Гастроли популярных артистов - это всегда интересно, и когда мне предложили съездить в турне с такой легендарной группой, как "Наутилус Помпилиус", долго уговаривать не пришлось. Итак, место действия - Урал и Восточная Сибирь. Время действия - с 11 по 19 декабря 1995 года. Действующие лица: Вячеслав Бутусов (вокал, гитара), Алексей Могилевский (клавишные, саксофоны), Николай Петров (гитары), Гога Копылов (бас- гитара), Алик Потапкин (ударные), Александр "Полковник" Гноевых (звукорежиссерский пульт) и я, корреспондент газеты "Аргументы и факты".
НИЖНИЙ НОВГОРОД
"РАННЕЕ УТРО, зима, вокзал... Что может быть противнее?" - такими словами встречает Вячеслав Бутусов родину Алексея Максимыча, российского купечества и автомобиля "Волга". Однако приехали за нами не "Волги", и даже не "Чайки", а вполне прозаические американские "Форды".
Концерты, как правило, случаются в шесть-семь часов вечера, но перед этим музыкантам еще надо настроиться, на что обычно уходит два-три часа. Поэтому в три мы уже были в местном Дворце спорта, огромном, холодном и неуютном, как и весь город. Встретили нас две неопределенного возраста женщины, одна из которых, хлюпая носом, без обиняков и напрямую поинтересовалась, не замерзли ли мы и не хотели бы променять скучную гримерку на их веселое общество. Мы галантно отказались.
В гримерку, если плохо налажена охрана, заводят обыкновение вваливаться толпы совершенно постороннего народа, которые слоняются по комнате, глазеют на Бутусова и задают дурацкие вопросы, на кои тот терпеливо отвечает, подписывая тем временем свои плакаты, открытки, билеты на концерт, листочки из блокнотов, обложки кассет и дисков, трамвайные талончики и обертки из-под конфет. Слава никогда не отказывает в автографе, разве если его уж сильно достанут. Другие участники группы тоже не лезут в бутылку. В первый же день взяли автограф и у меня, несмотря на все мои уверения, что я из другой организации. "Фэны - это страшные люди", - сказал Слава на прощание последнему из посетителей.
ТОЛЬЯТТИ, ЧЕЛЯБИНСК
В ГОРОДЕ Тольятти нет аэропорта, поэтому мы приземлились в дружественной сопряженной Самаре. Самолет остановился в самом центре летного поля, и когда мы вывалили на улицу со всеми своими гитарами, ящиками и тележками, оказалось, что до здания аэропорта переться полкилометра, не менее. "Хоть бы автобус пригнали", - посетовал кто-то. И тут мы слышим, как кто-то кричит: "Слава! Слава!" Обернулись на крик - где-то на другом конце аэродрома стоит- таки автобус, и от него к нам кто-то бежит, махая руками и крича во всю глотку. Мы остановились, поставили вещи на землю, тоже кричим: "Чего орешь? Давай автобус сюда!" Но человек подбегает ближе и оказывается Владимиром Пресняковым-младшим. "Тьфу! - говорит Полковник. - А я думал, это автобус". Мы берем вещи и разочарованно бредем дальше, оставив Славу общаться.
В Тольятти концерт был в небольшом уютном зале с хорошим звуком и государственными администраторшами. Перед началом выступления ко мне подошел квадратный дядя и спросил, указывая на Бутусова: "Я представитель охраны, хочу узнать, пускать ли поклонников к вам. Скажите, как зовут артиста?" Я говорю: "Славой его зовут". С тех пор никаких фанатов мы вообще не видели, и поверьте, жилось от этого несравненно легче.
Уезжали опять же из Самары, но теперь уже на поезде, где мы и оценили справедливость бутусовского афоризма о том, что самая главная террористическая организация у нас в стране - это железнодорожники. Произошло это так: синтезатор, который возит с собой группа, оказался в глазах проводницы негабаритным грузом, подлежащим выбрасыванию его на перрон и полному забвению там. Полковник, несший этот ценный груз, не согласился с этой точкой зрения и попытался поспорить с проводницей, в результате чего был обозван пьяной скотиной, грубияном и хулиганом, в конце концов ссажен с поезда и препровожден в ближайшее отделение милиции. Полковник, выпивший за всю свою жизнь полстакана водки, единственный трезвый на тот момент пассажир вагона, остался в городе Самаре писать в милиции объяснительные.
Зато в Челябинске музыканты начали потихоньку заболевать. Сначала свалился барабанщик Алик Потапкин. Потом гитарист Коля Петров заметил, что у него насморк. Произошло это так. Играет Коля на своей гитаре и чувствует, что у него течет из носа. Коля начинает шмыгать и моргать глазами, которые вдруг наполняются слезами и краснеют. Все это происходит во время исполнения трогательной, лирической песни "Полина", и Коля замечает, что девушка в первом ряду, глядя на него, тоже начинает шмыгать носом и вытирать глаза платочком. Так они хлюпали, глядя друг на друга, до конца песни, Коля от насморка, а девушка - от нахлынувших внезапно чувств, а как только песня закончилась и руки у Коли освободились, тут уж он просто гитару снял, да и убежал, хлюпая и размазывая слезы по щекам, сморкаться за сцену. Тут девушка-то и разрыдалась.
"Это еще ничего, - говорит по этому поводу Гога Копылов, бас-гитарист. - В прошлый раз, когда Коля заболел, он во время выступления чихать начал, причем громко и не в такт. Как чихнет, так я сразу сбиваюсь и забываю, что играть. Как доиграли - не знаю".
ТЮМЕНЬ
В ТЮМЕНЬ мы приехали 17 декабря, в день выборов. По телевизору показывали, как местные оленеводы подгоняют свои стада к избирательным участкам и там исполняют свой гражданский долг. "А за кого вы голосуете?" - спросила корреспондентка местного радио Вячеслава Бутусова. "Ни за кого." - "Почему же?" - "Да не умею я".
В тот день там было за тридцать градусов мороза, концерт должен был проходить в танцевально-концертном зале, а в радиусе досягаемости из гримерки не наблюдалось ни одного, простите, туалета. И как часто в таких случаях бывает, сразу же всем захотелось. Но идти нужно было либо через зал, где толпилась публика, либо через служебный ход, где опять же сторожили фанаты. Положение спас один из охранников, который зашел в гримерку и спросил: "Ну что, ребята, все нормально?". Он и разогнал толпу, и группа в полном составе в полном смысле этого выражения "сходила на двор", после чего концерт можно было начинать. Во время выступления выяснилась еще одна чисто тюменская достопримечательность. На сцене часто пересыхает горло, и музыкантам обычно ставят пару бутылок минеральной воды. На этот раз вода называлась "Тюменская N 1", и неожиданно оказалось, что она обладает совершенно уникальными, необъяснимыми качествами: каждый, кто выпьет хотя бы полбутылки, начинает неудержимо и беспричинно хихикать. К концу выступления уже все страдали от нездорового веселья, а концерт Слава закончил словами: "Да здравствует "Тюменская N1!"
ОМСК
В ОМСКЕ с вокзала нас привезли вместо гостиницы в какой-то пансионат для душевнобольных, и оказалось, что выступать группа будет в... цирке. В цирке, как в отдельном государстве, своя жизнь, непохожая на жизнь всего остального мира. Нам отвели под гримерку комнату с двумя столами, но без стульев, с электрочайником, но без электричества в розетках. Примерно за полчаса до начала концерта за стеной раздался душераздирающий крик. "На колени! - вопил истерический женский голос, - на колени, зараза!!!" Ну, думаем, наверное, жена провинившегося мужа воспитывает. А она все не унимается: "На колени, сволочь, сука, б..., е... твою мать!!" Мы, теряясь в догадках и мучаясь нездоровым любопытством, даже в коридор вышли: кого же она эдак распекает? Оказалось - это она так собачку дрессирует. Я и раньше цирк недолюбливал, а после омского так и вообще любить перестал.
А после концерта нас отвезли поужинать в местный ночной клуб, представляющий собой нечто среднее между рестораном и привокзальным буфетом. Между столами разгуливала группа балалаечников в русских народных костюмах и исполняла песни "Битлз". Фирменное блюдо называлось "Сибирский огонек", и в роли огонька выступал зеленый огурец. На следующий день я уезжал в Москву, и ужин в вечернем клубе как нельзя лучше завершал наше пребывание в Омске, самом гостеприимном из городов Сибири.
Москва - Нижний Новгород - Тольятти - Челябинск - Тюмень - Омск.
Миша Муромов и жуткий яблочный кошмар(записано со слов его психотерапевта)