Наши читатели Г. Савотина из Ленинграда, В. Ломов из Москвы, В. Шадхан из Архангельска интересуются, по какой причине в нашей стране долгое время не издавались произведения советского писателя А. Платонова и все ли из его литературного наследия известно нынешнему читателю.
Этой теме посвящена беседа нашего корреспондента В. Волкова с литературоведом В. ВАСИЛЬЕВЫМ.
КОРР. Владимир Васильевич! Не секрет, что в нашу литературу А. Платонов вернулся в 1958 г. и сразу его книги, что называется, пошли нарасхват. Но почему начиная с 30-х годов он практически не издавался?
ВАСИЛЬЕВ. Критики 30-х и более поздних годов активно вешали на А. Платонова ярлыки контрреволюционера, считали его внутренним диссидентом. А бытовавшая формула "юродивые откровения Платонова" была, к сожалению, действенной и живучей и время от времени извлекалась из архива вплоть до 50- х годов. Обидно, что подобные нелепицы широко используют в своих комментариях о советской литературе комментаторы "радиоголосов", "советологи" типа М. Геллера из Парижа.
Такое отношение к А. Платонову объяснялось тем, что если многие прозаики, критики первых годов Советской власти понимали историю в лице масс как сырой материал для лепки всякого рода жизненных фигур (пролеткульты, ЛЕФы, конструктивисты и прочие), то Платонов увидел в революции полное и свободное самовыражение народа и его представлений о счастье.
Например, поставив в центр своего замечательного произведения "Сокровенный человек" не главного деятеля революции - коммуниста, а человека периферийного, выросшего "в темноте далеких родин", писатель значительно усложнил для себя задачу художественного постижения действительности, как бы сошел с "общего круга" тогда писавших. Встреча Ф. Пухова, желающего жить "по своей мысли-", с революцией приобрела поэтому непростой, драматический характер. Однако стихийное правдоискательство героя не могло в итоге найти лучшего, чем социализм, русла.
В творчестве и в жизни сам же писатель касался революции, что говорится, в упор, но не как эклектик и поверхностный беллетрист, глядящий безотрывно под ноги, а человек, думающий о будущем. Кстати, и его биография в этом отношении говорит о многом.
В 1918 г. он направляется в железнодорожный политехникум, одновременно работает в революционном комитете Юго-Восточных железных дорог, сотрудничает в редакции журнала "Железный путь". Но, недоучившись, Платонов принимает участие в гражданской войне. Он работает в качестве помощника машиниста, для которого паровоз становится "ощущением революции", а революция "почти телесным чувством". По завершении образования А. Платонов - один из видных специалистов в стране по гидрофикации и электрификации сельского хозяйства. И все-таки литература взяла верх.
Справедливости ради замечу, что в раннем творчестве А. Платонову, как, впрочем, и многим писателям тех лет, не удалось избежать некоторых ошибочных представлений. Он, в частности, считал, что цель новой пролетарской культуры состоит в слиянии с производством, деланьем вещей. "Неужели время не движется, - вопрошал А. Платонов в 1923 г., - и до сих пор Шелли, Байрон, Толстой интересней электрификации?" Но подобные ошибки во взглядах он сам в дальнейшем и преодолел.
КОРР. При описании своих героев А. Платонов никогда не метил их печатью избранности, исключительности, подчеркивая тем самым большой запас нравственной прочности в советских людях.
ВАСИЛЬЕВ. Действительно, герой писателя весь, целиком внутри жизни, внутри дела. Это обстоятельство неоднократно подчеркивается даже названиями его произведений: "Среди народа", "Среди животных и растений". О содержании повестей и рассказов и говорить не приходится - объективный читатель без труда составит большой список словосочетаний, которые постоянно напоминают о том, что такой-то герой находится в данный момент "среди...". На таких героев как бы приходится центр жизненной тяжести. Чувство ответственности за происходящее вокруг развито в его героях необычайно - их томит и мучит ожидание работы, им постоянно кажется, что без них - может быть, во время сна или в часы законного отпуска - что-нибудь случится на свете, а они не будут знать и не смогут предотвратить последствий зла. Так, отец Фроси ("Фро"), уже редко водящий поезда из-за старости и вызываемый в депо только в экстренных случаях, между тем находится в постоянном ожидании этого вызова.
К постижению сокровенного смысла труда и личного отношения людей, к делу А. Платонов шел через понимание нравственной природы человека. Ошибка многих прозаиков 30-х и более поздних годов в обращении к этой теме заключалась в теоретическом, формальном, внешнем представлении о связях между человеком и его работой.
КОРР. Первая половина 30-х годов знаменует собой новый этап в социально- нравственных исканиях А. Платонова: прозаик во многом расширил круг своих художнических интересов. Мировая политика, судьбы человечества и цивилизации - вот на какие вопросы выходит А. Платонов в те годы. Им были созданы наиболее значительные произведения - рассказы "Фро", "Третий сын", повести "Такыр", "Джан" - произведения о путях развития человечества и судьбах цивилизации в современном мире, о творческих возможностях социализма и буржуазного общества. Но критика между тем продолжалась. За что?
ВАСИЛЬЕВ. Она, однако не заметила существенных изменений в исканиях прозаика и продолжала относиться к написанному им с недоверием. Под разными предлогами издательства возвращали А. Платонову его новые рукописи. Резкие отрицательные отзывы в печати, которыми сопровождалась проза А. Платонова, поставили его перед необходимостью объясниться с читателем напрямую, без посредничества критики, и в открытой публицистической форме высказать свои взгляды на сущность и назначение литературы.
Примерно с 1937 г. и до самого начала Великой Отечественной Платонов интересен прежде всего не как прозаик, а как литературный критик, публицист, автор статей и рецензий, появлявшихся регулярно, чаще под псевдонимами в различных журналах.
КОРР. Владимир Васильевич! Сейчас, когда произведения А. Платонова широко печатаются, можно ли говорить, что в его творчестве для нас нет "белых пятен"?
ВАСИЛЬЕВ. Они есть. До сих пор не собраны и не изданы многие его ранние рассказы, опубликованные в 20-е и 30-е годы, хотя многое в этом направлении делается. Журнал "Знамя" N 6 за 1986 г. опубликовал интересную и очень созвучную нашим дням повесть "Ювенильное море", несколько его рассказов за последнее время появились на страницах "Книжного обозрения", планируется в периодике публикация его романа "Чевенгур", который поднимает большие нравственные проблемы, а потому должен быть интересен нашему читателю.
В прозе А. Платонова наша словесность склонилась к постижению первооснов бытия, к пониманию нравственной природы русского человека. И у него есть достойные продолжателя в лице В. Астафьева, В. Белова, В. Распутина, С. Залыгина и ряда других самобытных авторов.
Тираж журнала "Дружба народов" - 150 тыс. экз. Размышляя о насущном