором Н. САЛТЫКОВЫМ и кандидатом исторических наук полковником В. СЕОЕВЫМ.
КОРР. Что произошло в 1942 году? Почему после успешного контрнаступления под Москвой наши войска вновь стали отступать?
САЛТЫКОВ. Да, в начале зимы 1941/42 г. Красная Армия, которую гитлеровцы считали разгромленной, провела три наступательные операции: под Ростовом-на-Дону, Тихвином и самое мощное - под Москвой. Удары эти были настолько сильны, что враг дрогнул. Рухнули идеи "блицкрига" (молниеносной войны), рассыпался миф о непобедимости немецко-фашистской армии. Стратегическая инициатива в тяжелых боях была вырвана у врага.
СЕОЕВ. Не надо забывать, что враг был еще очень силен. Немецко-фашистские войска отступили под ударами Красной Армии, но устояли. В результате мобилизации людских и материальных ресурсов почти всей Европы гитлеровская Германия сумела не только возместить крупные потери, понесенные за истекшие месяцы войны против Советского Союза, но и увеличить численность своих вооруженных сил на советско-германском фронте на 800 тыс. человек. Только за период с 1 января по 10 марта 1942 г. сюда было переброшено до 35 дивизий. К началу мая 1942 г. противник имел 217 дивизий и 20 бригад, тогда как к началу войны у него было 190 дивизий.
Необходимо учесть, что на стороне немецко-фашистской армии по-прежнему сохранялось преимущество в моторизации войск, а следовательно, в их подвижности и маневренности.
КОРР. Что в этих условиях предпринимало советское командование?
САЛТЫКОВ. Ставка Верховного Главнокомандования требовала вести активные действия. Весной 1942 г. почти все фронты проводили частные наступательные операции. Ощутимого успеха они не принесли, но потери были велики. Более того, наши войска потерпели крупные неудачи в Крыму и под Харьковом. В Крыму, например, перевес в силах был на стороне советских войск. Здесь было 3 общевойсковых армии и несколько отдельных соединений. Но командование Крымского фронта (Козлов, Шаманин, Вечный) действовало неумело. При первом нее ударе фашистов управление было потеряно, наши войска стали беспорядочно отходить.
СЕОЕВ. Уже тогда, в 1942 г., Генеральный штаб проанализировал причины неудач в Крыму и дал должную оценку не только командованию Крымского фронта, но и представителю Ставки Л. З. Мехлису. Документ этот широко известен, и нет необходимости его цитировать. Однако должен отметить, что в основном причиной поражения были ошибки, носившие субъективный характер.
КОРР. А что же произошло под Харьковом?
САЛТЫКОВ. Тут надо вести речь не об одном городе, а обо всем Юго-Западном направлении. Под командованием Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко войска всю зиму вели бои на Барвенковском выступе. Захватив здесь в январе плацдарм, советские войска безуспешно пытались продолжать наступление. Неудачей закончилась операция 56-й армии с целью освобождения Таганрога. Тут то и надо было остановиться, закрепиться, разобраться в причинах неудач, основательно подготовиться к летним боям...
Однако вместо этого командование Юго-Западного фронта (Тимошенко, Хрущев, Баграмян) упорно и настойчиво добивается разрешения Ставки провести крупную наступательную операцию, которая и началась 12 мая силами 6-й армии и армейской группы генерала Бобкина. В наступление перешли с невыгодного рубежа, недооценили опасности фланговых группировок врага, особенно его танковых соединений. И хотя начало было успешным - прорвали фронт врага и вклинились в его оборону, - операция закончилась трагически. Фашисты ударили по слабому флангу и окружили три наши армии.
КОРР. В чем дело? Может быть, как считают некоторые специалисты, наша разведка проморгала, а их оказалась эффективной?
САЛТЫКОВ. Не следует сваливать вину на разведку и контрразведку. Главные причины следует искать в другом. И смотреть на проблему надо шире.
Все дело в том, что Ставка во главе с И. Сталиным допустила ошибку в планировании операций на лето 1942 г. В то время я был старшим офицером Генштаба при 56-й армии и хорошо помню, как напряженно мы тогда трудились. Изучая в послевоенное время документы, пришел к выводу, что в Генштабе тогда сложилось правильное мнение, что основной задачей наших войск на весну и начало лета 1942 г. должна быть временная стратегическая оборона.
Работники Генштаба предлагали в качестве основной задачи для страны в целом создать не позднее мая - июня 1942 г. мощные обученные резервы, накопить оружие, боеприпасы, танки, самолеты и другую боевую технику, а также все необходимые материальные ресурсы для обеспечения войск в последующем наступлении. В середине марта 1942 г. эти соображения с необходимыми обоснованиями и расчетами были доложены начальником Генштаба Б. М. Шапошниковым в присутствии А. М. Василевского лично Верховному Главнокомандующему И. В. Сталину.
Верховный Главнокомандующий вроде бы согласился с выводами и предложениями начальника Генштаба, но приказал одновременно с переходом к стратегической обороне провести на ряде направлений наступательные операции. В результате было намечено осуществить наступление под Ленинградом, в районе Демянска, на смоленском, льговско- курском направлениях, в районе Харькова и в Крыму.
Подобное решение было ошибкой, и руководство Генштаба не сумело доказать Верховному Главнокомандующему отрицательные последствия решения - обороняться и наступать одновременно.
События, развернувшиеся летом 1942 г., воочию показали, что предложения Генштаба были правильными.
КОРР. Итак, решение Ставки обороняться и наступать одновременно оказалось ошибочным. План накопления стратегических резервов не был выполнен, войска в ходе проведения частных операций понесли огромные потери, а их стратегическое положение в связи с потерей Крыма и разгромом крупной нашей группировки под Харьковом значительно ухудшилось. Больше того, стратегическая инициатива, завоеванная с таким трудом советскими войсками зимой 1941/42 г., была утеряна. К чему это привело?
САЛТЫКОВ. Нашими ошибками враг умело воспользовался. Он начал наступление на юге. 28 июня противник нанес удар в полосе Брянского фронта, а 30-го - по войскам Юго- Западного фронта.
СЕОЕВ. Отмечу сразу: летом 1942 г. у немцев уже не было сил наступать по всему советско-германскому фронту. Основными целями противника были Кавказ и Сталинград - именно в такой последовательности. Однако вскоре Сталинград занял первое место по значимости. И не только потому, что город носил имя Сталина, как иногда еще можно услышать. Сталинград - крупный промышленный центр, важный узел коммуникаций, связывающий Кавказ и Среднюю Азию с Центром, это бакинская нефть для предприятий Урала. Но это не все.
Немецко-фашистское командование прекрасно понимало, что без Сталинграда Кавказом овладеть невозможно. А Кавказ - это нефть для германской промышленности, это возможность соединиться с войсками Турции и перерезать Трансиранскую железную дорогу, по которой осуществлялась наземная связь СССР с англо-американскими союзниками. Захват Кавказа открывал перед Гитлером перспективу продвижения в Индию, Ирак и Иран.
Кроме того, по свидетельству генерал-фельдмаршала Ф. Паулюса, "значение рубежа Сталинград - Воронеж... заключалось в том, что он представлял собой выгодное исходное положение для нанесения удара на Москву и восточнее ее".
КОРР. А как представляли возможные замыслы врага в Ставке Верховного Главнокомандования?
САЛТЫКОВ. В Ставке считали, что немцы будут продолжать наступление на Москву. В связи с этим по указанию Сталина основные резервы были развернуты для прикрытия Москвы. Вот как об этом говорил маршал А. М. Василевский: "Действительно, ошибочно ожидая главный удар немцев не на юге, а на центральном участке фронта, Ставка всемерно, в ущерб югу, укрепляла именно этот участок фронта, уделяя особенное внимание его фланговым направлениям. Наиболее вероятным для удара противника и опасным для Москвы она считала орловско-тульское направление, но не исключала также наступления противника и на курско-воронежском направлении, с последующим развитием его не на юг, как это оказалось в действительности, а на север, в глубокий обход Москвы с юго-запада. Уделяя основное внимание защите Москвы, Ставка вместе с тем значительно усиливала и войска Брянского фронта".
СЕОЕВ. Но ведь не секрет, что на центральном участке советско-германского фронта противник продолжал держать весьма сильную группировку войск, в состав которой входили пять армий, из них три - танковые, а в 200 км от Москвы упорно удерживал ржевско-вяземский выступ. Поэтому далеко не случайно наиболее сильные группировки Советских Вооруженных Сил были сосредоточены на московском и сталинградском направлениях. Такое положение объяснялось еще и тем, что обе стороны, развертывая летом 1942 г. решающие операции на юго-западном направлении, взаимно опасались возможных сильных ударов на западном направлении. Когда в начале июля на стыке Брянского и Юго-Западного фронтов образовалась брешь и в нее хлынули вражеские войска, Ставка быстро отреагировала на этот прорыв и усилила это направление, выдвинув из резерва 3 общевойсковые армии. В результате овладеть Воронежем врагу не удалось. Дорога в обход Москвы с юга была закрыта.
САЛТЫКОВ. Но все же успех врага был значительным: он занял Донбасс, захватил большую излучину Дона, проник на Северный Кавказ...
СЕОЕВ. Да, успеха противник добился крупного. Но не следует забывать и о том, что это уже был не 1941 год. Советские войска уже были другими.
КОРР. И все же положение создалось тяжелое...
САЛТЫКОВ. Да, это был довольно-таки критический момент войны. Как известно, 28 июля 1942 г. появился приказ N 227. Его главное требование - "Ни шагу назад!". Объявлялась решительная борьба с трусостью, паникерством, нарушением дисциплины. Приказ этот сыграл свою положительную роль.
СЕОЕВ. С 17 июля развернулась гигантская Сталинградская битва. До 19 ноября, т. е. в ее оборонительный этап, бои носили очень упорный и ожесточенный характер. О них много и подробно написано... Но я хочу подчеркнуть, что именно в ходе этой битвы стратегическая инициатива вновь и уже окончательно была завоевана советским командованием.
КОРР. Что же предопределило этот перелом?
САЛТЫКОВ. Героизм и мужество советского народа, большая работа, проводимая партией коммунистов, Ставкой Верховного Главнокомандования, накопленный нашей армией боевой опыт...
СЕОЕВ. К этому надо добавить, что уже к осени 1942 г. наша промышленность, в том числе и эвакуированные в 1941 г. на восток 1,5 тыс. промышленных предприятий, дала фронту столько оружия и военной техники, что их стало хватать не только для восполнения потерь, но и для создания сильных резервов.
КОРР. По-видимому, сказалась и помощь США и Англии вооружением...
СЕОЕВ. Конечно, наш народ очень признателен за эту помощь. Но она была незначительной и сколько-нибудь заметной роли в событиях 1942 г. не сыграла. Наши солдаты били врага советским оружием.
КОРР. А почему США и Англия в 1942 г. не открыли второй фронт, как обещали?
САЛТЫКОВ. Советское командование рассчитывало на это и считало, что боевые действия союзников во Франции отвлекут до 40 вражеских дивизий. У. Черчилль все время заверял И. Сталина, что они в 1942 г. начнут высадку. Но... интересы лидера английской буржуазии носили классовый характер. Ведь буржуазии Англии и США было выгодно, чтобы Германия и СССР в вооруженном единоборстве понесли как можно больше потерь.
СЕОЕВ. Однако расчеты эти не совсем оправдались. И хотя потери мы понесли большие, но в 1942 г. наша страна не только устояла, но и положила начало коренному перелому в войне. Несмотря на весь драматизм событий 1942 г., наша армия завершила этот год окружением 330-тысячной группировки врага под Сталинградом. В феврале 1943 г. эта группировка была добита, чем был сделан большой шаг к Победе. Это было началом конца фашистской Германии.
[Есть ответы] Ваши вопросы от 17.06.1988