В России сейчас около 300 титулованных "воров в законе". Каждый четвертый из них отбывает наказание в местах лишения свободы. При их непосредственном участии в российских тюрьмах за долгие годы сложились устойчивые кланы.
О ПРИБЫТИИ на зону авторитета уголовной среды узнают заранее. Информация о нем летит по всем этапам быстрее курьерского поезда. С воли, откуда забрали "автора", в места лишения свободы приходит "объективка", подтверждающая важность персоны и его положение в преступном мире. "Князем" зоны обычно становится "вор в законе". (Королем его не называют, потому что на лагерном жаргоне "король" - это активно-пассивный гомосексуалист.) "Князь" прибывает с этапа один. Но в считанные дни обзаводится свитой и утверждает свою власть. Отныне у него две основные задачи: не допускать беспредела на зоне и обеспечивать сбор средств в "общак". Кроме того, "вор в законе" выступает в роли судьи и карает виновных. Разумеется, по своим, воровским законам.
Ближайшее окружение авторитета составляют приблатненные матерые уголовники и "фраера", считающие тюрьму своим вторым домом. Из их числа обычно назначается "смотрящий", который следит за порядком на зоне во время отсутствия "вора в законе". На службе у приближенных к "коронованной особе" состоят "шестерки", исполняющие волю "пахана", а также "солдаты", или "торпеды", всегда готовые "замочить" неугодного или выполнить любой другой приказ "пахана". Сам "пахан" - лицо неприкосновенное (не путать с неприкасаемыми, то есть "опущенными"). Того, кто поднимет руку на "вора в законе", непременно ждет жестокая расправа. Людей, обиженных "паханом", переселяют от греха подальше.
ВЕРХОВНАЯ ВЛАСТЬ И ПРАВОСУДИЕ
ОДНАКО власть "князя" небезгранична - он всецело зависит от решений воровской сходки, которую можно назвать верховным советом преступного мира.
О поведении "князя" его коллеги на воле узнают из посланий "княжеской свиты". Если вор принял неправильное решение или нарушил воровской закон, воровская сходка пошлет записку о нем на все этапы. За то, что допустил кровь, был несправедлив к "братве", виновного лишают титула "вор в законе". Это считается суровой карой. Хуже - только смерть. Смертный приговор выносится крайне редко за преступления, которые бросают тень на все воровское сообщество и наносят ему не только материальный, но и значительный моральный ущерб. "Вору в законе" не прощается убийство другого "законника", особенно если первый преследовал корыстные цели.
Высшую меру наказания можно заработать и за бессмысленную войну против тюремной администрации, в результате которой погибли люди и нарушились устойчивые связи преступного сообщества. Другое дело, когда беспорядки организуются авторитетами для достижения определенной цели. Такой спланированной акцией стало бунтарское движение 1991 - 1992 гг. Против бунтовщиков, требовавших изменения условий содержания, применили силу. Однако волнения продолжались еще несколько месяцев.
Верхушка тюремного мира ревностно следит за чистотой своих рядов и за соблюдением субординации. Каждому определено свое место. Если какой-нибудь "фраер" возьмет на себя полномочия "вора в законе", его быстро снимут с пьедестала и накажут так, чтобы впредь неповадно было. Таких выскочек в тюрьме называют "сухарями". И, не дай Бог, объявится где-нибудь самозванец - человек ниоткуда. Ему без предупреждения снесут голову.
ДВА ХОЗЯИНА - ДВЕ СИСТЕМЫ
ФОМИЧ - идейный "вор в законе" старой закалки - свято верил в справедливость воровских законов. В тюрьме провел почти всю жизнь. О себе говорил: "Я -пастырь. Все осужденные - заблудшие овечки". И он по-своему прав. "Вор в законе" - это прежде всего идеолог преступного мира, за которым идут многие из осужденных. Чем больше его уверенность в непогрешимости воровского кодекса чести, тем выше его авторитет.
В каждой тюрьме есть две противоборствующие силы. Одну из них возглавляет начальник тюрьмы, другую - преступный авторитет. Два хозяина борются за влияние на зоне. Близкое сосуществование двух систем на замкнутой территории вынуждает их лидеров искать компромисс во многих спорных вопросах. Беспредел значительно снижает авторитет той стороны, которая его допускает.
Основную массу сидящих составляют "мужики". Так называют осужденных, которые не нарушают порядков и выполняют требования тюремной администрации. Из их числа обычно формируют различные внутренние комиссии, в которые, впрочем, входят и люди авторитета. Одна из таких комиссий отвечает за порядок на зоне. С "мужиками" начальству ладить просто. Куда сложнее - с "блатными". В руках "пахана" они подчас становятся инструментом давления на администрацию. Однако жесткий, но справедливый начальник тюрьмы нередко привлекает симпатии "непримиримых", добиваясь тем самым равновесия сил. По оценкам экспертов ГУИН, в местах лишения свободы на каждые 100 человек осужденных в среднем приходится 15 "блатных". Их удельный вес вряд ли снизится в ближайшее время, хотя бы потому, что число осужденных за повторные преступления неуклонно растет (до 70 процентов от общего числа осужденных).
Две системы переплелись между собой довольно тесно. На администрацию работают "стукачи". "Братва" подбирает ключи к "кумовьям". "Кумом" на зоне называют сотрудника оперативно-режимной части ИТУ. Завербованный "кум" - это мобильная связь и передачи в камеру. Разумеется, свой человек работает не задаром. Тюремный "собес" оплачивает его услуги. "Стукачи" за свой труд получают различные поблажки от администрации вплоть до досрочного освобождения за примерное поведение. Но на что они никогда не могут рассчитывать - так это на уважение среди своих.
Самые крупные победы и, соответственно, поражения случаются на идеологическом фронте. Нет более тяжкого преступления для воровского сообщества, чем измена одного из лидеров, когда последний поступает на службу режиму, являя собой пример раскаявшегося гражданина. Особенно модно это стало в 50-е годы. Заявления маститых преступников, завязавших с прошлым, широко комментировались средствами массовой информации. "Предателей" не прощали. Их активно "прессовали" уголовники вплоть до физического уничтожения. На воровском языке таких раскаявшихся стали называть "суки"
ПО СЛЕДАМ "ПРЕСС-ХАТЫ"
В ГЛАВНОЕ управление исполнения наказания (ГУИН) поступил сигнал о наличии в N-ской колонии "пресс-хаты". Словарь лагерно-тюремного жаргона поясняет, что "пресс- хата" - камера в ИТУ, в которой с помощью сотрудничающих с администрацией заключенных создаются невыносимые условия существования для неугодного администрации заключенного. Для того чтобы выяснить, кто хозяин "хаты", руководство главка немедленно направило в колонию своих сотрудников. Вскоре выяснилось, что в одной из камер, где сидели пять человек, бесчинствовали двое молодчиков. Случилось, что в одной казенной хате встретились два земляка-амбала. Скорешились и стали гонять троих своих сокамерников. Чтобы рассадить двух корешей по разным камерам, почему-то понадобилось вмешательство главка.
Понятие "пресс-хата" существует давно. Возможно, со времен ГУЛАГа. Тогда непокорных политических "прессовали" с ведома администрации. Так или иначе это был беспредел, нарушение прав человека, погребенных под толстым слоем цензуры. Сейчас за подобные методы начальника тюрьмы могут не просто снять с должности, но и отдать под суд. Если схватят за руку.
За несколько последних лет в местах лишения свободы был смягчен режим содержания. У осужденных появилось больше прав. Однако на пути их возвращения к нормальной жизни встали неожиданные преграды. На многих зонах нет работы, а значит, и денег. Зеки сами порой признаются, что от безделья начинают деградировать, особенно в отдаленных ИТУ, куда даже почта с трудом доходит. Усохла там и тюремная пайка, остро не хватает медикаментов. Процесс гуманизации отношений между отбывающими наказание, вызванный смягчением режима, тормознулся. В заложниках у государства в равной степени оказались и сами осужденные, и те, кто их охраняет. И если сейчас запечатлеть для истории характерный момент времени, то в кадр, возможно, попадет гуманитарная помощь, передаваемая осужденными сотрудникам исправительных учреждений, которые по нескольку месяцев не получают зарплату.
Суд присяжных: "за" и "против"