Петр I, решив обустроить Россию по западному образу и подобию, повелел создать в Санкт-Петербурге публичный музей естественной истории - знаменитую Кунсткамеру. При ней вскоре организовали театр. Зачем?
ПРИЧИНЫ столь странного сочетания, казалось бы, разнородных функций просты и вполне утилитарны. Анатомические атласы тогда были плохи и дороги, так что будущие эскулапы предпочитали изучать строение человеческого тела на трупах.
Каждый пришедший в Кунсткамеру мог понаблюдать за работой патологоанатомов, сколько выдержит.
Для наименее стойких в шкафах, расположенных вокруг каменного стола для "потрошения", были выставлены законсервированные препараты всех органов человека. В Кунсткамеру ходили для того, чтобы как следует испугаться. Но без риска для жизни. Короче, за эмоциями, как наш современник ходит на фильмы ужасов.
СТРАННЫЙ ЧЕЛОВЕК ИЗ АМСТЕРДАМА
НАЧАЛО коллекции "уродов" положил анатом Фредерик Рюйш, с которым Петр познакомился в Голландии. Он зарабатывал на жизнь довольно редким ремеслом: изготовлял анатомические препараты из детских ручек и ножек и продавал желающим за бешеные деньги. Говорят, что от любителей "курьезов" не было отбоя, и Рюйш, достаточно богатый человек, был вынужден трудиться сутки напролет, чтобы оделить своими страшноватыми экспонатами всех заинтересованных лиц.
Рюйш прославился как превосходный бальзамировщик: все его препараты до сих пор целы, хотя и имеют несколько синюшный цвет. А еще Фредерик Рюйш был большим эстетом - правда, несколько странного свойства. Если он совал в банку ручку годовалой девочки, то непременно красил ей ногти, а на плечико надевал великолепные фламандские кружева. Вполне в традициях того блестящего, но очень жестокого века.
Очарованный Петр изъявил желание приобрести коллекцию Рюйша за 30 тысяч гульденов. Если учесть, что один военный корабль из не построенного еще российского флота стоил тогда примерно 10 тысяч гульденов, этот жест можно было счесть не иначе как растратой в особо крупных размерах. Тем не менее Петр купил коллекцию.
Как выяснилось позже, он не прогадал. Когда кто-то из преемников первого российского императора запретил препарирование трупов, медики учились лечить живых по экспонатам из коллекции Рюйша.
ОТКУДА УРОДЫ?..
ВЕРНУВШИСЬ в Россию, Петр издал и поныне не имеющий аналогов в государственной практике указ о "национализации" уродов. Документ предписывал привозить всех генетически аномальных тварей в Петербург и по твердым расценкам сдавать в Кунсткамеру. За звериного урода положили 5 рублей золотом, за человечьего - 10. Укрывательство каралось битьем плетьми и серьезными штрафами.
С государством в XVIII веке (как, впрочем, и сейчас) предпочитали не связываться, сколь нелепы ни были бы его законы. Поэтому сдавали "уродов" в Кунсткамеру исправно - начиная от мертвых сиамских близнецов, вырытых крестьянином на собственном огороде, и кончая живой курицей о четырех лапах.
Курица бегала по двору вместе с двухголовым теленком и скончалась, как было сказано в реестре Кунсткамеры, "от тоски по смерти теленка".
Если верить, говоря по-нашему, рекламной статье в петровских "Ведомостях", в Кунсткамере можно было встретить "монстров, карликов и ученых", причем всех в живом виде. Карликов заставляли выступать на публике, как в цирке. Монстры были представлены волосатыми женщинами, парой гермафродитов и сиамскими близнецами.
Периодически кто-нибудь из экспонатов числился в бегах, но, как правило, их быстро ловили.
"ПРАДЕД" ГЕНЕТИКИ
СО ВРЕМЕН античности в ходу были две теории, объясняющие рождение уродов: "гибридная" и "теория материнских впечатлений". Первая была предельно проста: согрешила супруга критского царя Миноса со священным быком бога Посейдона, и на свет появился человекобык Минотавр. Вторая теория была посложнее - если будущую мать испугала лошадь, может родиться кентавр. Если же виноват вонючий козел - жди козлоногого селена.
Конец этим бредовым построениям положил в том же XVIII в. французский ученый Этьен Жофруа Сент-Илер. Он верно предположил, что в том механизме, который у человека отвечает за воспроизводство себе подобных, что-то "заедает". Предположение было тем более гениальным, что Сент-Илер ничего не знал, да и не мог знать про гены.
Его сын пошел еще дальше и ввел название "тератология", которое доныне носит наука о врожденных уродствах. Так что из банального увеселения праздношатающейся публики иногда вырастали великие вещи.
Не родись красивым, а родись великим