Сначала русский рок выполз из подвалов и долго воевал за место на официальной эстрадной сцене. Потом рок стал "окультуриваться" - музыканты учились играть на инструментах и сочинять грамотные тексты. Сегодня этот жанр музыки борется за качество. Борис Гребенщиков ездит с группой "Аквариум" записывать пластинки в Лондон, а Юрий Шевчук с "ДДТ" недавно посетил США. В знаменитой студии под Бостоном музыканты работали над альбомом "Любовь". После возвращения из-за границы состоялась наша беседа с Юрием ШЕВЧУКОМ.
АМЕРИКА
- ЗАПИСАТЬ пластинку в Америке - это была моя идея. Я придумал эту поездку, потому что хотел, чтобы мы оказались в таком месте, где все по-другому. Вот (показывает фотографию) дорожка, по которой бегал Мик Джеггер (и я тоже) каждое утро. Я бежал по этой дорожке и радовался солнцу, жизни - это все отразилось в альбоме. То есть если ты записываешь свою музыку в прокуренном подвале, в жаре, тесноте, то естественно он и получается мрачным...
Есть расхожее мнение, что русский рок - это круто и никакая Америка нам не нужна. Это, наверное, так. Но существует просто музыка, независимо от того, где она сделана. Должно быть взаимопроникновение культур.
- Какие у тебя общие впечатления от Америки?
- Я в Америке пожил, смотрю: там тихо, спокойно. Но я разговариваю с людьми - у них опыта жизненного меньше. Меньше задумываются о Боге, хотя в церковь ходят чаще, чем мы.
С другой стороны, там все не так тихо и спокойно, как кажется. Мне довелось выслушать исповеди американцев, которые обычно очень редко раскрываются перед посторонними. И выясняется - у них тоже жизнь не сахар, они так же мучаются, проблем не меньше. Бытовая проблема решена, но бездна одиночества взамен. И масса несчастливых людей живет в этих дворцах, плавает в бассейнах, ездит на кадиллаках.
ПЕСНИ
- ТВОЙ первые альбомы были очень агрессивны. А нынешнее творчество более мягкое, сглаженное.
- В новом альбоме - состояние нашей души на сегодня: желание любить и верить. Хотя все наши радикальные песни тоже были от души. Просто сейчас мы стали другими. На новой пластинке есть все - и трагедия, и комедия... Может быть, нет лобовых песен, даже песня "Фонограммщик" какая- то добрая. "Фонограммщик" - это ведь не просто человек, который поет под фонограмму, а способ жизни под фонограмму. И мы ему предлагаем разобраться, хорошо ли это? А представь-ка, милый, как тебя будут отпевать и хоронить. Под фонограмму, что ли?.. Но мы об этом говорим по-доброму, хватит разрушать...
- Время социальных протестов ушло?
- Оно не ушло. Протест в последних наших песнях есть, но он другой. Просто если раньше мы были на стороне Маяковского, то сейчас - на стороне Достоевского. Я как-то читал в вашем еженедельнике статью, которая меня сильно расстроила. Там говорилось о том, что раньше рок-музыканты протестовали, а сейчас все купили квартиры, остепенились. Уже не увидишь на улице пьяного Шевчука, бьющего кому-нибудь морду... Ну, я не знаю, как можно так плоско писать о рок-музыкантах. Я ведь тоже могу спросить журналиста: "Да, я купил машину, а ты - холодильник. А почему?" Ну, глупо же. Мне, например, машина нужна для того, чтобы быстро ездить, потому что я не успеваю. Это средство производства. На таком уровне разговаривать о музыке - вот раньше они протестовали, а сейчас зажрались все.
- Разве это не так?
- Я не согласен, что сейчас у нас рок умиротворенный и благостный и что музыканты оторваны от жизни. Неправда!!! Во-первых, рок-н-ролл, появившись в нашей стране, бился прежде всего за слово, за живой язык. За право говорить о проблемах не языком Пахмутовой и Добронравова, не языком Кобзона и всей советской эстрады, а языком Галича, Окуджавы, Вертинского, Высоцкого. Почему рок так ударил по сердцам молодежи? Потому что мы стали говорить о том, что нам нравится и не нравится, нормальным языком. Сейчас другое время, другие песни - люди повзрослели и поумнели...
- Ты имеешь в виду себя?
- Не только. И Гребенщикова, и Кинчева - весь наш профсоюз. Мы просто перестали рубить в лоб. Каждый пошел своим путем, и каждый, на мой взгляд, постепенно превращается в художника. А художника волнуют те же самые темы добра и зла, но не так плакатно. И наша публика, которая вместе с нами выросла, это тоже понимает и продолжает ходить на наши концерты.
ПОЛИТИКА
- СЕЙЧАС все ругают коммунистов, жириновцев. На самом деле не так важно это внешнее зло, как важно зло внутри тебя самого. Вот о чем все мы сейчас говорим. Нужно понять, что зло во мне самом, и как-то его выжигать и выдавливать из себя... А то, что многие поп-артисты на гребне своей популярности принимают участие в политических акциях, - чистой воды коммерция и профанация. Может быть, они это делают от души. Но когда дурак что-то делает от души, это еще смешнее.
- По этой причине ты никого из политиков не поддерживаешь? Разве можно жить в нашей стране и быть вне политики?
- Я всегда в политике, я читаю газеты, слушаю новости. Когда меня сильно колотит, еду и смотрю сам на все, чтобы понять. Это чудовищно - жить вне политики, когда страна твоя корчится и подыхает.
- Для тебя важна была поездка в Чечню?
- Очень. Я понял там важную вещь: любая война - это политика, только иными средствами. Вообще идет, как я соображаю, большая геополитическая битва. Россия всегда рубилась на этих границах - Таджикистан, Кавказ. Там такой колоссальный клубок интересов.
- Ты видишь выход из этой войны?
- Я пацифист. А самое тяжелое - находиться пацифисту на войне. Гораздо проще принять какую-то одну сторону и рубиться или за белых, или за красных. Тяжелее видеть войну как зло. Мирных граждан, несчастных одуревших бабулек, невинно убиенных русских мальчиков...
Мне кажется, нам бы лет пять стабильности, и Россия выползет из этого дерьма. Хорошего-то всегда больше. Зло ярче и виднее, его не стало больше, чем раньше. Просто сейчас время крикливое. Оно уйдет. Я оптимист, и многие страхи мне непонятны. Мне кажется, люди больше боятся потерять работу, счет в банке, чем потерять светлую Россию. И очень много таких борцов, ратующих против коммунистов.
Я вот вчера с мамой говорил: "Ну, придут к власти чудовища какие-нибудь, отберут у меня эту квартиру, машину. Бог с ним! Мы же верующие люди". Для меня потрясающая фигура - Лев Николаевич Гумилев, который и в острогах колымских написал две философские книги. Ты знаешь, что умрешь, сгниешь и не заберешь с собой этот телевизор, машину, квартиру. Это все настолько непостоянно, и положить за это жизнь, вместо того чтобы понять себя...
КНИГИ
- У ТЕБЯ огромная библиотека. Сам ее собирал?
- Да, но еще несколько ящиков лежат нераспакованные в другой комнате. Любовь к книгам у меня от родителей. Мама с отцом не покупали диванов, они все тратили на книги. В свое время у нас была огромная библиотека - несколько тысяч томов. И когда отец во времена Хрущева оказался без работы, книги пришлось продать. Теперь собираю по крупицам свою библиотеку. Лишних книг нет.
- Кто были твои учителя?
- У меня были свои университеты, как у Горького. Мне в юности везло на хороших людей. Есть такой большой художник Ян Крыжевский, сейчас тоже живет в Америке. Он был гуру у нас в Уфе, король богемы. Мы ходили к нему в кружок, где он открывал для нас Платона, Сократа... С тех пор я увлекся философией. Потом в моей жизни появился Рашид Янгиров - библиофил, он для меня тоже многое открыл, в частности русскую философию. Давал мне список книг и говорил: "Вот это прочти!" И я читал.
КОНЦЕРТЫ
- ВЫ редко выступаете в ночных клубах. Это ваша принципиальная позиция?
- Да. Во-первых, это очень легко: взял гитарку, включил аппарат, попел и заработал свои пять штук - деньги немалые. И голова не болит. Очень сложно сделать концерт на стадионе. Мы выбираем сложные пути. Этого сейчас часто не хватает. Рок-н-ролл и прекрасен тем, что ты видишь сотни глаз, и объединены они не какой-то буржуазной или коммунистической идеей "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!", а идеей добра.
- Но это ведь тоже идеология...
- Да. Но это больше, чем идеология политическая. Потому что затрагиваются вечные проблемы: добра и зла, веры, души.
лена барбаш: "НАСТРОЕНИЯ НЕТ" и памяти тоже