На страницах "АиФ" мы уже писали о жизни американцев, переехавших на постоянное жительство в нашу страну. Но не только из США едут к нам люди. Сегодня мы расскажем о судьбе английского поэта и переводчика Уолтера МЭЯ.
КОРР. Уолтер, в этом году исполнилось 20 лет, как вы живете в Советском Союзе. Чем вы объясните свое решение оставить родину?
МЭЙ. Причин несколько. Главное, мне было душно в моей стране - в политическом, культурном и социальном смысле. Англия находится под огромным влиянием Америки. Я бы сказал даже резче: это не Великобритания, а Малая Америка. Я не мог свободно дышать, не был уверен в своем будущем. Хотя я имею, как у вас говорят, три высших образования: закончил художественный, технический и педагогический колледжи. Не от хорошей жизни, конечно.
Мой отец, вернувшись с первой мировой войны, остался без работы. Жили мы с матерью и младшей сестрой в доме, где не было ни газа, ни света, пользовались керосиновой лампой. Кроме нас, в доме жили бабушка и ее брат со своей семьей. Трудная была жизнь: мы узнали, что такое голод и холод. В 14 лет мне пришлось идти работать. Проводя день в механической мастерской, вечером ходил на занятия. Закончив вечернюю школу, поступил на вечернее отделение колледжа, где изучал рисование, каллиграфию, керамику... Но подходящей работы для меня в нашем маленьком Брайтоне не было. Пришлось искать работу в других городах. Наконец, мне повезло: в Лондоне для меня нашлось место оформителя в рекламном бюро. Но накануне второй мировой войны наши пышные заголовки оказались не нужны, и из 24 художников половину уволили. Я вновь стал безработным. Долго искал работу. В Улво-Хемптоне мне предложили место дизайнера в фирме, производящей грузовики, сейфы, замки. Поскольку техника мне всегда нравилась, то я опять пошел учиться, чтобы получить техническое образование и затем должность с приличной зарплатой. Диплом-то я получил, а вот должность...
КОРР. Но ведь не секрет, что в Англии работающий специалист получает больше, чем у нас в стране...
МЭЙ. Это как считать. Номинально может быть и больше, а вот фактически...
Да, можно сказать, что квалифицированный рабочий в Англии получает зарплату - в пересчете по официальному валютному курсу - в 2 раза большую, чем его советский коллега. Но суть дела начинаешь понимать, когда на жилье тратишь 30% зарплаты. Это в Брайтоне. А в крупных городах - до 40, в Лондоне - до 50%. Здесь, в Москве, я плачу 3 - 4%.
Далее идут убийственные налоги - государственные, муниципальные (на уборку улиц, содержание полиции, пожарных, библиотеки и т. д.) - до 30% и более.
И еще о жилье. До второй мировой войны в Англии существовали коммунальные дома, где квартплата была сносной. А сейчас понастроили частных домов, владельцы которых выжимают из рабочего последние пенсы. Говорят, что можно купить свой дом... Да, можно. Я в 1938 г. купил дом, взяв ссуду в банке в размере 1 тыс. фунтов, и в течение 20 лет ежегодно выплачивал 50 фунтов плюс 4,5%. Если в то время дом стоил 1 тыс. фунтов и я за него заплатил фактически 2 тыс., то сейчас такой дом стоит 30 тыс. А ссуду выдают только людям с высокой зарплатой. К тому же и ссудный процент вырос до 17.
КОРР. И когда же у вас появился постоянный заработок?
МЭЙ. Когда я стал учителем. И то потому, что много учителей погибло в войну. Мы прошли обучение по ускоренной программе и до окончания педагогического колледжа уже преподавали. Но и здесь меня ждало разочарование. Когда я получил диплом педагога, мне должны были платить с учетом моего стажа работы художником и дизайнером. Но меня обманули. Я стал получать столько же, сколько начинающий учитель - 300 фунтов. Такие деньги получала молодая работница на заводе, занятая упаковкой продукции. А мне в то время было уже 45 лет.
КОРР. Насколько я понял, вас не устраивал заработок. Но ведь работа приносит еще и моральное удовлетворение - тем более работа педагога...
МЭЙ. Увы. Поначалу и я так думал. Я очень люблю детей, и мне доставляло особую радость прививать им любовь к людям, учить добру. Ведь какие тогда были дети? У некоторых отцы погибли на войне, матери сидели без работы. Что это была за жизнь? А некоторые родители вообще не занимались с детьми - дадут пенс, и иди куда хочешь. Мое разочарование началось с того момента, когда страну стали наводнять американские боевики и комиксы. Как-то на уроке в руках у семилетнего ученика вижу комикс. Заглянул туда: "Гр-р-р! Бом! Бах! Пф-ф! Дзинь!" Гангстеры, полуголые женщины, сплошные убийства... И вот в ребячьи головы уже с малолетства вбивается такая "мораль". А что уж говорить о фильмах? Одним словом, то, что мы детям внушали с понедельника до субботы, выбивалось фильмами с субботы до понедельника. Пробовали мы бороться. Написали петицию нашему депутату в парламенте. А он ответил, что импорт фильмов и литературы - частное дело фирм. И потому ни правительство, ни парламент мер принять не могут: у нас свобода и демократия. Тогда наш профсоюз учителей взял напрокат старенький автобус, мы оклеили его американскими комиксами и с надписью "Вы хотите, чтобы ваши дети читали такие журналы?" отправили по городам Англии. И только тогда, под давлением лейбористской партии, правительство было вынуждено ограничить импорт американской литературы. Но только ограничить. И это тоже одна из причин, которая повлияла на мое решение уехать.
КОРР. Что вы имели в виду, когда сказали, что вас не устраивала политическая атмосфера в Великобритании?
МЭЙ. К моменту, когда я начал преподавать, я уже был убежденным коммунистом. Но вступить в компартию не мог, так как был бы немедленно уволен с работы. Вы спросите, почему? Дело в том, что в Англии зарплату учителям платят поровну государство и муниципалитет. А надо сказать, что Брайтон стоит на берегу моря, на чудесных песчаных дюнах, где расположены коттеджи самых богатых людей Лондона - аристократов, банкиров, крупных промышленников. Это район тори. Власти города от них очень зависимы. И хотя зарплата у нас, учителей, была мизерная, мы не могли ни протестовать, ни бастовать и вообще выступать не только против правительства, но даже против местных властей. Если бы я вступил в компартию, то муниципалитет тут же перестал бы платить мне зарплату. А я уже и так настрадался без работы. Тем не менее я встречался с коммунистами, работал с ними, помогал оформлять лозунги, плакаты.
КОРР. А почему вы решили приехать именно в Советский Союз?
МЭЙ. В 1935 г. мне в руки попала книга англиканского священника Хьюлета Джонсона, которая называлась "Социалистическая шестая часть земли". Из нее я узнал, как строился в СССР социализм, как закладывалась новая жизнь. Я узнал, что есть страна, где существуют условия для свободного творчества. Словом, это было именно то, к чему я стремился. Поэтому когда меня спрашивают, кто меня убедил уехать в Советский Союз, то я в шутку отвечаю, что этим человеком был дьякон Джонсон.
КОРР. Когда вы впервые приехали в нашу страну?
МЭЙ. В 1959 г. в качестве туриста я побывал в Ленинграде и Москве. Не погрешу против истины, если скажу, что обнаружил разительный контраст между советскими гражданами и британцами. В вашей стране люди открытые, сердечные. Мне часто приходилось ездить в поездах по Англии. Сидят в купе люди: один читает книгу, другой - газету, третий смотрит в окно. И никто не разговаривает друг с другом! Все замкнутые, под маской. Нельзя, видите ли, разговаривать с человеком, которому вы не представлены. Там каждый человек - соперник, здесь - как брат. Я был просто поражен.
КОРР. А как вас приняли в наших издательствах и редакциях, когда вы окончательно переехали сюда?
МЭЙ. Почти в штыки. Переведенный мною стихотворный сборник Е. Исаева не приняли, заявили, что это нечитаемо, брак. А известная ваша переводчица профессор И. В. Головня, просмотрев мою рукопись, сказала: "Это блистательно!" Тогда я понял, что переводчики, в частности в издательстве "Прогресс", не умеют переводить на английский.
Как я пришел к такому выводу? Мои хорошие знакомые в Англии как-то спросили меня: почему русские считают Пушкина великим поэтом? Это же рядовой, средний поэт. Тогда я взял переводы стихов Пушкина на английский язык и нашел там массу ошибок. Вроде бы перевод и правильный, а смысл порой так искажается, что даже теряется идея, не говоря уже о духе стихотворения, о чувствах, которое оно должно пробуждать. Поскольку я человек прямой, то пришел в издательство и сказал им все, что я думаю. При этом дал понять, что не их это вина: человек не может быть обвинен в том, чему его не научили. Это впитывается с молоком матери.
КОРР. Насколько я знаю, в вашем переводе уже опубликовано более 40 книг. Какие из них, на ваш взгляд, наиболее удачны?
МЭЙ. Я бы назвал книгу стихов А. Блока, "Антологию украинской поэзии", "Антологию белорусской поэзии", "Миг вечности" - сборник стихов Е. Исаева. Недавно я закончил сборник стихов М. Дудина. Но самая большая моя гордость - это перевод "Евгения Онегина" Пушкина.
КОРР. Уолтер, один нескромный вопрос: сколько вы в среднем зарабатываете в месяц?
МЭЙ. Если выходит моя книга, то я получаю сразу 3 или 4 тыс. рублей. Но бывает, когда в течение целого года я ничего не получаю...
КОРР. И на что же вы тогда живете?
МЭЙ. А мы живем очень скромно. Видите, у нас простая и совсем не новая мебель. Мы не шикуем и не употребляем спиртные напитки. А они сейчас довольно недешевы, что, кстати, совершенно справедливо. Но для гостей у нас всегда найдется бутылочка. По старой привычке я откладываю, как говорится, на "черный день". Хотя и не знаю, что такое здесь "черный день". Пока они у нас все светлые.
КОРР. А как отреагировали ваши родственники и знакомые на то, что вы навсегда оставили родину?
МЭЙ. Иногда в письмах они спрашивают: почему я не возвращаюсь? Я им объясняю так: в Англии я находил удовлетворение на 10%, а 90% мне не нравилось. В СССР мне не нравится 10%, тогда как на 90% меня все устраивает. Здесь, в Советском Союзе, я нашел любимую работу, обрел семейный очаг и, главное, я счастлив.
Беседу вел З. МУРАВЬЕВ.
Принцесса утренних звезд