Народный артист РСФСР скрипач В. ТРЕТЬЯКОВ возглавляет Государственный камерный оркестр Союза ССР, много гастролирует по стране и за рубежом, ведет педагогическую работу в Московской государственной консерватории, а также общественную - в Комитете по Ленинским и Государственным премиям.
Наш корреспондент О. Нехай беседует с ним о месте классической музыки в нашей жизни, о значении культурных контактов СССР - США.
КОРР. Виктор Викторович! Думается, что процесс коренной перестройки, проходящий в стране, не должен миновать и сферу музыки. Ведь наметилось тревожное явление, когда концерты даже известных исполнителей классической музыки проходят в полупустых залах. Почему это происходит?
ТРЕТЬЯКОВ. Во-первых, дело в самих исполнителях классики. Несмотря на то что наши певцы, пианисты, скрипачи традиционно становятся победителями крупных международных смотров, на гастроли по стране, особенно в "глубинку", нередко отправляются второразрядное исполнители. Они-то порой и создают "негативный фон", антирекламу классической музыке. А плоды их "деятельности" пожинают часто и известные исполнители.
Во-вторых, необходима хорошо отлаженная работа филармоний. Казалось бы, это аксиома, не требующая доказательства. Тем не менее вновь приходится говорить о недостаточной организации рекламы, о стремлении некоторых руководителей филармоний на местах делать план только на эстраде. Ну это же нелепо, когда в филармонии - и я знаю такие примеры - идет спор с директором, который утверждает, что процент классических концертов чересчур высок.
КОРР. Такое равнодушие, нежелание изменить ситуацию замечены не только у руководства филармоний, но даже у сотрудников Госконцерта СССР. Его справедливо критиковала пресса и за различные финансовые злоупотребления. Ситуация постепенно стала меняться к лучшему.
А как, на ваш взгляд, складываются столь хваленые "радиоголосами" отношения "импресарио - исполнитель" на Западе? Может быть, что-то из их опыта перенести к нам?
ТРЕТЬЯКОВ. Исполнителям, особенно молодым, приходится сталкиваться на Западе со многими трудностями. Даже имеющему звание лауреата какого-либо престижного конкурса молодому музыканту во много раз трудней, чем у нас, пробиться на большую сцену. Происходит это потому, что импресарио на Западе, как правило, имеют свой круг исполнителей, на которых они очень прилично зарабатывают. Им незачем ломать голову, начинать что-то новое, за исключением тех случаев, когда речь идет о каком-то ярчайшем явлении. Но такие таланты появляются не каждый год и даже не каждые пять лет.
Поскольку в мире капитала в основе всего лежат меркантильные соображения, представителям талантливой молодежи пробиться нелегко. Судите сами. Поначалу исполнитель должен снять зал, заплатить за него, а также за рекламу. Это, поверьте, огромные деньги. Кроме того, нужно оплатить своего концертмейстера, если, предположим, скрипач или виолончелист играет с пианистом. Это тоже дорого. И неизвестно, каков будет результат, насколько все это окупится.
В результате многие среди молодых лауреатов, так и не сумев пробиться, вынуждены заниматься чем-то другим: преподавать, играть в оркестре. Причина здесь - колоссальная конкуренция и одновременно инертность импресарио.
Я не хочу сказать, что у наших молодых артистов все безоблачно, нет трудностей на пути к зрителю. Они есть. Но в целом наша музыкальная жизнь более духовна, демократична, нежели на Западе, в ней меньше закулисных сделок, коммерции. Так зачем же нам ориентироваться на западные методы? Не лучше ли совершенствовать свои?
КОРР. Вы коснулись вопроса материального положения музыканта. У нас бытует мнение, что труд скрипача или пианиста легок, а оплата - неоправданно высока. Ваша точка зрения на этот счет?
ТРЕТЬЯКОВ. Думаю, что это происходит потому, что работу артиста (а применительно к нам - музыканта) нельзя чем-то измерить, определить производительность этого труда, выразить ее в километрах или тоннах. Это труд, так сказать, непроизводительный. Но представьте: сколько нужно учиться, чтобы стать музыкантом? С 4 - 5 лет начинается дошкольная подготовка, затем - 10 лет обучения в школе, 5 - в консерватории, после которой многие идут в аспирантуру (2 года). В общей сложности получается 16 - 18 лет учебы. Есть ли другие специальности, для овладения которыми нужно затратить столько времени?
Поступив в институт по окончании обычной общеобразовательной школы, человек овладевает совершенно новой для него профессией. Иное дело музыкант. Он всю жизнь занимается лишь одним. Став профессионалом, необходимо каждодневно от 4 до 6 часов в день заниматься индивидуально. И это без выходных, а порой и без отпуска, потому что даже на отдых мы едем с инструментом и всегда работаем.
Чтобы развиваться, идти дальше, расти, настоящему музыканту-профессионалу нужно затрачивать все больше интеллектуального и физического труда. Человеку неискушенному со стороны кажется, что водить смычком - легко. Это заблуждение. Труд пианиста, скрипача, дирижера сопряжен и с колоссальными физическими нагрузками. Известно, что труд оркестранта по своей отдаче приравнивается к работе шахтера.
Кроме того, есть специальности, в которых люди работают, так сказать, не по призванию. В музыке это практически исключено. Лишь талант, помноженный на труд, дает у нас результат.
Мы совершенно справедливо считаем, что талантливых людей у нас в стране немало. Но музыкантов, достигших, я бы сказал, больших высот, не так уж много. Я не беру, допустим, симфонические оркестры, в которых тоже выступают профессионалы, одаренные музыканты. Заработная плата у них, в общем-то, соизмерима с той, что получают квалифицированные рабочие. Ну а музыкантов, которые получают в несколько раз больше, можно пересчитать по пальцам. И в оценке их труда учитывается уникальность данного таланта. Это, мне кажется, правильно, справедливо.
КОРР. А как складывается ваш день?
ТРЕТЬЯКОВ. Он начинается у меня с репетиций с камерным оркестром, который я возглавляю. Затем занимаюсь индивидуально либо со студентами консерватории. Стараюсь не пропускать мероприятия Союза советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами, где я член Ассоциации театральных и музыкальных деятелей. Интересна и ответственна для меня и работа в Комитете по Ленинским и Государственным премиям. Таким образом - весь день, с утра до вечера расписан по минутам. Хочу, чтобы поняли меня правильно, но мне неведомо такое состояние большинства людей, когда, отработав положенные 8 часов, приходишь домой и отдыхаешь. Если не занимаешься музыкой, всегда думаешь, как сыграть, потому что вариантов - миллион.
КОРР. И последний вопрос. Сейчас возобновился культурный обмен между СССР и США, Гастролировали вы в этой стране?
ТРЕТЬЯКОВ. В США мне приходилось бывать не раз. Эту страну я проехал буквально вдоль и поперек. Выступал во многих городах, перечислить которые даже затрудняюсь. Играл в "Карнеги-холл" и "Линкольн центр" в Нью-Йорке, в "Кеннеди центр" в Вашингтоне, в Чикаго - "Чикаго симфони холл", в общем практически во всех крупнейших залах США.
Во время гастролей в США каждый раз с особой силой ощущал на себе ответственность выполняемой миссии - быть полпредом советского Искусства.
Нужно сказать, что находились и такие, кто пытался помешать нам. Вспоминаю такой случай. Он произошел в Нью-Йорке несколько лет назад. В "Карнеги-холл" я играл сольный концерт. Когда исполнил первое произведение и уходил со сцены, какие-то люди стали кидать в меня бутылочки с краской. Краска была несмываемая. Реакция зала была мгновенной. Негодующие слушатели тут же вывели их из зала, а когда я вышел, раздался гром оваций. И это было выражением поддержки.
В США - и мы знаем это - есть много интересного, позитивного в сфере культуры, в том числе музыкальной. Пусть это избитая фраза, но язык музыки не нуждается в переводе, он близок и понятен всем людям. Музыка - одно из средств, которые по-настоящему объединяют людей. Поэтому она является одним из важных средств в борьбе за мир. В этом плане каждый конкретный пример культурного обмена - между СССР и США или какой-либо другой страной Запада - вклад в дело сближения и большего взаимопонимания народов.
КУЛЬТУРА. Ориентируясь на советский балет